Фронтовые письма Гордея Лесовика

Недавно в Рыбинском музее-заповеднике открылась выставка, посвящённая 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. Громкое название «Великое не может быть забыто…» охватило, кажется, всё. Здесь и оружие – от винтовок до минометов и здоровенной авиационной бомбы, сделанной на нашем мирном заводе дорожных машин, картины, плакаты и фотографии участников второй мировой…Есть и совсем неожиданные экспонаты, которые достойны отдельного описания…

На одном из стендов расположены фотографии участвовавших в войне музейных сотрудников. Ветераны с орденами и медалями на груди – бывшие директора музея И.Б.Рабинович и В.М. Осипов. И рядом — скромное изображение человека средних лет в гражданском костюме. С будничным обликом контрастирует необычная подпись – Гордей Лесовик.

Это оригинальное имя носил человек, по-явившийся на свет Николаем Васильевичем Петуховым. Будущий Гордей Лесовик родился в 1895 года в семье крестьянина мологской деревни Противье. Как и многие его земляки, отправился «в люди» в Петербург. Однако его интересовала не карьера официанта или приказчика. Николай поступил в училище технического рисования имени барона Штиглица. Закончив его уже в 1918 г., он получил звание художника прикладного искусства и… вернулся на мологскую сторонку открывать светлые горизонты перед крестьянскими ребятишками.

Работал преподавателем школы села Горелова. Он проявил себя не столько художником, сколько краеведом. Увлекаясь охотой, устраивая с учениками туристические походы, собирая коллекции и гербарии, он и стал вполне официально Гордеем Лесовиком. Собранный материал со временем превратился в описание своей малой Родины, вылился в научные статьи и целые книги.

Непростая и не очень хлебная жизнь провинциального краеведа, к тому же ставшего семейным человеком, привела его в 1931 г. в Рыбинский музей. Большинство экспонатов, что мы видим в музейном отделе природы, собрано им либо прошло через его руки, умевшие всё: и сделать чучело, и оформить любую экспозицию. Он был известным в городе человеком, регулярно вёл «Заметки натуралиста» в «Рыбинской правде», был членом правления общества охотников.

И вот настала война. Гордей Лесовик спешно передал находившиеся на его попечении экспонаты, и был мобилизован. От его военной жизни в музейной коллекции остались три письма. Всего три – и такие разные.

{image1}

Первое, от 18 января 1942, послано жене и дочери из ивановского городка Гаврилов Посад, где формировалась их часть. Оно забавное и ироничное, снабжённое шутливыми стихами и «автопортретом» с подписанными частями тела и деталями одежды. Лесовик рассказывает о своей пешей «экскурсии» до места назначения, встречах с земляками, беспокоясь, дошёл ли переданный домой с дороги драгоценный кулёчек сахару. Впрочем, за шутками чувствуется явное желание не беспокоить родных – им в тыловом городе тоже несладко.

В сентябре 1942-го, в письме, присланном дочери с фронта, за спасительной иронией (над собой, над врагом, над обстоятельствами) безнадежное отчаяние скрыть уже невозможно. «Чего жалею, так это об отсутствии у меня специальной литературы по ботанике,… занялся бы в свободные минутки. Хотя с другой стороны думаешь – а за каким чертом изучать, если сегодня, может быть, последний день? Но всё-таки непроизвольно существует надежда, что уцелею, и войну буду вспоминать, как тяжелый период…»

Нет-нет, наш персонаж не помышляет ни о чем нехорошем и непатриотичном. Только от всякого эрзаца, который пришлось есть по дороге, саднит во рту, так что трудно глотать даже суп, просто стёрты ноги, а фронт (об этом он не пишет, но мы это знаем) стремительно откатывается к Сталинграду. И, хотя от невзгод «я только злее становлюсь», перспективы в личном плане – в виде «эпитафии на могильном кресте» — тоже совершенно ясны и понятны.

Наш герой выдержал самый страшный период сталинградского ада. Послание от 3 декабря дышит бодростью и оптимизмом, хочется верить, не только потому, что адресовано не семье, а музейному коллективу. Просто фронт двинулся вперед, и в страшной битве наступил перелом. Теперь можно считать самой главной проблемой недостаток топлива в донской степи и спокойно смеяться над врагом: «Немцы и румыны отступили настолько поспешно, что некоторые из них проспали. Один такой «герой» на пригорке спал, на перине, укрытый также периной сверху. Он проспал отступление и, неожиданно проснувшись, начал строчить из автомата куда придется. За этим делом его и взяли».

Это письмо – последнее из трёх. Сержант Лесовик погиб 22 февраля 1943 года – незаурядный человек, ставший скромным солдатом и отдавший Родине всё, что у него было.