Владимир Иванович Дунаев с мая 1990 по март 1994 года работал исполняющим обязанности главы администрации города Рыбинска. В настоящее время он руководит ООО «КОД», в планах организации еще недавно было грандиозное строительство трех туристических центров на территории Ярославской области, но кризис внес коррективы в эти планы. До этого у Дунаева было торговое предприятие, однако рыбинский магазин «Меркурий» пришлось закрыть. Потом он организовал ООО «Балтокс-Т», но предприятие тоже свернуло работы. А до этого Владимир Иванович отбывал срок за взятку.
Мы побеседовали с ним о судьбе Евгения Сдвижкова, тоже главы города Рыбинска, тоже строителя, которого сейчас тоже судят. И тоже за взятку. Чем похожи и чем отличаются мысли, слова и дела двух глав нашего города – судить вам, уважаемый читатель.
— Судьба не раз сводила вас с Евгением Сдвижковым. Более того, он сыграл роковую роль в вашей карьере. Как было дело?
— У меня была фирма «Балтокс», которая занималась строительством Южного коллектора в Рыбинске, очень перспективный вид деятельности был. Мы пошли дальше, начали закупать технику для бестраншейной прокладки инженерных коммуникаций. Но пришел Евгений Николаевич и все нам завалил.
Прекратил финансирование, естественно, все у нас встало. Возможности для дальнейшего развития пропали, тем более, что он искусственно создавал препятствия на пути деятельности нашей фирмы.
— Вы имеете в виду административные барьеры?
— Да. Мне передавали, что при упоминании фирмы «Балтокс» Сдвижков приходил в неистовство.
— Почему?
— Ну, как почему? Мы же были конкурентами.
— Вы имеете в виду РУМСР, принадлежащий семье Сдвижкова? Тогда понятно. Ему надо было трубы откапывать, а потом асфальт класть и деньги на этом зарабатывать… Понимаю.
— А мы прокладывали кабель и трубы без нарушения асфальтового покрытия. Объясняю. Делается прокол в земле, для точного прохождения прокола осуществляется контроль бурения с помощью монитора. На Западе эти технологии используются давно, и категорически запрещается вскрывать дорожное покрытие. Это выгодно по срокам, а дороже ненамного. Потом мы продали это оборудование питерским партнерам. Вы знаете, административный ресурс – очень мощный. Очень много бед у нас в Рыбинске происходит из-за того, что создаются искусственные препоны для развития бизнеса. Предприниматели, когда собираются, начинают сетовать: там-то не дали, тут-то запретили, тут-то наложили вето, тут-то не помогли. А в конечном итоге мы живем так, как живем. Понимаете?
— Значит, предпринимателям надо идти во власть, и административный ресурс будет в их руках.
— Вы видели, чем закончились мои попытки баллотироваться на главу и депутата… Я боролся со Сдвижковым. Опять же был создан прецедент использования мощнейшего административного ресурса на выборах для того, чтобы меня закопать.
— Сейчас-то Сдвижкова нет, «адекватной» замены ему не нашлось. Пока. Может, вы снова хотите принять участие в выборах главы?
— Это тема отдельного разговора.
— Вы за взятку отбывали срок. Сдвижков тоже обвиняется в вымогательстве взятки и превышении должностных полномочий. Как вы относитесь к этому факту?
— Знаете, я взятки-то не брал.
— Так и он говорит, что не брал. Судебного решения не было.
— Вы хоть знаете мое дело? Якобы, за бюджетный кредит, который я помог получить предпринимателю, я у него вымогал комиссионные, или, как это назвать, взятку, за то, что я помог. От него я ничего не получал. А был сексот милиции… Время было такое.
— А сейчас – другое время? Те события тоже похожи на применение административного ресурса.
— Тогда было время совершенно другое. Сейчас идет борьба за собственность. А тогда-то ведь совсем другая была борьба – политическая. Вновь пришедшие к власти считали, что такие, как я, – комсомольские, советские работники – люди из прошлого. От таких людей избавлялись, они попадали в ситуации, такие, как моя. У меня с Анатолием Ивановичем Лисицыным были очень хорошие отношения – даже на уровне семьи, у нас дачи были рядом. Когда он пришел к власти в области, развернулась нешуточная борьба. Дескать, как это, рыбинский – и губернатор? Многое делалось, чтобы создать прецедент и подвести базу под Анатолия Ивановича. И меня под это дело…
— На самом деле скомпрометировать его хотели?
— Да, конечно. Когда меня допрашивали, пытались вывести на Анатолия Ивановича. Но я сказал, что у меня с ним никаких отношений не было. Время было такое… Когда меня взяли, сразу определили, в самом начале следствия: «Ну… Минимум – 6 лет». То есть все было заранее спланировано.
— Сдвижкову тоже определили – 11 лет. Но вы, похоже, аналогии с его ситуацией для себя не проводите?
— Нет. Если человек не брал, никогда не пойдут на подставу такую. Дыма без огня не бывает, а это подстава грубая. И он на нее клюнул.
— Так значит, он за нее не должен сидеть, раз это была подстава?
— Почему не должен? Конечно, должен.
— И вам его не жалко? Вы же все это пережили.
— У вас какое-то странное милосердие. Я ему не сочувствую.
— Сдвижкова задержали прямо на рабочем месте. А как у вас это было?
— Я выходил на работу. Ко мне подошел товарищ, представился как зам. начальника УВД. Попросил проехать с ним на встречу с Тороповым, тогдашним начальником УВД. Там сразу наручники надели и – в камеру, на жаргоне – в пресс-хату. Все было так наигранно. Запугивали… Товарищ, которому я оказал помощь в получениикредита, — Культинов. А просьбу высказал Ларин, он оказался крайне непорядочным и мерзопакостным товарищем. Мы дали директору плодоовощной базы миллионный кредит, а ему такую сумму было не надо, проценты же надо платить. Ему нужен был короткий кредит. Мы согласились. Он обрадовался. А его месяца через три берут под белые ручки. Оказалось, он украл кабель на заводе. Он дал информацию про кредит и про меня. Что и требовалось милиции. Его заставили написать на меня заявление, а его освободили от уголовной ответственности за счет этого. Ни о каком вознаграждении от Культинова речи никогда даже не шло.
— СМИ тогда писали, что был какой-то чемодан с деньгами.
— Уток много было. Когда меня арестовали, зам начальника УВД – начальник следственного управления Алькаев шутил по этому поводу: «Вот, Владимир Иванович, тут пишут, что тебя задержали на границе с Польшей с чемоданом долларов».
— А Сдвижков у вас взятку не вымогал за разрешение на строительство коллектора?
— Он наоборот говорил, что мы отмываем там какие-то деньги. Хотя я как учредитель ежемесячно получал там только 10 тысяч рублей. Все вкладывали в производство. Вы знаете, Сдвижков, как только вступил в должность, на третий день вызвал меня. Какое-то чувство уважения он ко мне испытывал, поскольку мы в разных весовых категориях были. Я был председателем центрального райисполкома, он был руководителем РУМСРа. Я был заинтересован в стройке, мы часто встречались на оперативках. Ну, и много у нас было личных встреч, связанных с устранением аварий, с ремонтом сетей. Основной сферой деятельности РУМСРа были подземные коммуникации. Потом, когда стали сокращаться объемы финансирования на эти работы, надо отдать должное, он перспективу увидел и понял, что единственная форма спасения предприятия – выход на поверхность, на строительство дорог.
— Получается, раньше вы имели вполне цивилизованные деловые отношения, дружили?
— Общие соратники у нас были, мы встречались вне работы, но… Вы знаете, с таким человеком дружить невозможно, на мой взгляд. У него нет чувства товарищества, чисто человеческих понятий о дружбе. У него все через призму бизнеса и семьи. Если что-то противоречит его семейным и материальным ценностям, он отворачивается на 180 градусов от людей.
— А что ваша семья? Вы из Рыбинска родом?
— Нет. Из города Вязники Владимирской области. Там жили мои родители.
— Сдвижков часто ездил к своим родственникам в Липецкую область на служебной машине, об этом говорил в суде прокурор в рамках обвинения в превышении служебных полномочий. Вы тоже ездили к ним на служебной машине?
— Ездил. Но это было строго по разрешению первого секретаря горкома партии. Один раз, я тогда хоронил отца. Отец был очень талантливым человеком. Когда появились телевизоры, он чинил телевизоры. У него были исключительные способности. Вообще, в любом виде деятельности надо быть специалистом. Многие считают, главное – взяться, и сразу потянешь, это далеко не так.
— А у вас к чему способности? В торговле – не получилось. В политике – не получилось.
— Я вообще терпеть не могу политику.
— Зачем же вы тогда пошли на выборы в 2005 году?
— Мне тогда говорили: «Зачем ты опять наступаешь на те же грабли?». Я отвечал, что в одну и ту же реку дважды не войдешь. Я прошел такую школу, которая исключает всякие возможности повторения этого горького опыта. И я-то в этом смысле как кадр очень ценен.
Я люблю работать, а не болтать. Городское хозяйство архисложное. Когда говорят, что и кухарка может управлять государством – это просто идеологический трюк. Чтобы управлять городом, надо иметь хорошую школу. Это первое. Во-вторых, специальные знания. И, в-третьих, желание работать. Если ты идешь просто занять кресло, у тебя ничего не получится. У меня желание работать есть. Я вижу, какие проблемы в городе накопились. Я вижу пути их решения. Я точно знаю, что не мое – болтовня. Когда говорят одно, думают другое, а делают третье – это я не люблю. Иначе возникнет разрыв между внутренним душевным состоянием и тем, что ты делаешь. Так жить очень тяжело.
