Домой Культура Зарисовки из жизни

Зарисовки из жизни

1

Татьяна Тикунова сколько помнит себя,  всегда сочиняла истории. Даже когда еще не умела писать, их записывала бабушка. Потом выросла, забросила, выучилась на юриста, стала работать, окунулась в суровый, точный, бескомпромиссный мир жрецов Фемиды. Заскучала и вспомнила о любимом занятии, сочинила новогодний рассказ, отправила в газету — опубликовали. И понеслось — стала писать дальше, уехала в Питер, окончила журфак, осталась в Северной столице. В основном Татьяна пишет эссе и небольшие рассказы, зарисовки из жизни.

В рождественский сочельник участники рыбинского Союза молодых литераторов устроили небольшой поэтический вечер в одном из кафе города. Одной из участниц этого мероприятия стала Татьяна Тикунова.

— Никогда не читала свои рассказы на публику, да еще и в кафе, но когда мне предложили участвовать в литературном вечере молодых рыбинских авторов — ни секунды не раздумывала! Правда, не ожидала, что буду так волноваться перед дебютом. Опыт выступлений у меня есть, но одно дело читать со сцены чужие стихи и играть роль, а другое — свои, «родные» произведения. Тут вся ты, без масок — говоришь с посторонними людьми о самом сокровенном, открываешь душу. А вдруг не понравится, не поймут? Но волнение прошло на втором эссе, на третьем — появился азарт, а потом и удовольствие от выступления. Спасибо слушателям — приняли очень тепло, многое в прочитанном откликнулось. А это самая большая награда для автора.

А теперь предлагаем вам познакомиться с одним из произведений автора.

Сахарок

Раскаленный июльский полдень. Дребезжит по ухабам российской глубинки под радио «Дача» старенький «пазик». Все форточки нараспашку, но пассажиры маются — душно, тряско, доехать бы уже наконец до родных шести соток, ополоснуться из шланга, да скорее к грядкам с огурцами-помидорами… Особенно тяжко ей — худенькой конопатой девчушке с косичками. Не знает, куда себя деть, вертится, капризничает. Не спасает ни нарядная большеглазая кукла, ни даже мамин телефон. Вот бы по взмаху волшебной палочки сию секунду рррраз — и оказаться у речки, бултыхнуться с разбегу в нагретую солнцем парную воду, купаться, пока не надоест, а потом, зарывшись ногами в горячий песок, строить с Ленкой самый большой и красивый замок, чтобы показать его Вовке… Эх, жаль, волшебные палочки бывают только в сказках…

— Маааааам, мы скоро приедем уже? Я устала! Я есть хочу! Я пить хочу! — хнычут косички.

 — Скоро, потерпи. На вот, попей, — устало протягивает ей пластиковую бутылку кваса женщина в цветастом китайском сарафане, с набитой сумкой на коленях.

— Не хочу кваса! Хочу на речку!.. — тоненький голосок уже срывается на плач. Автобус вздыхает, неодобрительно косится в их сторону, предвкушая, что сейчас тут будет концерт погромче, чем на радио «Дача».

— Не плачь, миленькая, вот смотри-ка, что у меня есть, — напротив них старушка — божий одуванчик, маленькая, сухонькая, в чем только душа держится. Долго роется в своей видавшей виды кошелке, а потом достает засаленную тряпицу, разворачивает и протягивает серый искрошившийся кое-где кусочек сахара.

— Что это, мама? — девочка недоумевает, на секунду забывая и о жаре, и о тесноте, и о том, что только что хотела плакать.

Предыдущая статья«Поле чудес» Валентины Яковлевой
Следующая статьяCOVID-19: информация на 23 января

1 КОММЕНТАРИЙ

  1. Рассказ не полностью, вот окончание:

    — Не трогай! — брезгливо морщится мамаша. — Не надо нам, уберите эту гадость, – и отворачивается к окну, за которым все бегут и бегут деревья, поля, голубое безоблачное небо…

    Вот такое же, голубое и безоблачное, обманчивое, было небо тогда, в то военное лето, когда их, маленьких, щуплых, слабеньких, каким-то чудом выживших в дышащем смертью городе, везли в теплушках далеко-далеко от родных мест, от голода и ужаса бомбежек — в глубокий тыл, в эвакуацию. Тогда она тоже почти всю дорогу плакала, да что там плакала – рыдала в голос: было страшно и очень хотелось к маме, к бабушке, да хоть к воспитательнице Анне Ивановне, пусть она даже строгая и сердитая…И вот на одной из станций, сейчас и не вспомнить, на какой, подошла женщина и протянула почти такой же сахарок – малюсенький, серенький, пыльный. Лица той женщины, конечно, тоже теперь не помнит она, но помнит, что слаще того сахара ничего и никогда больше в жизни не ела. С голодных военных времен и осталась привычка – всегда носить с собой по кусочку…

    Трясется дачный пазик по кочкам, подскакивает на поворотах. Плачет все громче и громче худенькая веснушчатая девочка с косичками — не успокоить ничем. Пассажиры старательно делают вид, что не замечают ее – смотрят равнодушно в окна на летнее чистое небо, думают о своем. Не видит никто и слез другой девчушки – тоже худенькой и тоже с косичками. Хотя их, конечно, разглядеть намного труднее.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.