Главное в работе следователя — стремление к справедливости, желание докопаться до сути, чтобы ни один невинный не был привлечен к уголовной ответственности, а виновный не ушел от ответственности. С Владимиром Лещевым, который больше 20 лет проработал следователем милиции, а из них около 10 лет возглавлял следственное управление УВД Рыбинска, мы встретились в ОКЦ. У заместителя председателя Совета ветеранов войны, труда и правоохранительных органов только что закончилось заседание Совета. А после нашей встречи он ехал в Ярославль, где его наградили знаком «Золотое яблоко» за усердную работу в качестве председателя садоводческого товарищества «Сосновый бор». Отправившись на заслуженный отдых, этот человек сохраняет активную жизненную позицию. После 23 лет, отданных следствию, иначе невозможно.
{image0} Следователем Владимир Семенович стал случайно. Вернулся из армии, где четыре года служил на атомной подводной лодке, — и получил предложение пойти работать в милицию. А почему бы и нет? Он не стал отказываться, поступил в заочный юридический институт и в 1974 году стал следователем.
Было ему тогда 29 лет. А рядом работали совсем молодые парни. Поначалу Лещев завидовал их задору, энергии, бескомпромиссности, но позже понял, что его преимущество — это знание жизни и людей, мудрость, которая приходит с годами. Эти качества очень важны в работе следователя, ведь от его решения, от того, как он квалифицирует преступление, подчас зависит судьба человека.
Кто же знал, что рыбинская милиция так работает…
За разбойное нападение в лифте в качестве подозреваемого задержали некого Дымова (фамилии всех людей в рассказах Владимира Лещева изменены). Подозрение пало на него, потому что ранее этот человек уже попадался за подобные преступления, а в Рыбинск он приехал отбывать наказание «на химии». Потерпевшая его опознала, Дымова арестовали. Но на допросе он представил «железное алиби». С его слов выходило, что в тот день он уезжал в подмосковный город Видное. Дымов подробно описал, как ехал, с кем встречался по дороге…
Арестовали невиновного — скандал!
Лещев поехал по следам обвиняемого и выяснил, что до Ярославля он доехал — это точно. А вот дальше след терялся. Все, кого Дымов якобы видел по дороге и в городе, отрицали факт встречи. Владимир Семенович направился в Видное проверять алиби.
Накануне ему доложили, что в СИЗО удалось перехватить записку Дымова, в которой тот просил какого-то Виталика переговорить с Лавриком: «он говорит не то, что надо». Через местную милицию следователь вышел на этого Лаврика. У того все лицо было изрезано бритвой. Владимир Лещев сумел расположить к себе свидетеля, да так, что Лаврик не только опроверг алиби Дымова. Он рассказал еще и о краже с дачи главного архитектора Москвы, которую они совершили вместе с обвиняемым. А в доказательство представил украденного с дачи фарфорового голубя.
Вернувшись в Рыбинск, Владимир Семенович пошел к Дымову. Тот уже отправил по разным адресам жалобы на незаконный арест и объявил голодовку. Но, увидев фарфоровую статуэтку, понял, что отпираться бесполезно.
Выходя из зала суда, осужденный преступник бросил:
— Кто ж знал, что рыбинская милиция так работает…
Ответственность следователя
Когда Владимир Семенович работал начальником следственного отдела, произошел такой случай. Некий Смирнов, имевший несколько судимостей за поножовщину и разбои, в ссоре порезал человека. Врачи спасли потерпевшего, но на момент конфликта он был в таком состоянии, что ничего о случившемся рассказать не мог, даже не помнил, кто его ударил. Люди, присутствовавшие при ссоре, тоже ничего не прояснили. Основным свидетелем тогда стал 14-летний парнишка из Перебор, который проходил мимо и видел, как двое мужчин стояли рядом, что в руке у одного что-то блеснуло и он ударил второго.
Но на суде главный свидетель поменял показания, из его слов выходило, что он видел, как подозреваемый размахивал руками, а самого удара — не видел.
Дело вернули на дополнительное расследование.
Владимир Лещев признается, что испытал тогда легкую панику, ведь для следователя нет более тяжкого проступка, чем необоснованное привлечение к уголовной ответственности и незаконный арест. Он не один на один выходит с подозреваемым, на него работают участковый, оперуполномоченные, обвинительное заключение утверждает прокурор. Получается, что он подвел всех этих людей…
Но сколько ни разговаривали с пацаном — тот стоял на своем.
— Может, он встретил кого-то в суде и под влиянием этого человека изменил показания? — подумал Лещев.
Тут он узнал, что у обвиняемого был несовершеннолетний пасынок. Он поручил следователю допросить подростка, но паренек заявил, что никого в суде не видел. Тогда Владимир Семенович решил сам поговорить с ним. Тот подтвердил:
— Да, был на суде у отчима, но никого из знакомых не видел.
Стали вспоминать «пошагово»:
— Вот ты подошел к зданию суда на Советской улице. Никого не встретил?
— Никого.
— Открыл дверь, переступил через порог…
Вместе они «поднялись» на площадку второго этажа…
— А, да! Там пацан переборский стоял.
— Ты его знаешь?
— Нет, знаю только, что переборский.
— Два переборских пацана встретились в суде и не поговорили? Даже руки не пожали?
— Да нет, сказал ему, что приехал на суд к отчиму, что жалко его — хороший человек.
Стало понятно, почему свидетель изменил показания — вероятно, он захотел помочь своему ровеснику, такому же переборскому парнишке, как и он сам.
Но что делать дальше?
Владимир Лещев решил провести следственный эксперимент. Четырех понятых и всех участников событий привезли на место происшествия. К тому времени пришел в себя и потерпевший. Все заняли свои места и стали вспоминать, кто что видел. Здесь картина и прояснилась: кроме Смирнова, ударить ножом потерпевшего было просто некому. Несовершеннолетний из Перебор подтвердил: да, Смирнов стоял ближе всех, и у него в руке что-то блеснуло.
Преступнику присудили семь лет лишения свободы.
Мошенники
После перестройки появились преступления, которых раньше не было. Как их квалифицировать, чтобы привлечь преступников к наказанию, было неизвестно. К примеру, рыбинские следователи столкнулись с такой проблемой…
В 90-х годах по квартирам пенсионеров начали ходить представители какой-то ярославской фирмы, предлагая купить калькуляторы, авторучки, электрические чайники и другие вещи. Времена тогда были тяжелые, небольшие пенсии задерживали. Пожилые люди отказывались покупать товар. Тогда продавцы поменяли тактику. Они стали убеждать, что принесли подарки, но человек должен заплатить 400 рублей — за доставку холодильника. Холодильник тоже обещали подарить.
На эту удочку пенсионеры стали попадаться все чаще. Они чувствовали себя обманутыми и звонили в милицию. Поток жалоб нарастал.
Продавцов вскоре удалось установить. Но первоначально нарушений в их действиях не нашли: деньги они получали лишь за свой товар, лишних не брали. Уголовные дела возбуждать не стали. Но начальнику следственного управления Владимиру Лещеву что-то не давало покоя: людей-то все равно обманывали. Но как? Вскоре он понял: продавцы всучали пенсионерам ненужный им товар бесплатно, а деньги просили за доставку несуществующего холодильника. Он собрал следователей и повинился перед ними:
— Виноват, товарищи, не распознал состав преступления. Давайте бороться с этими мошенниками.
В результате семь человек привлекли к уголовной ответственности.
Цена наших ошибок
В начале 80-х в Волжском поселке произошла такая история. На танцах в местном клубе повздорили два молодых человека. Как водится, вышли поговорить. Первый пошел один, второй — с друзьями, которые окружили участников конфликта. Началась потасовка. Первый сначала уворачивался, потом ударил соперника ногой в живот. Тот упал, а позже в больнице умер.
Возбудили уголовное дело. Парня, поскольку не он был инициатором конфликта и поначалу пытался избежать драки, обвинили в убийстве при превышении необходимой обороны. Эта статья предусматривает наказание до двух лет лишения свободы. Но прокуратура не согласилась с доводами следователей, и в суд дело пошло по статье «Причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть по неосторожности». Парню дали шесть лет.
После заседания Владимир Семенович сказал адвокату:
— Что ж так защищал плохо? — и убедил его написать жалобу.
Защитник проявил настойчивость, но только через четыре года Верховный суд РСФСР признал осужденного виновным в превышении необходимой обороны и снизил ему наказание до двух лет.
— Такова цена наших ошибок, — говорит Владимир Лещев. — Ошибок следователей, прокуратуры, суда…
Следственный эксперимент
Матвеев зарезал сожительницу. Следователям он объяснил, что накануне женщина была пьяная и грозилась убить его. Он вынужден был улечься спать на стульях, положив под подушку нож. Ночью она встала, взяла топор и пошла его убивать, но запнулась за антенный провод и упала на нож, который проснувшийся Матвеев с целью обороны поставил перпендикулярно своей груди.
Следователи не увидели состава преступления в действиях Матвеева, и в возбуждении уголовного дела отказали. Тогда тревогу забила взрослая дочь убитой. На момент преступления девушки в Рыбинске не было — она жила в Ленинграде, поэтому следователь ее даже не допросил. Она написала жалобы в милицию и прокуратуру. Дело возбудили, и Владимир Лещев сам взялся вести его.
Он лично допросил неожиданного свидетеля. Со слов дочери выходило, что пострадавшая была совсем другим человеком, нежели ее описал Матвеев, что она не пила и не могла не только убить, но и угрожать расправой.
Владимир Семенович провел очную ставку, в результате которой у него закралось сомнение: выходило, что правда на стороне девушки.
Затем у следователя возникла мысль о следственном эксперименте с участием судебно-медицинского эксперта. Подобные мероприятия в Рыбинске тогда либо вообще не проводились, либо проводились крайне редко. Но, видимо, зря, потому что следственный эксперимент и показал, что женщина не могла запнуться за кабель, потому что он был аккуратно прибит к плинтусу. И нож при данных обстоятельствах не мог войти в тело под таким углом.
За убийство сожительницы Матвееву дали шесть лет.
