Известно, что в начале XIX века Рыбинск и Ярославль стали главной водной, а в сентябре 1812 года, после захвата Наполеоном Смоленска и Москвы, и кратчайшей сухопутной артерией, связывавшей Петербург с «сердцем России», ее важнейшими в экономическом отношении губерниями, включая Урал и Поволжье. В первую очередь, в части транспортировки жизненно необходимых для Северной Пальмиры зерна и денежной монеты…
Рыбинск в этой цепи выполнял роль перевалочного пункта и, кроме того, тыловой базы 1-й армии. Через город в направлении на Бежецк следовали курьеры из ставки Кутузова. Сам ярославский генерал-губернатор принц Георгий Голштинский-Ольденбургский и по совместительству главноуправляющий водяными коммуникациями России был женат на сестре Александра I великой княгине Екатерине Павловне, к которой в свое время безуспешно сватался Наполеон. Этого было достаточно, чтобы местные власти всерьез озаботились дальнейшими планами французов.
Эвакуация
Одним из первых поводов для всякого рода слухов в Ярославле после вступления Наполеона в Москву 14 (2 — по старому стилю) сентября стала отправка детей принца Георгия Голштинского в Кострому. В двухстраничном заявлении он вынужден был дать пространное разъяснение на эту тему с заверением обывателей, что сам с женой останется в Ярославле. Копия этого документа имеется и в Рыбинском архиве…
Одновременно в Ярославской губернии в массовом порядке началась эвакуация учреждений, архивов и денежных ценностей. Из Ярославля эвакуация проходила в пределы Костромской губернии.
17 (5) сентября 1812 года по указанию Рыбинской городской думы «нужные дела», все журнальные и приходо-расходные книги, «ревизские сказки» должны были быть подготовлены к эвакуации «в случае явной по военным обстоятельствам опасности». Одновременно проходила подготовка к вывозу грузов, скопившихся на рыбинских пристанях. Всего к вывозу предназначалось 507 бочек с медной монетой, 1062 бочки с монетой (у деревни Аббакумово), 221 ящик с медью и железом «для погрузки с берега и разгрузки из коломенок в барки до 55 тысяч пудов для поднятия вверх по реке Шексне к Белому озеру до 23 барок и коломенок с означенными тяжестями».
29 (17) сентября Рыбинская дума приняла к исполнению довольно «туманный» указ Ярославского губернского правления, вышедший в связи «со всевозможными слухами» о прежнем порядке заседания всех присутственных мест до того момента «… когда на то Его Высочество (принц Голштинский) изволит дать свое повеление».
«Ущитимся щиты своими….»
Сколько времени понадобилось Пьеру Безухову, чтобы доехать до Бородина? Из Москвы он выехал около полудня и уже на рассвете следующего дня был под Можайском. Это чуть больше ста километров. И сколько времени понадобилось бы французской кавалерии, чтобы прервать сообщение с Петербургом на территории практически неохраняемой губернии?
Действительно, как показывают источники, Ярославская губерния не располагала достаточными силами для отражения возможного вторжения неприятеля. Кроме того, находилась в противоположной Тарутину стороне, где ее оборона могла хоть как-то координироваться с армией. Пехотные резервные батальоны генерал-лейтенанта А.А. Клейнмихеля в Ярославле осенью 1812 года еще только находились в стадии формирования, а ярославское ополчение вплоть до середины ноября, по рапорту его начальника генерал-майора Я.И. Дедюлина, было вооружено только «пиками и топорами». Других боеспособных формирований, по известным данным, за исключением батальона внутренней стражи и отдельного казачьего полка из отряда генерал-адъютанта барона Винценгероде, в губернии не было.
В конце сентября французы захватывают Дмитров. Множатся слухи, что враг уже в Угличе и скоро придет в Ярославль и Рыбинск. А в Петербурге «по секрету» укладываются ценности Эрмитажа и дворцов для отправки в провинцию.
Конечно, в смутное время слухи разрастаются до невиданных масштабов и часто бывают преувеличены. Но особого оптимизма по этому поводу ярославские власти не испытывали.
Неугомонный инженер
На фоне ожидания указаний начальства и новостей из армии в конце сентября в Рыбинске начинаются мероприятия по эвакуации из города продовольствия. Главную роль в ее проведении играет ближайший помощник принца Ольденбургского голландский инженер Франц Деволант, известный своей бурной деятельностью на русской службе.
11 октября (29 сентября) Рыбинская городская дума приняла к сведению предписание Деволанта, сменившего принца Ольденбургского на посту главного директора водяных коммуникаций, об отправлении «для предосторожности на случай неприятельского нашествия… всех запасов хлеба, соли и вина», как частных, так и казенных. В Рыбинском архиве сохранился документ за подписью самого Деволанта с требованием к Рыбинскому нижнему земскому суду предоставить для «нагрузки судов» 500 рабочих и двести подвод, которые поступали в распоряжение помощника Деволанта в Рыбинске инженер-полковника Вельяшева. Документ датирован 14 (2) октября 1812 года. Перед датой стоит отметка: «В Рыбинске». Значит, сам Деволант находился в это время со своей конторой в Рыбинске, откуда и руководил непосредственно эвакуацией продовольствия, а шире – бесперебойной работой Мариинской системы, питавшей хлебом и стратегическими грузами Петербург.
Между тем, перекрытие Волги в районе Рыбинска и Ярославля давало Наполеону временный, но уникальный шанс осуществить блокаду если и не «туманного Альбиона», то Петербурга, хотя и на короткий период, учитывая большие хлебные запасы в Рыбинске, без которых столица не могла обойтись, все склады и весь транзит. Во всяком случае, с учетом склонности Наполеона к протяженным марш-броскам и наличия у французов еще достаточно сильных резервов такая возможность не рассматривалась русским командованием как гипотетическая.
15 (3) октября Рыбинская дума приняла к исполнению предписание Деволанта о передаче всех хлебных, соляных и винных запасов в городе инженер-полковнику Вельяшеву. Остальные запасы, кроме «малого числа водки, виноградного вина и… хлеба… в лавках… не свыше 50 или 80 кулей в каждой» приказывалось «грузить тотчас и отправлять к Белоозеру…» Для этой цели была создана комиссия из 5 «почетнейших купцов». Один из них оказался больным, а другой отказался войти в Комиссию. На счастье, Деволант решил заменить двух рыбинских купцов в ее составе двумя иногородними.
Однако дальнейшие события показали, что все эти приготовления были излишними…
17 (5) октября, за два дня до выступления французов из Москвы, на ярославской дороге было взято в плен 250 французов. Это была последняя перчатка, брошенная Бонапартом принцу Ольденбургскому. А 21 (9) октября, когда французский авангард был уже в двух переходах от столицы в юго-западном направлении, Рыбинская городская дума приняла к исполнению предложение губернского начальства об учреждении «здесь чрез Волгу 3 перевозов», за счет городских доходов на случай «необходимости жителям и войскам переправляться через оную». За месяц до этого было принято решение о наведении таких же переправ в Ярославле. И это подтверждает высказанную Львом Толстым версию о том, что русское командование до самого последнего момента не знало о дальнейших планах Наполеона. В том числе применительно к судьбе «северного транзита».
Материал подготовлен с использованием документов Рыбинского филиала ГАЯО
