Суд продолжает рассматривать дело Евгения Сдвижкова, обвиняемого в получении взятки в особо крупных размерах и превышении должностных полномочий. Прошедшая неделя не принесла ничего нового, хотя адвокат Александров не жалея сил и времени (своего и чужого) пытался доказать, что взятки не было, была провокация, деньги подложили ночью.
Александров нашел многочисленные доказательства того, что взятки не было. Например, во время разговора в кабинете Безъязычный сказал Сдвижкову «Возьми еще». Такому уважаемому человеку надо было говорить вы – возьмите. Безъязычный вы не сказал, значит, разговор в кабинете смонтирован, взятки не было, а была провокация.
Адвокат мудро заметил, что показания Безъязычного и Сдвижкова противоречат друг другу: Безъязычный говорит, что встреча была назначена для передачи денег. Сдвижков говорит, что Безъязычный просил о встрече для решения земельного вопроса. Ни к какому результату разговор не привел.
Вероятно, в его рассуждениях есть какая-то логика? Может, из нижеследующих двух абзацев кто-то что-нибудь поймет? Мы же, как ни пытались сделать это, не смогли – вероятно, юридической грамотности не хватило.
Обвинение признает неприязненные отношения между Безъязычным и Сдвижковым, однако считает, что если бы имела место провокация взятки, то Безъязычному невыгодно было бы звукозаписывающее устройство, так как Сдвижков ему должен был сказать: «Ты вор и мошенник, и никакой земли у тебя не будет».
Тем не менее, ему дают скрытое звукозаписывающее устройство. Логично было бы предположить, что если Безъязычный говорить о земле не будет и не будет передавать деньги, то Сдвижков ему скажет словами обвинения: «Безъязычный, ты с ума сошел, ты все суды проиграл. О каком земельном участке ты можешь говорить?» То есть если бы деньги подкладывались, то нужно было записывающее устройство. И оно было…
Александров подверг резкой критике всех участников процесса, без исключения:
— Прокурор Серегин обязан был зафиксировать обращение Безъязычного, а не распивать спиртные напитки со Сдвижковым.
— Обвинение не заметило, не сумело доказать…
— Суд не заметил, суд не понял, суд так и не дал нам возможности пригласить профессионального лингвиста.
В результате суд постоянно ему делал замечания.
— Вы сколько раз будете повторять, чего не сделал суд? Вы должны анализировать показания Безъязычного, вот и анализируйте. Я даю вам возможность подумать, — сказал председательствующий Крекин и объявил перерыв.
Александров пошел на перерыв, но к нему подошел Сдвижков и стал что-то говорить. Александров возмутился:
— Сейчас вообще уйду, — и пошел курить.
После перерыва, однако, он продолжил выступление.
Анализируя показания Безъязычного, сказал, что они лживые, а сам он дерзкий. Но потом сказал, что Безъязычный не такой глупый, каким хочет показаться в зале суда. Он умный. Такой же уважаемый и влиятельный человек в городе, как Сдвижков.
Группе поддержки очень нравится выступление Александрова, особенно когда он смело дерзит суду и прокурору. Его подбадривают:
— Леша, читай выразительно, как в Большом театре.
P.S. В начале недели выступать в прениях начал Евгений Сдвижков. Как и его адвокаты, он критиковал действия следователей, речь прокурора, но ничего нового не открыл. После обеденного перерыва обвиняемый заявил, что почувствовал себя плохо и просил прервать заседание до следующего дня. Суд пошел ему навстречу.
Это еще не последняя речь Сдвижкова в судебном процессе. По окончании прений ему предоставят последнее слово, а потом суд удалится для написания приговора.
