Когда речь заходит об известном человеке, а тем более о возможности с ним встретиться и побеседовать, многих из нас не покидает волнение. Перед встречей с нашим земляком, стихи которого сегодня читают не только в России, но и за рубежом, я, признаться, тоже немного волновалась. Тысячи раз прокручивая в голове возможные варианты приветствия и ответов на них, подхожу к двери, за которой меня ждет поэт Юрий Кублановский. Широкая улыбка, приглашающий жест и простое «Привет!».
{image0} С приветствия, которое поразило своей незамысловатостью, как будто мы десятки лет живем по соседству и вот только вчера расстались возле подъезда, началась беседа на темы, совсем не простые, но на языке, понятном нам обоим. Свой приезд в Рыбинск Юрий Михайлович запланировал сразу после приглашения в ярославскую библиотеку имени Лермонтова, где ему предложили выступить с презентацией новой книги, вышедшей в Иркутске, и провести мастер-класс с молодыми творцами слова. На предложение Кублановский согласился не раздумывая, потому что, как признался он сам, просто не мог удержаться от лишнего повода приехать к себе домой. Где бы он ни жил – в Германии или Франции, проводя за рубежом десятки лет, слово «домой» значит в Рыбинск.
— Я довольно часто бываю на своей малой родине. Задача этой поездки у меня была двоякой: во-первых, меня пригласили в Ярославль провести мастер-класс с молодыми литераторами, а мне всегда интересно послушать, что пишут молодые мои земляки, дать им какие-то советы, а что-то, может быть, перенять и у них. А еще я очень хотел попасть в Дарвинский заповедник, где не был уже 15 лет. Так что вторая часть поездки – это выступление в брейтовской библиотеке и поездка в Дарвинский заповедник, где мы провели замечательный день. Много сильных впечатлений, тем более это апогей нашей золотой русской осени, «золото в лазури», как сказал поэт Андрей Белый.
Без высокопарных слов о патриотизме и ностальгии силу, зовущую на родину, действующую на него, как земное притяжение, Юрий Михайлович определил простым, почти техническим термином: «тянет, как магнит».
— Здесь могила моей мамы. Каждый год я служу молебен. Да просто действительно тянет, как магнит. Воспоминания о детстве, проведенном здесь, не тускнеют, а наоборот, приобретают все большую рельефность, даже начинают играть какую-то мистическую роль в жизни. Очевидно, это связано с психологией человека, когда ему за 60, он начинает все по-другому переосмысливать, прокручивать внутри себя. И вот эти узловые моменты – детство, достаточно колоритное, послевоенное, первая любовь, да много чего – оно не дает о себе забыть. Меня тянет в те места, где когда-то прогуливался. Надеюсь, что это будет продолжаться и впредь. Тем более что в последние годы целый ряд культурных проектов связан именно с Рыбинском. Я всегда вдали от этих мест мечтаю возвратиться сюда. Наверное, чтобы помечтать.
О возможности бывать в Рыбинске Юрий Михайлович говорил с нескрываемым удовольствием, все больше восхищаясь тем, что уже сделано, и мечтая о будущих проектах.
— Во-первых, по предложению мэра здесь вышла книга избранных моих стихов «Посвящается Волге». Она вышла в издательстве «Медиарост», у нас завязались теплые отношения с директором этого издательства, и поэтому мы осуществили еще один замечательный, на мой взгляд, проект, мы выпустили записи мологского крестьянина Павла Зайцева «Записки пойменного жителя». Я стал редактором и расшифровщиком этого текста. Впервые он ко мне попал в огромном гроссбухе таком в клеточку, написанном от руки чернильным карандашом. И почерк был не очень хорошим, все-таки Зайцев писал свои записки в очень пожилом возрасте, потребовались определенные усилия для того, чтобы это расшифровать, отредактировать, найти издателя. Этой книгой я горжусь, наверное, даже больше, чем своими собственными сборниками. Настолько я считаю ее важной для памяти о Мологе, об этой страшной трагедии.
Текст, написанный крестьянином чернильным карандашом, лежавший перед Юрием Кублановским, вернул поэта в далекую юность. Вспомнились и первые строчки, воплощенные на тетрадном листе, и побег из Рыбинска.
— Начинал-то я не как поэт, я занимался в изостудии. Сначала при доме пионеров на Чкалова, потом при дворце культуры машзавода, достиг довольно больших успехов на городском и даже региональном уровне. Мои акварели и рисунки выставлялись и на ярославских выставках. И сначала я думал, что буду художником. Но где-то лет в 15 я написал первые стихи. Толчком стала поэзия Роберта Рождественского и Андрея Вознесенского. Меня так она увлекла, что под этим влиянием (плюс мама преподаватель литературы, папа актер) я написал первые строчки. Первые опыты меня очень сильно захватили. И в 15 лет я буквально сбежал из Рыбинска, поехал к Андрею Вознесенскому, чтобы показать свои первые стихи, написанные еще чернилами на листочках в клетку. Вознесенский поддержал, и я понял в тот момент, что поэзия меня позвала.
Вопрос о том, когда поэт почувствовал, что к нему пришла популярность, был встречен широкой улыбкой.
— Ну, какая там популярность, если я не публиковался! Я был широко известен в узком кругу. Меня раззадоривала отнюдь не жажда славы или успеха, а просто реализация вдохновения.
И за этим вдохновением Кублановский вновь и вновь возвращается домой. Туда, где течет река его детства, на ту землю, которая вечно хранит память о родителях, туда, где и сегодня его ждут друзья, где он в первую очередь не поэт, а рыбинец, такой же, как мы с вами.
