Театр вас встретит фортепьянной партией и красными лозунгами в холле. Готовьтесь, этот цвет будет преследовать до конца. Вы сразу увидите его на сцене, потом осмотритесь, и заметите транспаранты. Вроде декорация, но она играет роль.
Там все играет. Фонарь в углу, смешной галстук, октябрятский значок. Знайте, это не просто детали, это реальные персонажи. Наряду с теми, кто предстанет перед вами в действии. Вроде мягкая, но прицельно колкая Людмилочка, убежденный, но постоянно сомневающийся Абрам, идейная, но внутренне ранимая Тоня, услужливый, но остро независимый Вася. Они сыграют легкомысленную историю. И вы будете смеяться. Если не способны думать.
Обращайте внимание на свет, на цвет, на звук. Хотя они вас не будут спрашивать, видно и слышно ли их. Они участники, они действующие лица. И надо еще решить, кто из живых и искусственно созданных талантливее, кто красноречивее, кто убедительнее. Смелость замысла впечатляет, но не меньшее преклонение вызывает его воплощение. Будьте открыты словам единственного взрослого персонажа, он скажет не много, но бесконечно глубоко. Возможно, что-то покажется вам излишним, неуместным или циничным. Сочетание строгости и вольности местами неравно.
Когда вы встанете с аплодисментами, а вы встанете, хотя не все, проходя в потоке зрителей, бурно обсуждающих увиденное, прислушайтесь. Что говорит эта молоденькая девушка с умненьким лицом и интересными бусами на шее? Возможно, она рассуждает, как телекорреспондент Екатерина Петрушова:
— Очень необычный спектакль. Совершенно иное видение Катаева. Смело. Даже если это пинок социалистическому строю, то он непошлый и негрубый.
Или до вас донесутся обрывки фраз известного в городе музыканта, например, Павла Давыдовича:
— Неробов – молодец. Ему всегда удается неординарное музыкальное и световое решение. Спектакль вроде наивный, но это и завораживает. Актеры здорово сыграли, и главную идею донесли.
А может, вы спросите сами у представителей взрослого поколения об их впечатлениях и услышите мнение, похожее на возмущение бывшего педагога Татьяны Гагариной:
— Обидно до слез. Мы жили в то время, мы выросли на этом, для нас это святое. Что они хотели сказать этим спектаклем? Что в Советском Союзе не было любви? Так это не правда. Мы любили куда сильнее и чище, чем сейчас.
Нет единого ответа? Что ж, разница мнений — есть объективность, а что рождается в споре, вы сами знаете.
