Домой Общество Путешествуя по эпохам

Путешествуя по эпохам

0

Сегодня героиней нашей рубрики стала Любовь Красавина. Девушка пишет стихи, рисует иллюстрации и работает научным сотрудником в Рыбинском музее-заповеднике.

— Мне удается настроить свою жизнь так, чтобы все было интересно или как минимум приемлемо. Мне нравится моя работа, потому что она позволяет мне находиться среди исторических артефактов и произведений искусства и общаться с интересными людьми. Я занимаюсь исторической реконструкцией в клубе «Вереск» и могу хотя бы на несколько дней в году представлять, что путешествую по другим эпохам. И, конечно, очень важную роль в моей жизни играет наш Совет молодых литераторов, благодаря которому я нахожу читателей и слушателей, могу выступать, могу рассказывать об интересных мне вещах. Всегда хотелось попасть в такую активную творческую среду с замечательными ребятами, с которыми можно и весело провести время, и серьезно обсудить литературные вопросы.

Главное, для чего я пишу, чего я хочу добиться, говоря об этом в своих стихах, — привлечь внимание к тем эпизодам истории, которые сейчас уже почти забыты. Я пишу про Первую мировую войну, потому что для меня это один из самых страшных исторических эпизодов, потрясающих воображение даже через 100 лет. Я пишу про историю авиации, меня поражает смелость ребят, которые могли летать в этих фанерных коробочках с пропеллером. Есть такая фраза: «В то время самолеты были из дерева, а люди — из стали». И она точно описывает это время и этих людей, — рассказывает Любовь Красавина.

***

(Жорж Гинемер – один из самых известных французских воздушных асов, сбивший 54 самолета противника. Он погиб в бою в сентябре 1917 года. В этот момент ему было всего 22 года. Ни самолет, ни тело летчика так и не были найдены, а детям в школах рассказывали, что Гинемер так высоко взлетел в небо над Францией, что уже не смог вернуться).

«Пока ещё хоть что-то остаётся,

Ты, стало быть, не отдал ничего».

Я прячусь между облаком и солнцем.

Здесь тень врага, и я найду его.

И он теперь приносит эту жертву,

И он, как я, пошёл на этот риск.

И, кувыркаясь под порывом ветра,

Разбитая машина рухнет вниз.

Столб дыма остаётся тонким следом,

И в небе красно-бело-голубом

Горит почти последняя победа

Пятидесятой искрой под крылом.

И не хватает воздуха для вдоха,

А я совсем немного и просил:

Жизнь до конца, сражение до вздоха

Последнего — хватило б только сил.

И боль от ран покажется слабее,

Пока ещё поют в окопах гимн.

Я снова в небе, и, пока я верю,

Вновь будет бой, ещё бы хоть один!

Хотелось верить, что победа ближе,

Вот-вот, почти рукой её коснусь…

И я взлетаю только выше… Выше,

Туда, откуда больше не вернусь.

***

(Конечно, самый известный герой этой истории Манфред фон Рихтгофен, известный также как Красный барон, германский лётчик-истребитель, считающийся лучшим асом Первой мировой войны, сбивший 80 самолётов противника.)

В реве мотора взлетает валькирия,

Как у меня, с ярко-красными крыльями.

Враг мой меня поджидает за облаком,

Значит, до битвы осталось недолго нам.

Место готово в чертоге у Одина:

Я или он — для кого подготовлено?

Вряд ли моё. Лишь в одно сейчас верю я:

Эта победа ещё не последняя!

Мой пулемёт раскаляется в выстрелах —

Воздух дрожит в этом кличе воинственном.

Девы побед пропоют свою песню нам —

Нашим моторам и нашим пропеллерам.

Выстрелы чаще, земля приближается,

Я не могу улететь или спрятаться!

Солнце сверкает начищенным орденом,

А впереди путь, пока что не пройденный.

Кровь, словно крылья мои, ярко-красная.

Я так смеялся над этой опасностью…

Люди сбегаются с громкими криками,

Сил не осталось даже для выдоха…

Из самолёта поднимет валькирия,

Как у меня, с ярко-красными крыльями.

***

(8 мая 1927 года ветераны Первой мировой войны Шарль Нунжессер и Франсуа Коли на самолете «Белая птица» отправились в полет через Атлантический океан из Парижа в Нью-Йорк. На самолете не было ничего, что могло оказаться слишком тяжелым, даже рации или каких-то спасательных средств. Через положенное время французские газеты написали об их удачном приземлении, но радость была преждевременной: самолет пропал без вести где-то у американского берега. Нашли только пару обломков, и даже не факт, что это детали самолета. Через две недели после неудавшегося полета «Белой птицы» американский летчик Чарльз Линдберг совершил первый беспосадочный трансатлантический перелет. Первое, что он сделал в Париже и чем растрогал всю Францию – навестил мать Шарля Нунжессера.)

Это просто горит горизонт

Фейерверком нашей победы.

Значит, мы летим только вперёд,

Значит песня ещё не допета.

Это молнии блещут вдали.

В тучах кружится белая птица.

Мы с тобой долетим до земли,

Мы не можем так просто разбиться!

Нам нельзя просто так утонуть,

Мы не вписаны в перечень павших!

Мы с тобой пережили войну,

Значит, все остальное не страшно!

Значит, мы летим только вперёд:

Пусть мотор напрягает все силы.

Это вовсе не бьёт пулемёт –

Это дождь поливает нам крылья.

Вот и берег, похоже, вдали,

В этот раз не мираж, не виденье.

Мы с тобой добрались до земли

На последних к небу ступенях.

И остался последний рывок.

Мы с тобою уже победили!

И мелькают в назначенный срок

В облаках наши белые крылья.

…Облака омывает волна.

Брызги соли и вкус слез и крови…

Замолкает мотор.

Тишина

Не доносит последнее слово.

И услышат лишь тишину

Те, кто ждал новостей о победе.

И к уже наступившему дню

Заменяют страницу в газете

О потере краткой строкой.

Но никто пока что не верит…

Очень скоро новый герой

На другой приземляется берег

(Счета нет пожатым рукам,

Искрой орден горит на одежде).

Он опять повторяет: «Madame,

Всё равно не теряйте надежду!»

***

(Крупный военный конфликт, равных которому по масштабам еще не было, по определению, должен был бы стать последним. В самом деле, как можно воевать, когда изобретен пулемет? Или после того, как появились первые танки? Или даже после того, как уже во время следующей мировой войны было создано и впервые использовано ядерное оружие?..)

Там, где кровь пролилась, распускаются маки,

И обрывы траншей зарастают травою,

И у всех наших стран теперь новые флаги,

Все, что было, теперь абсолютно другое.

Я стоял триста дней в грязи по колено,

Я сгорал в самолёте — не смог застрелиться,

Мой взрывался корабль и тонул в белой пене,

Я менял имена, форму, звания, лица,

Я поднялся, почти задохнувшийся газом,

Я вёл танк, не боясь, на огонь пулемёта,

Глядя в небо почти невидящим глазом,

Только слышал, как рядом падает кто-то.

Может, враг, может, свой, это больше не важно.

Грохот выстрелов станет последней молитвой.

И от крови земля становится влажной,

Или просто шёл дождь все месяцы битвы…

Я сражался, пока не закончились силы,

За тот мир, что, разрушившись, всех нас отвергнет.

Пара слов на моей безымянной могиле:

Я герой той войны, что не стала последней.                               

Предыдущая статьяАх, эта свадьба, свадьба, свадьба…
Следующая статьяФальшивые 5000 рублей «гуляют» по Рыбинску

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.