Отдельную страницу Отечественной войны 1812 года представляет собой история иностранных военнопленных. Известно, что наиболее массовый захват в плен солдат и офицеров «Великой армии» начался во время ее пребывания в Москве. Процветало и дезертирство. Причем не только иностранных наемников Наполеона, но и самих французов. Впоследствии насильственно мобилизованные немцы, итальянцы, испанцы составили основу сформированных в России иностранных частей, принявших участие в борьбе с французскими войсками уже на территории Европы. Но особое внимание русское правительство уделяло взятым в плен немцам…
«За свободу Германии»
Еще летом 1812 года ярославский генерал-губернатор, принц Георгий Голштинский-Ольденбургский вместе со своим отцом герцогом Петром Ольденбургским возглавил комиссию по созданию интернационального Российско-Германского легиона из числа немецких военнопленных и офицеров-эмигрантов для участия в боевых действиях против французов. Фактически работу комиссии по формированию Легиона возглавил принц Голштинский, формально являясь в ней юридическим заместителем своего отца.
«Главным идеологом» Русско-немецкого или Российско-Германского легиона стал бывший министр-президент Пруссии, автор первого патриотического и пророссийского воззвания к немцам, служившим в армии Наполеона, барон Генрих фон Штайн. В 1809 году Наполеон объявляет его врагом Франции. Штайн бежит в Прагу, а в феврале 1812 года, после вступления Пруссии в союз с Наполеоном, с разрешения Александра I принимается за создание комитета по немецким делам в России. Этот комитет и стал основой для создания Российско-Германского легиона.
Летом 1812 года по приглашению Штейна в Россию приезжает капитан прусской армии и публицист Эрнст Пфуль. Один из ближайших соратников Штейна, он вступает в формирующийся Русско-немецкий легион.
Будущий комендант Парижа со стороны Пруссии, позже – губернатор Берлина, генерал от инфантерии и даже глава прусского правительства в период революции 1848 года, осенью 1812 он осуществлял связь немецкой эмиграции с командованием русской армии. У истоков создания Легиона стоял и известный военный теоретик, впоследствии генерал-майор прусской службы Карл Клаузевиц.
Немецкие гусары в Глебово
Еще в первые месяцы войны 1812 года из французской армии на сторону русских перешло около 600 немцев. Судя по всему, они и стали основой будущего соединения. Часть будущих добровольцев Легиона составили пленные, захваченные во время отступления французской армии. Как писал один из русских офицеров, очевидцев этих событий: «Отставшим же от армии солдатам насилия мы не делали: они сами погибали от того, что нечем было их содержать. Из ни выбирали, однако, немцев, которых привели вглубь России и сформировали из них легионы, присоединенные впоследствии в Германии к прусской армии».
Одним из главных пунктов по набору добровольцев в Легион стала и Ярославская губерния. Уполномоченному комиссии по набору добровольцев в Русско-Немецкий легион капитану Христофору Курселю ярославские губернские власти обязывались оказывать всяческое содействие, в том числе в части снабжения продовольствием. Конечным пунктом сбора «легионеров» для переброски на территорию Германии назначался Ревель (Таллин). А после отступления наполеоновской армии из России этим пунктом стал Кенигсберг.
В первой половине января 1813 года через владения отца будущего декабриста В. П. Зубкова — села Глебово и Ивановское Рыбинского уезда проследовала партия чинов Русско-Немецкого легиона из 200 человек под командой поручика 1-го гусарского полка Легиона Бруннера, путь которой лежал на Бежецк и далее на Псков. Во время ночлегов в селениях «обывателям обид и притеснений чинено не было». Часть волонтеров под командой Бруннера на шестидесяти предоставленных обывателями подводах отправилась в Мологский уезд до Некоуза. Вскоре в Глебово и Ивановское прибыла и вторая партия легионеров численностью 211 человек под командой самого капитана Курселя. По недостатку продовольствия у местных жителей, за счет которых фактически и кормились чины Легиона, местные власти предлагали им отправиться за Волгу в Мологский уезд. Соответствующий рапорт об «отягощении» легионерами обывателей был послан из Рыбинского земского суда в Ярославль, на что вскоре последовал ответ губернатора с предписанием скорее отправить их в дальнейший путь, «не позволяя нигде надолго останавливаться». В общей сложности, в январе 1813 года через Рыбинский и Мологский уезды проследовало более 400 чинов Русско-Немецкого Легиона. К концу декабря 1812 года его формирование, проходившее и в других городах Российской Империи, было в основном закончено.
К марту 1813 года подразделения Легиона сосредоточились в районе Кенигсберга. Его основу составили 2 пехотные бригады по 4 батальона в каждой, 2 гусарских полка, рота егерей и 2 конно-артиллерийские роты общей численностью более 4 тысяч 200 человек. В кампании 1813 года она возросла до 8 тысяч. Части Легиона считались ополченскими. Командиром Легиона был назначен генерал-лейтенант австрийской службы и по совместительству командующий всеми ополченскими формированиями Северной Германии граф Людвиг Вальмоден-Гимборн. С августа 1813 года начальником его штаба стал Карл Клаузевиц. В 1813 году после боев в Северной Германии против войск маршала Даву части Легиона были направлены в Данию и Норвегию. А в апреле 1815 года подобно многим другим интернациональным соединениям он был распущен. Командиром одного из таких формирований, действовавшего на территории Германии и известного под названием «Легион Смерти», был известный партизан Отечественной войны 1812 года полковник Александр Фигнер. Впрочем, после гибели своего командира «Легион» перешел на сторону французов.
Прусский транзит
7 мая (25 апреля по старому стилю) через Рыбинск проследовала партия пленных пруссаков и сопровождавших их конвойных солдат общей численностью 70 человек. На их содержание в городе потрачено по «15 копеек на каждого». Точная численность проходивших через Рыбинск и Рыбинский уезд немцев в период 1812-1814 годов, в том числе и в этой партии, неизвестна. Но общее их число, судя по документам, включая и волонтеров Российско-Германского Легиона, составило не менее 450 человек. Некоторые из немецких военных временно осели в Рыбинске с последующим принятием в российское подданство. С пребыванием в нашем городе немецких военнопленных в те годы связан и один курьезный эпизод, когда какой-то московский купец Селивановский «нанес побои пленному прусскому офицеру». Дело это, очевидно, расценили как «политическое», и для доследования, «по принадлежности», отправили в Москву.
Что касается большинства добровольцев Российско-Германского легиона, то вряд ли можно судить о том, были ли они искренними патриотами Германии, или таким способом просто пытались быстрее выбраться из России. Как известно, в самой Германии, несмотря на политическую раздробленность страны, существовало довольно сильное патриотическое движение против французского господства. Основу этого движения составило тайное прусское патриотическое общество «Тугендбунд», организованное по типу масонских лож. Впоследствии его опыт стал примером для тайных декабристских обществ в России.
