Допрос свидетеля Андрея Безъязычного, продолжавшийся с 25 августа по 2 сентября, в основном закончен. В последующие дни защита представляла суду своих свидетелей. Тянут-потянут
…Меня многие спрашивают, почему суд продолжается так долго, в частности, о чем столько времени можно допрашивать Безъязычного. Думается, один отрывок допроса свидетеля обвинения, проходившего 1 сентября, даст представление о том, почему заседание идет так медленно:
Безъязычный: В процессе строительства я обращался в РУМСР, к сыну Сдвижкова, но переговоры не привели к результатам. Я заключил договор с «Благоустройством».
Сдвижков: Вы имеете в виду РУМСР, в котором я, по вашим показаниям, являюсь акционером?
Безъязычный: Да.
Сдвижков: Почему обратились к сыну, а не ко мне?
Безъязычный: Вы глава, являетесь акционером РУМСРа. Я обращаюсь к вам, чтобы благоустроить территорию? Это глупо. Я обратился к сыну Ярославу, который тогда подписывал договоры.
Сдвижков: Вы его пригласили на объект?
Судья Крекин: Вопрос снимается как не имеющий отношения к существу дела.
Сдвижков: До 5 мая обратились или после?
Безъязычный: Не помню.
Сдвижков: В какой год, месяц?
Безъязычный: Не помню.
Сдвижков: Я задаю, на первый взгляд, глупые вопросы. Если бы человек не лукавил, я бы их не задавал. Когда договаривались с сыном, был проект благоустройства?
Безъязычный: Не помню. Не я занимаюсь вопросами технической документации.
Сдвижков: Кто и когда выполнил проект благоустройства?
Безъязычный: Не помню.
Сдвижков: Прошу приобщить план благоустройства территории, выполненный архитектором Панюхиным.
Судья Крекин: Для чего?
Сдвижков: Это доказывает, что территории достаточно. План соответствует генплану территории. Там указан заказчик, все там указано.
Судья Крекин: Свидетель может посмотреть на план – знаком он ему или нет?
Безъязычный: Сомневаюсь в подлинности документа, там даже подпись не Юрия Ивановича. Были разные документы. Все подписанные документы визируются службой заказчика, но, что удивительно, здесь стоит печать архитектуры.
Судья Крекин: Суд принял документ к сведению, потому что уже обозрел его, но не приобщает его к делу.
Сдвижков: Можно пояснить?
Судья Крекин: Пока задавайте вопросы.
Сдвижков: Безъязычный сказал: «Но наши разговоры не привели к результату, и мы вынуждены…» Почему вы сказали, что вынуждены были заключить договор с другой организацией?
Судья Крекин: В чем вопрос?
Сдвижков: Почему вынуждены?
Безъязычный: С кем-то должны были подписать договор.
Сдвижков: Я думаю, это также отразилось на моих отношениях с ЗАО…
Вероятно, уважаемый читатель задастся вопросом: «К чему вы все это публикуете, здесь же ничего непонятно?» Ну, прежде всего, потому, что в суде и обвинение и защита имеют право высказываться столько, сколько нужно, и вызывать свидетелей столько, сколько нужно. Мы подробно освещали доказательства и аргументы обвинителей, настал черед дать слово Сдвижкову и его команде. Тем более что после одного из последних заседаний Сдвижков сказал мне: «Напишите правду!» «Я всегда пишу только правду», — ответила я, но в данном случае изложить позицию защиты ясно не очень-то удается.
Может, особо одаренные сделают для себя выводы, исходя из прочитанного. В таком духе опрос свидетеля длился семь дней. При этом мне как журналисту не удалось ни проследить линию защиты, которую вроде бы пора выстраивать и озвучивать в суде адвокатам Сдвижкова, ни даже понять зачем, собственно, все эти вопросы, к чему клонит Сдвижков и его адвокат Ахмедов, неважно говорящий по-русски?
Ходатайство не удовлетворили
Большую часть вопросов 1 сентября защита посвятила «разбору» показаний Безъязычного, которые он давал 30 августа 2007 года во время допроса следователем прокуратуры. Тогда велась видеозапись. Адвокаты сравнили протокол и видеозапись и заявили ходатайство об исключении протокола допроса из материалов дела. Сделать это, по их мнению, необходимо, потому что документ оформлен неправильно: согласно Уголовно-процессуальному кодексу, в протоколе должны быть зафиксированы все вопросы, которые следователь задает свидетелю, а в протоколе от 30 августа вопросы записаны не все. Другое требование УПК – подписать протокол должны все присутствующие на допросе. В данном случае видеосъемку вел прокурор-криминалист, подписи которого в протоколе нет.
Однако суд не удовлетворил ходатайство, потому что в протоколе и видеозаписи допроса нет противоречий, а прокурор-криминалист подтвердил свое участие в мероприятии. Я уже сбилась со счету, сколько ходатайств обвиняемого и его адвокатов суд не удовлетворил. Может быть, с десяток.
Снимите это немедленно!
2 сентября детально «прорабатывали» разговор Сдвижкова и Безъязычного, состоявшийся 6 июня в кабинете главы. Обсуждение проходило примерно в таком ключе:
Сдвижков читает фрагмент разговора: «Вот если этот забор убрать, можно увеличить парковочные места для машин», — и спрашивает: «Где здесь я говорю об увеличении площадки для парковки?»
Судья Крекин: Вопрос снимается как неконкретный.
Сдвижков: «Вот везде, напротив «Юбилейного» торговые ряды, везде машины стоят, воруют их. Сын застраховал на все случаи жизни… Есть система, необязательно за забор». Где здесь я говорю об увеличении площадки для парковки?
Судья Крекин. Снимается вопрос.
Сдвижков: Но уже немножко совсем… (Просит зачитать фонограмму разговора).
Судья Крекин: Вчера уже зачитывали.
Сдвижков: Безъязычный сказал, что я ему обещал увеличить площадь под парковку автотранспорта…
Судья Крекин: Вопрос снят как неконкретный. Не надо читать текст фонограммы, мы его слушали трижды.
Сдвижков: Что я вам сказал, что дал указание главному архитектору Кузнецову для подготовки документов для ввода объекта в эксплуатацию?
Судья Крекин: Полагаете, что его показания не соответствуют фонограмме?
Сдвижков: Да. В каком месте я говорю о 35 метрах?
Прокурор Барашкин: Вы должны задавать свидетелю вопросы по существу дела, а не требовать его комментариев.
Судья Крекин: Суд снимает вопрос.
Сдвижков: Хочу зачитать, где я говорю о том, что стоянка должна быть общая, а не платная…
Судья Крекин: Вопрос к обстоятельствам дела не относится. Снимается судом.
Сдвижков: «Давайте Кузнецову поручу, он с вами встретится, порешает, что-то передвинет». Где я сказал, что поручил Кузнецову принять объект в эксплуатацию?
Прокурор Барашкин: Комментарии…
Судья Крекин: Снимается вопрос. В суде мы исследуем фактические обстоятельства дела. Вы пытаетесь заставить свидетеля комментировать доказательства.
Адвокат. В УПК не предусмотрено, чтобы противоположная сторона делала замечания. Этим нарушается право на защиту.
Судья Крекин: Адвокату не следует комментировать УПК. В УПК много чего не сказано, это не значит, что суд можно превращать в собрание по обсуждению каких-либо вопросов.
«Считаю, что произошло преступление»
Накануне 3 сентября адвокаты обещали представить в суд девятерых свидетелей. Четверо из них – понятые, участвовавшие в следственных мероприятиях: еще двое -бывшие адвокаты Сдвижкова Поткина и Тузова, плюс начальник отдела технического обеспечения администрации Александр Прозин, помощник главы Татьяна Беспятова, директор МАУ «Городское благоустройство» Сергей Ситников. К сожалению, понятых привезти не удалось: один вообще не проживает по указанному адресу, другой уехал на заработки, третий оказался сотрудником УВД и был на выезде, четвертый отказался приехать, потому что поздно сообщили. Суд объявил перерыв с 11 до 14 часов, таким образом, первая половина заседания была сорвана.
После перерыва выяснилось, что адвокаты Тузова и Поткина тоже не приехали, зато появились трое других свидетелей.
Начальник отдела технического обеспечения администрации Александр Прозин пояснил, что около здания администрации установлена система наружного видеонаблюдения, которая круглосуточно фиксирует всех входящих и выходящих из здания. Запись сохраняется в течение 14 суток, потом стирается.
7 июня, учитывая события предыдущего дня, он решил сохранить информацию, записанную в течение нескольких последних дней. Просмотрев запись со специалистами и дежурным, сделали ее расшифровку, т.е. написали, кто входил и выходил из администрации. Отвечая на вопрос прокурора, Прозин пояснил, что качество записи хуже, чем на телевидении, но если знаешь приходящих лично, то узнать их можно.
Свидетель пояснил также, что дежурные администрации записывают посетителей в специальный журнал. Тех, кого дежурный знает в лицо, имеют право не фиксировать. После 17 часов вообще никого не фиксируют, пускают просто так.
Впоследствии Александр Прозин отдал видеозапись начальнику службы оперативных дежурных, а тот передал сотруднику прокуратуры Субботину.
Это дало повод адвокату Александрову выступить с ходатайством. Он потребовал приобщить к делу расписку Субботина о получении диска с видеозаписью, расшифровку видеозаписи и истребовать у Субботина диск.
— Считаю, что в ходе расследования произошло преступление по сокрытию доказательств. Мы можем получить пустой диск, — сказал Александров. – У суда есть право инициировать возбуждение уголовного дела.
Однако судья Крекин возразил: такого права у суда нет. Тогда Александров потребовал изъять диск.
— Кто должен изъять? — спросил Крекин.
— Сотрудники милиции, которые получат сигнал от суда.
— Сошлитесь на норму закона.
Посовещавшись, адвокаты сняли требование об изъятии диска.
Суд решил приобщить к делу расписку и расшифровку, а ходатайство об изъятии диска – оставить без удовлетворения, «потому что у защиты нет точных сведений о том, что где-либо что-то имеется».
СЛОЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Помощник главы Татьяна Беспятова подробно рассказала, что делал Сдвижков 25 мая прошлого года. Дело в том, что, по показаниям Безъязычного, в этот день состоялся его разговор со Сдвижковым возле здания администрации, и они договорились о сумме взятки. По словам Беспятовой, Сдвижков в этот день с Безъязычным не мог встречаться: с утра он работал с почтой, потом принимал посетителей, к 12.00 поехал в школу № 19 на последний звонок, а к 15.00 – на ученый совет в РГАТА. В администрацию Евгений Николаевич в тот день не возвращался, только примерно в 17.00 прислал водителя за тортом (24 мая у него был день рождения).
Столь же подробно Татьяна Беспятова рассказала о событиях 5 мая 2005 года – тогда в КК «Авиатор» состоялось торжество в честь Дня Победы, на котором присутствовал губернатор, вечером в ОКЦ был прием для ветеранов.
На вопрос, видела ли она раньше Безъязычного, свидетель ответила, что видела, например, в начале мая, когда губернатор проводил в ОКЦ большое совещание с предпринимателями, Евгению Николаевичу устроили «большую порку», и Безъязычный там выступал очень резко.
Об отношениях между Сдвижковым и Безъязычным свидетель пояснила, что между ними был конфликт из-за земельного участка.
Об отношениях Сдвижкова и Пахарева рассказала, что вначале они были служебными, потом испортились, на Совете блокировались многие решения администрации, часто приезжали сотрудники областной администрации, главу критиковали СМИ, чувствовалось, что идет прессинг Сдвижкова, что его вынуждают уйти в отставку. Инициатива всего этого, по мнению свидетеля, исходила от Пахарева.
По поводу отношений Сдвижкова и прокурора Серегина Беспятова также пояснила, что вначале отношения у них были служебные, потом начался прессинг: в администрацию приходили письма с запретами строить на стадионе, со стороны КРУ устраивались массовые проверки всех департаментов, некоторых сотрудников даже задерживали. С начала 2007 года было очень сложно работать.
С заместителем генерального директора НПО «Сатурн» Анатолием Вишняковым у главы, оказывается, тоже были непростые отношения. Он приходил к Сдвижкову по рабочим вопросам: моторостроители построили испытательный бокс – его надо было вводить в эксплуатацию.
Прокурора заинтересовало, почему свидетель так отчетливо помнит события 25 мая прошлого года. Татьяна Беспятова пояснила: о том, что этот день особенно интересует суд, узнала из репортажей Ирины Коноваловой в газете «Рыбинская неделя», вот она сидит (и указала на меня). О важности этого дня ей говорила и секретарь главы Валентина Холодкова, поэтому она заблаговременно просмотрела свои записи.
В пятницу состоялось очередное заседание. В следующем номере мы расскажем о нем. Вероятно, будут допрошены понятые, на чьи слова обе стороны возлагают большие надежды. Возможно, именно от них будет зависеть исход дела…
Ирина Коновалова
