В течение 40 лет, с незначительными перерывами, он преподает историю и обществознание в средней школе № 17. Этот человек верен однажды выбранной профессии, в микрорайоне Волжский его знают многие. На вопрос: «Есть ли среди бывших учеников люди, которые стали вашими друзьями?» учитель отвечает улыбкой: «Найдется у вас часа два свободного времени? Сейчас я буду всех перечислять». Оказывается, только в родной школе можно насчитать с десяток людей, которые, оставив в прошлом ученический статус, стали коллегами опытного педагога. О профессии, системе образования и учениках мы беседуем с учителем Виктором Владимировичем Шороховым.
– Виктор Владимирович, история – предмет, тесно зависящий от социальной и политической канвы, в которой преподается. Как учителю в школе адаптироваться к изменениям в оценках исторических фактов?
– Давать поменьше оценок. А когда от мнений о том или ином событии не уйти, стараться дать несколько точек зрения. Ведь в связи с политическими переменами меняется оценка произошедшего, как наука история субъективна. А как исторический процесс – объективна, факты всегда остаются фактами. Возможно, я консервативен в своем мнении, но считаю такой подход к преподаванию предмета оправданным.
– Всегда ли удается избегать оценивания, сохранять беспристрастность?
– Повторюсь: плохой ли, хороший – исторический факт был. Оценивать его все равно что оценивать ребенка, который не виноват, если его недовоспитали. Здесь основная трудность не в этом. Сложнее бывает, когда существует несколько мнений о событии: собственное, другое и официальное. Ученик может знать все точки зрения, а в бланке ЕГЭ должен выбрать клеточку ответа, соответствующую официальной версии. На сегодня для собственных рассуждений у экзаменуемого осталось совсем немного возможностей.
– Но ведь так было всегда – школьные рамки существовали и в 70-е, и в 80-е годы. За столько лет работы вам, наверное, случалось и не разделять некоторые официальные взгляды?
– Согласен. Школьная система, образование вообще – это государственный заказ. Он всегда был и меняется в зависимости от социального и политического строя, от идеологии. С тем, что сейчас происходит в среднем образовании, согласиться сложно, его в очередной раз ломают. Но надо отметить, что школа – очень инертная система, она обладает большой устойчивостью. Поэтому и держится, несмотря на некоторые неоправданные решения.
Неверные шаги в отношении образования случались и раньше, но в советское время неправильные решения очень быстро отменялись. У власти стояли не такие простаки, какими их показывают в кино.
– Ох уж эти современные «исторические» фильмы…
– Современные школьники черпают знания из сериалов, а кинематографисты часто стремятся упростить экранные образы. Там если враги, то глупые, если управленцы, то непрофессиональные. Приходится объяснять детям, доказывать, что создать и управлять Третьим рейхом, например, глупец не мог. В нашей стране огромнейшие заводы возглавляли профессионалы.
Нельзя сказать, что на детей влияет только кино. Раньше, объясняя новейшую историю, мне не надо было им объяснять, кто такие пионеры-герои, неуловимые мстители, комсомольцы. Это они знали и без учебников. Знания воспринимались сами собой, их давал социум. Дети воспитывались в этой живой среде, и общество давало своим подрастающим членам то, что считало нужным. Сейчас этого нет в обществе, нет идеалов и у детей.
– Сегодня много говорят о патриотизме, о том, что он призван занять прочное место в системе идеалов молодежи. Вы считаете, этого пока не случилось?
– От педагогов требуют воспитания патриотизма у детей. Но патриотизм не воспитывается и не прививается извне. Он впитывается вместе со всем образом жизни людей. Что толку требовать с педагогов планы патриотической работы, если в семье об этом нет речи?
Раньше дети видели, что их родители каждый день ходят на работу, государственные праздники отмечают как собственные. Сейчас этого нет, и воспитательный процесс нарушен – из него во многом исчезает образ родителя, который является центральным звеном воспитания.
– Виктор Владимирович, расскажите, как за 40 лет изменились ученики?
– Считается, что современные школьники получают много знаний вне школы – к ним поступает масса информации, есть интернет, быстрый доступ к новостям. Но информации много, а ее понимания – мало. Массив информации нуждается в объяснении, а с ребятами попросту поговорить некогда. Больше всего, на мой взгляд, детям сейчас не хватает простого человеческого отношения. И учителей нельзя упрекать в дефиците внимания к ученику. Если раньше после уроков у учителя оставалось время на внеурочную работу, беседы с ребятами, то теперь оно занято написанием планов и отчетов, оформлением документации, заполнением электронного дневника, подготовкой к ЕГЭ. Да и уровень знаний, которые сейчас дают в школе, выше прежнего институтского. Что касается изменений в детях, то когда находишься с ними рядом постоянно, изменения малозаметны. Дети всегда остаются детьми.
***
Личный профиль Виктора Владимировича в социальной сети изобилует фотографиями сценок из школьной жизни: в классе, колхозе, походе, на сцене, во дворе. Фотографии черно-белые и цветные, любительские и постановочные, с советскими пионерами и повзрослевшими ими же. Постоянное окружение из учеников – лучшее свидетельство того, что темы и время для разговоров с учениками он все-таки находит. А галерея школьных образов, бережно хранимая учителем истории в фотоальбоме, – лучшее свидетельство того, как прочно могут порой сплестись исторические события и личная их оценка.
Беседовала Надежда Лазарева
