В День пожилого человека Анна Андреевна встала раньше обычного. Если не успеет и сегодня, визит к врачу придется отложить еще на два месяца. В последний раз ей нездоровилось, и, простояв 40 минут перед поликлиникой, решила, что лучше будет поехать домой. Времени потерянного, конечно, жаль, можно было бы попробовать попроситься без очереди, да кто ж пустит? Люди сейчас озлобленные, нервные. К тому же подавляющее большинство — такие же старики, как и она, с такими же болячками и слабеющим здоровьем. Да и не привыкла Анна Андреевна просить. Всю жизнь прожила, стараясь никого не обременять.
Семья у Анны Андреевны хорошая. Сыновья состоялись, от мужа никогда слова дурного не слышала. Жаль только, дети живут далеко. Раньше, когда Анна Андреевна была помоложе, сама к детям ездила. Сейчас здоровье не позволяет. После смерти мужа Николая младший сын предлагал к ним переехать, да разве это дело? Своя семья, свои заботы. Отказалась. Руки-ноги есть, справится, покуда в силах. Но внезапно начали мучить приступы удушья. Астма. Сказался 30-летний стаж работы на заводе.
…Неровное дыхание подгоняло Анну Андреевну к остановке. На улице темнота, глаз выколи. Хорошо, что в родном дворе Анна Андреевна каждую яму знает, иначе точно бы на костылях давно ходила. Только вот не понимает, почему по ночам фонари не горят, а потом полдня зазря светят. Разве ж так экономят?
Троллейбусные фары вовремя осветили край дороги, еще шаг — и пожилая женщина могла оказаться в глубокой луже. Сонный кондуктор неприветливо глянула на пассажирку. Анна Андреевна суетливо закопалась в сумке. Воспоминания о том, как ее чуть было не высадили из-за забытого удостоверения, до сих пор вгоняли ее в краску. Даже полностью оплаченный тогда проезд не умерил пыл кондуктора, женщина на весь салон стыдила старушку и даже обвинила в том, что Анна Андреевна — мошенница и расчетливо решила проехать за полцены. Пенсионерка со слезами на глазах вышла на следующей остановке, не в силах терпеть оскорбления. После этого случая она панически боялась его повторения.
Толпу перед поликлиникой на улице Свободы было видно издалека. Анна Андреевна приехала в полседьмого утра и стала тридцатой в веренице ожидающих. Начало месяца – время предварительной записи к специалистам. Если набраться сил и постоять пару часов, можно гарантированно попасть к врачу в назначенный срок. Правда, только через месяц. Но лучше так, чем ездить за талонами и переживать — достанутся они или нет. Сын рассказывал, что у них в Орле к любому доктору можно записаться по телефону и даже по интернету. Последний вариант Анна Андреевна, разумеется, не рассматривала, а вот почему нельзя обойтись без личного визита, откровенно не понимала. Проще было бы всем: никаких очередей, давки и ссор. Сейчас еще на удивление спокойно. Люди тихо переговариваются между собой. Хорошо, что нет дождя. Укрыться здесь особо негде, приходится мокнуть в случае непогоды.
Перед Анной Андреевной в очереди стояла молодая девушка. Было заметно, что она нервничает:
— Здесь всегда так? – спросила она, обратившись к пожилой женщине. Девушка выглядела несколько ошарашенной и растерянной.
— Нет, только в начале месяца. Люди записываются заранее на прием. Так проще попасть. Талонов мало, можно приехать и зря простоять, а тут точно запишут. Правда, уже на ноябрь.
— То есть, я могу и не попасть на прием? Мне к эндокринологу надо. В регистратуре сказали прийти утром за талоном на завтра, – девушка явно первый раз столкнулась с такими очередями.
— Ну, может, и попадете, здесь почти все к пульмонологу стоят, — постаралась успокоить ее Анна Андреевна. Женщина всегда сочувствовала современной молодежи. Тяжело им, куда ни плюнь, везде деньги нужны. Их поколению было проще. Тяжелые послевоенные годы остались в далеком прошлом, образование бесплатное получила, с работой никаких проблем не было, квартиру дали. А им сейчас разве по силам купить свою крышу над головой? Нет, Анна Андреевна определенно сочувствовала молодым. Стояла бы она впереди девушки, обязательно пропустила бы перед собой.
В это время двери поликлиники открылись. Старушка знала, что сейчас будет, поэтому потянула девушку за рукав, отводя в сторону. Каждый раз в этот момент толпа буквально штурмует здание, словно проверяет на вместимость дверной пролет. Люди распихивают друг друга локтями, ругаясь и огрызаясь, стараются первыми прорваться внутрь. Чтобы там опять занять свои места. Почему нельзя зайти спокойно, Анна Андреевна не понимала. Это же не последний автобус, в который если не влезешь, то останешься ночевать в чистом поле. Все равно ближе, чем ты стояла на улице, в помещении не встанешь. Никто не пустит. Главное — запомнить двух-трех человек впереди, чтобы потом не оказаться в самом конце очереди. Запомнить их лица, а не одежду. Такое с ней уже бывало. Как-то она искала глазами куртку стоящего впереди парня и не могла найти. Спрашивала похожих людей, все в ответ пожимали плечами. Те, что стояли сзади нее, тоже не откликнулись: кому не хочется избавиться от лишнего человека в очереди? Анне Андреевне совесть не позволила пристроиться наобум, женщина, уже простоявшая 40 минут, спросила – кто последний? – и, опустив плечи, пошла на голос. После этого случая, она внимательно вглядывалась в лица.
— 60 человек! Это кошмар, — девушка от нечего делать сосчитала присутствующих. – Впереди нас 30. Сколько же мы простоим? И не факт, что будут талоны. Проще сходить платно.
— Знакомая к эндокринологу только платно ходит. Иначе у них в Мариевке не попасть. Талонов не достать совсем. А так заплатит, и он через одного принимает. Но ко всем платно не находишься, — Анна Андреевна с грустью вспомнила свою соседку, которая не может позволить себе одновременно купить и черный хлеб, и белый.
— Получается, если я не могу заплатить, то должна здесь с ночи очередь занимать, а кто-то просто платит и спокойно идет? Но это же неправильно! – девушка словно открыла для себя нечто новое.
— Получается так. Но вы попробуйте сейчас к окошечку пройти, может, дадут талон, остальные ведь на запись стоят. Давайте я вам попрошу, — Анна Андреевна искренне хотела помочь, поэтому подошла к стеклянной стене вместе с девушкой.
Народ было возмущенно загудел, но узнав, что на их пульмонолога никто не претендует, замолчал. Анна Андреевна тихо спросила про талоны у стоявшей рядом с окошком женщины. Не успела та ответить, как рот открыла молодая, ярко накрашенная девица-регистратор, после чего в холле повисла минутная тишина.
— Вы чего здесь раскричались? Какие талоны? Вставайте в общую очередь, — сотрудница поликлиники почти визжала, не вникая в ситуацию.
Спутница Анны Андреевны пулей вылетела из поликлиники, обещая себе, что никогда больше не обратится за бесплатной медицинской помощью. Старушка беспомощно развела руками, не понимая, чем заслужила такой тон, а стоявший рядом мужчина тихо произнес:
— Ничего себе, с Днем пожилого человека поздравила…
