СЛЕДСТВИЕ — ЖИЗНЬ

В 1945 году в Рыбинском районе произошло громкое дело. В одной из деревень пропали трое братьев — семи, девяти и одиннадцати лет. Их мать объяснила, что ребята пошли в лес и не вернулись. На поиски подняли всю округу, но безрезультатно. И лишь через десять лет загадка разъяснилась.

{image0} Мать пропавших ребят к тому времени продала дом и уехала к родственникам в Подмосковье. Когда новые хозяева начали пересаживать малину, под корнями кустарника они и нашли три детских скелета. Следствие установило, что убийцей была мать подростков.
Дело прогремело по всей области. Суд состоялся в Рыбинске. Мария Николаевна Савинова присутствовала на нем в качестве секретаря — вела протокол, стенографировала показания свидетелей и обвиняемой, которая рассказала, что порешила детей в отместку бросившему ее мужу. Старших детей она убила спящими. Младший проснулся, умолял сохранить ему жизнь, но и его она ударила — молотком по голове.
Мария Николаевна тогда только что закончила юридический институт и с самыми благими намерениями — защищать униженных и оскорбленных — собиралась стать адвокатом.  Послушав обвиняемую, выступление государственного обвинителя, ярославского прокурора Галины Николаевной Смесовой,  решила: защищать преступников она не будет.

Начало

Мария Савинова родилась в селе Березичи Смоленской области. Когда девочка закончила начальную школу, началась война, село оказалось в оккупации. На вопрос, видела ли она фашистов, Мария Николаевна отвечает:
— Не только видела — подзатыльники от них получала.
Это было тяжкое время: оккупанты распустили колхозы, порушили с трудом налаженное хозяйство. Люди выживали кто как мог, и лишь в феврале 1942 года по селу разнеслась радостная весть: «Наши наступают». Вместе с другими ребятами Маша побежала к околице — смотреть, как мимо деревни идут советские солдаты.
А вскоре наступила весна, надо было заботиться о будущем урожае. На поля вышли всем селом. В Березичах тогда было 350 домов, каждой семье выделили три сотки — их нужно было вскопать, засеять и вырастить урожай. Работали с рассвета до заката, о выходных и не мечтали, в обеденный перерыв надо было подоить корову и нарвать для нее травы.
Средней школы в селе не было, и после войны Мария переехала в Рыбинск, где жили родственники. Сначала работала на фабрике «Маяк», училась в школе рабочей молодежи. Потом сосед — судья Зачеремушного района Василий Иванович Куртов — посоветовал  поступить в Ивановский филиал Московского юридического заочного института и помог устроиться в суд секретарем.
В суде она проработала несколько лет, была комсоргом. А после того громкого дела написала заявление с просьбой принять ее на работу в прокуратуру.

Следователь прокуратуры

Прокурор Ярославля Константин Петрович Федоренко прикрепил Марию  к опытному следователю, а примерно через год ее направили на самостоятельную работу в Гаврилов-Ям. Там во всей прокуратуре остался один работник — прокурор города Н.Н. Савин, остальных сотрудников уволили за то, что они присвоили конфискованный по случаю крепдешин.  Марии Николаевне дали две звездочки и присвоили звание советника  юстиции 3-го класса.
А через несколько лет вернули в Ярославль и назначили прокурором по надзору за следствием. В 1962 году, проучившись на курсах повышения квалификации в Ленинграде, она попросилась в Рыбинск, где жили родители.
В Рыбинской прокуратуре тогда работали пять помощников прокурора и шесть следователей. Каждый вел 7-8, иногда до 12 дел. Много было экономических расследований, Марии Николаевне, например, пришлось привлекать к ответственности руководителя Рыбинского кожзавода, который по липовым счетам обналичивал деньги и оплачивал ими ремонтные работы на заводе. Возможно, сейчас это назвали бы предпринимательской жилкой и дела не стали бы заводить, но тогда подобные проступки считались преступлением.  Были и убийства. Мария Николаевна вспоминает, как сотрудников следствия потрясло убийство на Мехзаводе, когда бывший работник колонии застрелил жену, соседку с малолетним ребенком, а потом застрелился сам.

Узбекское дело

27 лет Мария Савинова проработала старшим следователем прокуратуры. Людей ее возраста  — участников трудового фронта, всю жизнь отдавших любимому делу — называют работниками старой закалки.
— Мария Николаевна, вот говорят: работник старой закалки. Чем вы отличаетесь от нас?
— Мы не считались ни с чем. При зарплате в 800 рублей на работу приходили к восьми часам, уходили — после девяти. Часто нас вызывали на работу ночью, несмотря на то, что у многих были дети, а некоторые женщины одни воспитывали детей. Очень часто посылали в командировки. 
Ее, бездетную, в командировки отправляли чаще других. Один раз целый год пришлось проработать в Ростове. В другой раз на два месяца отправили в Ташкент — домой вернулась через полтора года.
В прокуратуру Узбекистана она явилась, как положено, в форме. А ей говорят:
— С ума сошла? Тебя тут ухлопают.
Мундир посыпали табаком и повесили в шкаф. А Марию Николаевну прикрепили к группе следователя по особо важным делам Зверева, которая расследовала дело коррупционной направленности. В Узбекистане тогда выявили огромные объемы хищений госсобственности, к ответственности привлекли бессчетное число людей, вплоть до председателя совета министров республики. Мария Николаевна расследовала злоупотребления на студии звукозаписи, только ей одной пришлось допросить сотни человек.
До сих пор она хранит составленное тогда обвинительное заключение и именные золотые часы — награду правительства страны.
Всю жизнь она отдала работе. Даже семью не завела — не было времени. Поэтому сейчас ее отрада — племянники и их дети, которых Мария Николаевна считает своими внуками. Еще у нее есть две кошки (пока работала, животных держать не могла). И что интересно: за все время, пока живет на пенсии, она ни разу не обращалась к врачам. Объясняет это тем, что лечится только народными средствами. Трудоголик по натуре, в 70 лет она приобрела дачный участок и трудится на нем с весны до поздней осени. На участке выращивает лекарственные травы, овощи и ягоды для внуков.
Долгих лет вам, Марина Николаевна