Случилась со мной беда. В субботу, 18 июля мы с подругами посетили одно из городских кафе. Отмечу сразу, алкоголя не употребили и в пьяном угаре на стойке не танцевали. А были мы на закрытом мероприятии, о чем красноречиво свидетельствовало объявление на дверях. И только собрались покинуть заведение, как обнаружили, что в наших сумках не хватает самой малости — трех сотовых телефонов и около одной тысячи рублей. Последний звонок со своего аппарата я делала за час до пропажи. Моя подруга вспомнила, что видела в это время неизвестного парня, которого не было в списке приглашенных, и ,по счастливому стечению обстоятельств, оказалась в курсе, где он работает. Определившись с подозреваемым, мы обратились за помощью в правоохранительные органы. Что из этого получилось, судите сами.
Эпизод первый: заявление
УВД по городу Рыбинску и Рыбинскому району встретило нас приятной девушкой на КПП и пустым холлом. Неудивительно, все же первый час ночи. В двух словах рассказав суть дела по внутреннему телефону, мы стали ждать того, кто примет заявление. Появился он буквально через полчаса. О том, как разговаривают с потерпевшими, умолчу, скажу лишь, что нас там видеть были явно не рады. После того, как милиционеру не удалось убедить меня в том, что ущерб семь тысяч рублей является незначительным, он с усталым вздохом принялся заполнять бумаги. Оформление заявления заняло около двух часов. Затем правоохранитель, видимо, впал в благодушное состояние и даже согласился взять на экспертизу кошельки, из которых пропали деньги. Она, правда, никакого результата не дала, но порошка не пожалели, посыпали на совесть, отмывать пришлось со щеткой. Пока эксперты искали чужие пальчики, я сгоняла за коробкой от телефона, которую и приложили к заявлению. Напоследок, пообещав, что люди в погонах «буквально сегодня» нанесут визит подозреваемому, который работает в одном из магазинов по продаже электроинструмента, милиционер скрылся в казенных коридорах, а я в расстроенных чувствах побрела домой.
Эпизод второй: подозреваемый
В воскресенье визит не нанесли. Не предполагали делать это, видимо, и в понедельник. Пришлось проявить настойчивость, но предварительно провести собственное расследование на тему «где может быть мое заявление». Оказалось, что мою просьбу о помощи передали участковым, которые пообещали быстро приехать. То же самое ответили спустя два часа. В ожидании защитников правопорядка я пришла к магазину. Каждые десять минут подозреваемый выходил на перекур, увлеченно тыча пальцами в какой-то телефон. Неужели мой? Не нужно обладать идеальным слухом, чтобы узнать собственноручно закачанную мелодию. Так мы провели, по меньшей мере, минут 40: он — изучая мой телефон, я — с тоской наблюдая за ним через дорогу. Что творилось внутри, объяснять, думаю, не стоит. Любой человек, окажись он (тьфу, тьфу, тьфу) на моем месте, в силах представить всю бурю моих эмоций. Скажу лишь, что пожалела о принадлежности к слабому полу и отсутствии хотя бы какого-нибудь пояса по карате. Сердце оборвалось, когда подозреваемый неспешным шагом, пошел в сторону рынка. «Ну, все, прощай, мой мобильный друг, сейчас ты будешь продан в рабство другому владельцу, и не факт, что он будет протирать тебе экран платочком и кормить электричеством по первому требованию», — оплакивая сотовый, я рысцой следовала за ненавистной синей рубашкой по другой стороне дороги. Однако расставаться с новой игрушкой Рубашка не спешил. Купив стакан то ли кваса, то ли пива, он вернулся обратно. Облегченно вздохнув, я стала ждать приезда милиции.
Эпизод третий: задержание
Между тем, задерживать подозреваемого никто не спешил. Ни визга тормозов, ни мигалок, ни «руки вверх». Ни-че-го! В очередной раз хватаясь за телефон, сострадательно выданный мне на время подругой, останавливала себя уговорами: «Выключи истерику. Сказали же, что едут, еще чуть-чуть и будут здесь». Спустя десять минут аутотренинга, зазвонил телефон:
— Светлана Анатольевна, мы не приедем. У ребят машина сломалась, а я очень занят. Мы вам позвоним…
Мы вам позвоним… То есть я должна сейчас помахать своему имуществу ручкой, сесть в автобус и спокойно ехать домой? Оставить телефон, за который пару месяцев назад закончила выплачивать кредит, в цепких лапках неизвестного парня? Ждать пока он наиграется и, наконец, продаст его? Мне очень любопытно, как представлял себе участковый мою реакцию. Может, он предполагал, что я стопроцентный флегматик, питающийся исключительно «ново-пасситом»? Интересно, будь участковый на моем месте, уехал бы он лишь потому, что у людей, которые не только могут, но и обязаны ему помочь, просто сломалась машина?
Убитая равнодушием, я выпалила одновременно все, о чем думала в тот момент. Гневная речь спровоцировала на другом конце эфирного общения глубокую задумчивость. После чего участковый начал объяснять, что «дело» в сейфе, сейф на замке, без заявления он ничего не может сделать, и вообще у человека, который будет этим заниматься, сегодня выходной. Все это напомнило мне про смерть сказочного Кощея: иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а у зайца выходной. Поняв, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, я предложила свои транспортные услуги.
— Давайте, я за вами приеду, привезу сюда и отвезу обратно.
— Нам свидетелей еще надо опросить.
— Будут вам свидетели, только поехали.
Пару минут раздумий, и я услышала то, чего уже и не ожидала: «Ну, ладно». О, боги, свершилось! Не знаю, кому из вас молиться за подобное снисхождение, но шанс, что люди, наконец, выполнят свою работу, появился. Держа кулачки, чтобы правоохранители не передумали, приехала в опорный пункт. Человек, который говорил, что он очень занят, действительно был очень занят. Принимал у бабушки заявление об утере паспорта. Тут, конечно, не до задержаний.
Немного остудила мой гнев убогая обстановка пункта. Грязные обои, выцветшие занавески, стулья, на которые страшно сесть. О какой эффективности может идти речь, если люди вынуждены работать в таких условиях? А ведь это госструктура, которая содержится на средства налогоплательщиков, в том числе и на мои.
Обсуждая детали кражи, мы доехали до магазина. Когда зашли внутрь, Рубашка показывал коллеге видео, которое я накануне скачала у знакомой. Увидев нас, сунул телефон в карман, и мелодия продолжала звучать из глубин ткани. Взбешенная такой наглостью, я прошипела, чтобы он достал аппарат обратно. Видимо поняв, что сопротивление бесполезно, он подчинился. Телефон оказал-ся в руках участкового. Рубашка не стал утруждать себя удалением моей информации, все установленные приложения, видеофайлы, музыка – все оказалось в целости и сохранности. Остались ли контакты — а это самое важное в силу моей работы — посмотреть не удалось. Участковый принялся рас-спрашивать подозреваемого. Вежливо, корректно, и будто сочувственно. Нет, на «мордой в пол» я не настаиваю, и откровенной грубости тоже не терплю, но, если вы задерживаете человека практически с поличным, можно и посуровее. По крайней мере, мне бы так хотелось. Но у милиции, видимо, другие способы работы с молодежью. Рубашка пытался утверждать, что у него есть на сотовый все документы, но потом, склонив голову, замолчал. На вопрос, есть ли еще телефоны, он утвердительно кивнул и достал из кармана второй мой телефон. Старенький сотовый, который верно служит мне уже более пяти лет. Аппарат подруги делец «оставил у одного человечка», но пообещал, что сможет вернуть.
Протокол задержания участковые делать почему то не стали, предложили проехать в участок, куда мы и направились. Везти на своей машине человека, который бесцеремонно шарил у тебя в сумке, удовольствие сомнительное, но все же лучше, чем ждать, когда тебе позвонят.
Эпизод четвертый: явка с повинной?!
И тут начались сплошные чудеса. Участковый голосом сказочной феи начал успокаивать молодого человека, который сильно расстроенным и не выглядел.
— Ничего страшного. Сейчас напишешь явку с повинной, вернешь имущество, примиришься с заявителями в суде, и ничего тебе не будет.
— Стоп, это вы сейчас о чем говорите? О какой явке с повинной? – спрашиваю, совершенно обескураженная.
— Ну, не закрывать же его. Вам нужно, чтобы все сидели за всякую ерунду? – до этого тихий голос участкового начал набирать силу.
— Ерунду? А если он опять телефон у кого-нибудь украдет?
— Мы с вами потом поговорим, давайте не умничайте.
Я от этой фразы немею. Это что же получается: найди, уговори, привези, покажи, отвези, а еще и не умничай. Я, вроде, потерпевшая, почему со мной так разговаривают, а парня с двумя чужими телефонами в карманах по головке гладят, рисуя радостные картинки безнаказанности. Да еще оказалось, что он ранее судим, все статьи и пункты, которые подозреваемый перечислял, я не запомнила, но срок уловила четко – 4 года 9 месяцев. Человек почти пять лет «исправлялся», а где результат?
До опорного пункта доехала с подступающими слезами. Рубашку проводили внутрь, а меня попросили остаться на улице. Вернувшийся участковый начал объяснять, что он усыплял бдительность подозреваемого, чтобы он во всем сознался. В чем он должен был еще сознаться, когда все улики против него, я понимаю слабо, но выяснять это не было уже ни сил, ни желания. Я сделала все возможное, чтобы спасти свое имущество, а дальше пусть работают те, кто получает за это зарплату, а потом рапортует об успехах начальству.
Расстроенная несовершенством мира, я решила найти спасения у природы и уехала за город. Но, видно, не судьба.
Спустя два часа мне позвонил участковый и сообщил, что у меня есть 40 минут, чтобы привезти документы на телефон. Коробки с серийным номером им не достаточно, вдруг я ее нашла…
— В противном случае мы вынуждены будем вернуть телефоны задержанному, так как вы не можете подтвердить право собственности.
Понимаю, что меня откровенно «воспитывают», но документы – это такая мелочь по сравнению со всеми прочими событиями дня. И пусть я за 25 км от города, и пусть я ждала действий от милиционеров целый день, а они требуют прибыть за полчаса, я же знаю, что это мои проблемы. До которых никому нет дела…
…Прошло 9 дней. Телефон мне до сих пор не вернули. А подозреваемому все-таки оформили явку с повинной.
