Апофеозом всей деятельности Нобелей на Земле, итогом умственных, творческих усилий, выражением гения изобретательности, духовного и интеллектуального прозрения самого известного из этого рода – Альфреда — стала Нобелевская премия. Она затмила, низвела до степени заурядности другие заслуги членов семейства, однако…
УТОПИСТЫ ИЛИ ПРАГМАТИКИ?
{image0} …Это может показаться проявлением авторского произвола и крайней степени субъективизма, но, по мнению многих историков, у Нобелей была более весомая и перспективная заслуга перед человечеством. Исследователи нобелевского наследия даже нашли соответствующее название этому открытию – «Нобелевский городок». Мои коллеги при этом подразумевают, что Нобели, подобно Кампанелле, Томасу Мору, Сен-Симону, не только придумали образ «справедливого» государства, но и пошли дальше — воплотили идею в жизнь.
Справедливо здесь одно: Нобели, как будто соглашаясь со словами Карла Маркса «философы до сих пор объясняли мир, хотя задача в том, чтобы его переделать», задумывались над идеей переустройства мира. Но в пределах масштабов, отведенных им судьбой. Их взгляды не имели системного характера и не были соответствующим образом закреплены. Мы можем найти в их публичных выступлениях, рукописях, личной переписке лишь обрывочные мысли на тему о мироустройстве и возможных путях улучшения его.
Отличие же от всех перечисленных социалистов-утопистов и более поздних марксистов-ленинцев было в том, что Нобели отстраивали свою «Утопию», свой «Город солнца» — порой интуитивно, порой осознан-но, но реально и почти всегда – безошибочно. То есть, по сути, они были антиутопистами.
Ни в теории, ни на практике мы не найдем этот «городок» в завершенном виде, что бы там ни говорили нобелисты. Помешала революция, помешали реалии тогдашней России. Тем не менее, современные исследователи указывают много адресов, где были построены эти чудо-городки с их совершенно непохожей на остальную Россию жизнью, с их совершенно новыми отношениями между людьми. Где, подобно городу Солнца Кампанеллы, исчезает всякое самолюбие и развивается любовь к общине, где мудрость руководит науками и просвещением, где никто не может быть лишен необходимого. Где, как в утопии Томаса Мора, труд является обязательным для всех, распределение продуктов ведётся по потребнос-тям, женщины пользуются полным равноправием. Школа чужда схоластике, она построена на соединении теории и производственной практики.
Одним из адресов подобных «городков» называют и дореволюционный Рыбинск…
КОЕ-ЧТО ИЗ ВЗГЛЯДОВ НОБЕЛЕЙ
Альфред Нобель в завещании написал о себе: «Я, в сущности, социал-демократ, хотя и умеренный». Людвиг Нобель так представил моральную подоплеку деятельности своей компании: «Товарищество выше нечистоплотных афер и махинаций, и пусть хоть кто-нибудь докажет, что мы действуем недобросовестно, обманом…, вероломством или отказывались возместить ущерб, причиненный кому-то. Мы готовы со спокойной совестью предстать перед любым судом».
В компаниях Нобелей работали представители многих национальностей. Нобели были космополитами, и чувство национального чванства было для них чуждо. Библейское: «Все мы дети Бога» — было основой их убеждений. Милость была заложена в их фамилии. Нобель — от латинского слова «благородность». Они всегда поддерживали материально все другие вероисповедания. Суда нобелевского флота отдавали должное представителям наций: «Ингуш», «Бурят», «Литвин», «Жмудин», «Калмык», «Хозар», «Татарин»…
Людвиг не раз повторял: «Ничего не скрывать, ничего не монополизировать, не пользоваться никакими льготами». А последний из знаменитых Нобелей – Эммануил, – словно замыкая исторический круг, который прошли Нобели, говорил так: «Что мне с высоких дивидендов? Оно, конечно, пускай будут, только самое главное — все же победа труда, предприимчивости, инициативы. Эта победа дороже денег». {image1}
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ ИЛИ ТРЕЗВЫЙ РАСЧЕТ?
Нобели делали серьезные вложения в бизнес, и это было похоже на то, что сегодня принято называть социальной ответственностью бизнеса. Нобелевед Владимир Мешкунов пишет о Людвиге: «…Он выделял необходимые средства курсам для рабочих при Сампсониевском уездном училище, где занимались трудящиеся его завода в Петербурге. Не осталось в стороне и новое дело в Баку, где размещалось основное нефтяное производство товарищества «Братья Нобель». По инициативе Л. Нобеля для служащих и рабочих были устроены школы, больницы, библиотека, общежития и даже целый городок под названием «Петролеа».
Вот этот-то городок и дал повод ученым говорить об осмысленных действиях Нобелей, направленных на реализацию некой идеи, модели справедливого общества. Некоторые ученые вполне обоснованно считают, что эта «нобелевская модель» общественного устройства (или «система Людвига Нобеля», как пишет о ней шведская журналистка Брита Осбринк) легла в основу т. н. шведского социализма, или японской «компании-семьи».
Известные наши нобелисты, академики, мои хорошие знакомые Александр Матвейчук и Игорь Фукс пишут в своей книге «Истоки российской нефти» о подобном же городке в Царицыне (Волгоград): «В начале XX в. нобелевский городок в Царицыне разросся до солидных размеров. Здесь выделялись: пристань, …16 резервуаров на 1 млн. 360 тыс. пудов нефтепродуктов с трубопроводами, …конторский каменный дом, …аптека, свой врач и фельдшер, «приемный покой» для рабочих, электрическое освещение, телефон, библиотека, биллиард и разнообразные сооружения. Служащие и квалифицированные рабочие проживали в стандартных домах-флигелях из 4-х комнат. Летом «Нобелевский городок» утопал в зелени. …В нефтяной комплекс Царицына Товарищество «Бранобель» вложило 7,1 млн. рублей. Плодотворная идея с комплексными «Нобелевскими городками» была успешно реализована «Товариществом…» не только в Астрахани и Царицыне, а также и в других приволжских городах: Казани, Саратове, Самаре (Батраки), Рыбинске, Перми, Уфе».
Людвиг Нобель писал в одном из писем брату: «Кругом нас пустыня, чуть подальше от величавой реки не видно ни деревца, все голо из-за нехватки воды – несмотря на плодородную почву. В Царицыне нет ни одного парка, нигде (за исключением железной дороги) не подведена вода. У нас же прекрасный водопровод, вокруг домов и хранилищ разбиты большие сады. Под этим солнцем все растет замечательно, и мне приятно видеть, как довольны служащие, с какой гордостью они говорят о наших сооружениях в противовес некрасивому и равнодушному запустению города».
Что касается отношений Нобелей с рабочими, то, как сказано в одном из очерков об Эммануиле Нобеле: «Традиционное для заводческой семьи Нобель отношение к рабочим, — отличающееся прямотой, достоинством и исключительным вниманием к их нуждам, не только материальным, но и духовным, было общеизвестным». Людвиг Нобель, работая на Ижевских заводах, стал менять систему взаимоотношений «труд-капитал». Первейшей заботой заводчика считал образование кадровых рабочих.
Ввиду нехватки жилья Нобели в 1898 году строят в Сабунчах около Баку новый поселок этого типа под названием «На горе» для служащих и рабочих с мощеными улицами и электрическим освещением. Здесь и в поселке «Петролеа» смогли разместиться с семьями четыре тысячи служащих компании, которые получают процент от прибыли. Во время обеденного перерыва рабочие могли поесть и попить чаю в собственных столовых. Обеды частично оплачиваются товариществом, но можно было приносить еду из дома.
ВО ВСЯКОЙ ЛЕГЕНДЕ ЕСТЬ ДОЛЯ ИСТИНЫ
{image2} Легенды об уникальных социальных проектах Нобелей стали складываться уже в наше время. Если судить по некоторым публикациям в прессе, «нобелевские городки» — это некие экономико-социальные и архитектурные образования, замысленные Нобелями примерно в том же ключе, как придумываются типовые проекты жилых зданий.
Легенды не рождаются на пустом месте. Зачатки городов будущего, организованных по-новому, можно увидеть в тех местах, где когда-то располагались нобелевские предприятия. Но каждый «нобелевский городок» не был похож на остальные.
К примеру, есть широко известная фотография С.М. Прокудина-Горского «Батум. Нобелевский городок с форта II», тройной черно-белый негатив которой хранится ныне в Библиотеке Конгресса США. На фотографии четко видно, что этот «нобелевский городок» представляет собой комплекс промышленных зданий и сооружений: нефтяных резервуаров, административных зданий, утопающих в зелени. А в селении Бузовны на Апшероне «Товарищество» имело лишь свой дачный поселок, где сотрудники отдыхали во время отпусков. Становится ясно, что понятие это – «нобелевский городок» — связано, прежде всего, с именем Нобелей, но никак не с планировкой.
То же самое можно сказать и о так называемом нобелевском городке в Рыбинске, о котором пишут авторы. Городок такой изображен на дореволюционной почтовой карточке «Копаево. Общий вид на нефтяные баки». Да, мы знаем, что здесь была больница для служащих и рабочих, что Нобели построили общежитие, обратились к властям с просьбой о корпоративной пристани, чтобы доставлять детей рабочих из Копаево в школу. Но говорить о некоем реализованном типовом проекте «Нобелевский городок» нельзя.
И тем не менее, какие-то элементы будущего справедливого мироустройства, сосредоточенные в одном месте, мы находим в разных городах, где жили и работали Нобели. Людвиг Нобель так сказал об этом: «В том и состоит разница между коренными заводчиками и человеком случайным в заводском деле: я сам тридцать лет заводчик и сын заводчика; заводом вырабатываются не только технические приемы, но и традиции».
В заключение еще раз подчеркнем: интуитивно, но на практике, а не на словах Нобели очень близко подошли к новой по тем временам социальной модели. Осмысление этой идеи, как и мировоззрения Нобелей, их практической деятельности – впереди.
