23 октября 2002 года чеченские боевики захватили театральный центр на Дубровке в Москве, где зрители смотрели мюзикл «Норд-Ост». Десять лет назад невольными участниками тех трагических событий стали два жителя Рыбинска — Юрий и Татьяна Жаботинские.
{image0} Также, как и многим другим заложникам, им пришлось пережить все тяготы возникшего положения. Плен растянулся на долгие 56 часов. Все это время Юрий Данилович сохранял присутствие духа. Поддерживал сидящих рядом. Обычно жизнерадостный старался шутить даже в той непростой ситуации. Когда супруга Татьяна попросила у Юрия прощения за купленные ею билеты, из-за которых они попали в этот ад, Жаботинский успокоил любимую шуткой: «Ну что ты, Тата, надо радоваться! Когда бы я еще три дня просидел у твоей ноги?»
Юрий Жаботинский был в Рыбинске человеком очень известным и уважаемым. Незаурядная личность. Доктор технических наук, педагог с многолетним стажем, автор около ста различных изобретений. Написал три монографии. Подготовил к печати множество научных статей. В начале девяностых Жаботинский активно занялся предпринимательством. Создал холдинг «Волстар», включивший в себя несколько разнопрофильных фирм. Позже, заняв кресло председателя совета директоров ОАО НПФ «Старт», сумел спасти это общество от банкротства. При Мелехине был заместителем главы Рыбинска по внешнеэкономическим связям. А в начале двухтысячных уже в столице работал директором департамента информационных технологий ОАО «Иркутское авиационное производственное объединение». Буквально разрывался между Рыбинском и Москвой. Судьба распорядилась так, что пережить печально известный теракт на Дубровке Юрий Данилович не смог. Спустя десять лет мы встретились с его супругой, чтобы вспомнить и об этом замечательном человеке, и о событиях, в которых ему вместе с женой пришлось принять непосредственное участие.
— Сегодня я хорошо понимаю своего отца, — начала разговор Татьяна Жаботинская. — Профессиональный военный, танкист. Он попал в Рыбинск в начале Великой Отечественной войны вместе с эвакуированным сюда лененградским Пушкинским танковым училищем. В нем преподавал. Потом добился перевода на фронт. Потерял из-за ранения ногу. Отец делился с близкими воспоминаниями про боевых друзей. Но никогда не рассказывал, за что был награжден орденом Великой Отечественной Войны I степени. Как воевал сам. Что чувствовал на фронте. Возможно, сказывалась психологическая защита. Подсознательно человек не хочет доставать изнутри когда-то пережитый стресс. Примерно то же сейчас чувствую и я. Уже десять лет прошло. Но когда вспоминаю те события, все равно очень больно. Вроде бы уже и привыкла жить без Юры, без его поддержки. Но каждый раз когда вспоминаю либо слезы, либо комок подступает к горлу.
И все же Татьяна Николаевна согласилась рассказать о трагических минутах, пережитых десять лет назад вместе с мужем в театральном центре на Дубровке.
— Я тогда хотела посмотреть «Нотр-Дам де Пари». Когда пришла покупать билеты, выяснилось, что на этот мюзикл не попасть. Однако продавец билетов, когда услышала, что меня интересует мюзикл, предложила взамен сходить на «Норд-Ост». Я согласилась.
В зале мы разместились на девятнадцатом ряду. Юра сел от меня по правую руку. Рядом с ним сидели две девочки-старшеклассницы. После захвата зала боевиками, они, бедненькие, плакали. Он их поддерживал теплыми словами. Шутил. Даже пытался рассмешить. У одной из девочек была книга Горького «Мать». Когда-то Юра освоил технику быстрого чтения. Здесь в зале он быстро пробежал глазами этот роман. А потом начал пересказывать его главы девчонкам. Стараясь их приободрить, сравнивал сюжетные линии с тем положением, в котором все оказались. Девочки слушали с интересом. Даже начали похихикивать. Одна потом заметила, что раньше не хотела читать эту книгу, но теперь обязательно ее прочтет.
Общение стало настолько близким, что в один из моментов Юра заметил: «Теперь, девчонки, я ваша мать и ваш отец, я вас удочеряю!»
Позже я внимательно просмотрела списки погибших. Девочек такого возраста в них не было. Думаю, что девчонки, которые были рядом с нами в те часы, остались живы.
В зале пришлось сидеть долго. 56 часов. Чисто физически с каждым днем становилось все тяжелее. Сказывалось постоянное сидение в статических позах. Начинало ныть все тело. Затекали ноги. При этом практически все время, пока были там, у меня не возникало мысли, что мы умрем. Я себе представляла, как я приеду домой, приму душ и вытяну ноги.
Однако в один из моментов нам с Юрой все же пришлось попрощаться с жизнью. Это произошло, когда нас вдруг собрались взорвать. Террористы закрыли все выходы. Шахидки вышли в зал и встали со своими поясами между рядами. В этот момент мы с Юрой попрощались. Но потом, видимо о чем-то договорившись с властями, боевики взрыв отменили. И вскоре все напряжение в зале как-то рассосалось.
Если там я и чувствовала стресс, то больше, наверное, поначалу. В самые первые минуты захвата. Потом человек привыкает. Если надо сидеть, будешь сидеть! Куда деваться с подводной лодки? В зале было более девятисот человек. Усталые, голодные. Правда, на второй день бандиты начали кидать в зал шоколадки из буфета. Но они доставались лишь первым рядам. До нашего девятнадцатого ряда дошел лишь баллончик со взбитыми сливками. Но я их есть не стала. До меня еще дошел пакетик с соком. От него решила не отказываться. И это была вся пища, которая нам досталась за 56 часов, пока мы были заложниками. Еще шахидки разносили водопроводную воду в пластиковых бутылках. Кто хотел пить, мог ею воспользоваться.
Но стойко переносить напряжение удавалось не всем. В один из моментов у одного парня с заднего ряда вдруг случился эмоциональный всплеск. Он ни с того ни с сего вскочил и поскакал по креслам. Когда в него стреляли, случайно ранили женщину. С ней в зале были муж и дочка. «Мамочка, не умирай!» — со слезами на глазах умоляла тогда дочка (чуть ранее террористы отказались выпустить эту девочку из-за высокого роста, посчитали, что она уже не ребенок). Сильно переживал по поводу ранения жены и муж. Однако позже выяснилось, что эта случайная пуля спасла женщине жизнь. Тогда боевики согласились ее отпустить к «скорой». А вот муж и дочка во время освобождения заложников погибли.
После того, как террористов обезвредили, я попала в больницу. Лежала несколько дней в реанимации. Но надо было ехать в Рыбинск на похороны Юры. Его хоронили первого ноября. Я слезно умоляла доктора, чтобы меня отпустили. Доктор отпустил меня с условием, что я обязательно вернусь. Юру похоронили на Южном кладбище. После похорон я возвратилась в Москву. Там меня опять положили в больницу. Удивительно, но то возвращение в Рыбинск и сами похороны я почти не помню. В памяти сегодня всплывают лишь отдельные эпизоды.
Возвратиться к обычной жизни после всего пережитого было нелегко. Но о государстве и о роли его руководителей в случившемся ни плохо, ни хорошо никогда не думала. Приняла все произошедшее как данность. Потом в Интернете читала, что сама операция по освобождению заложников была проведена удачно, но о том, как выводить людей из состояния, в которое они попали из-за использовавшегося газа, до конца не продумали. Но я никого в этом не виню. У нас в стране куда ни посмотри, везде что-то не додумано. Как провести операцию, тогда тоже решали люди. И прежде всего их интересовало, как обезвредить террористов и освободить заложников. И они это сделали.
После событий на Дубровке прошло десять лет. Внуку Николашке, которого очень любил Юрий Жаботинский, уже исполнилось двенадцать. Очень способный мальчик. Эрудированный, добрый, отзывчивый, говорит о нем Татьяна Николаевна. Этим он очень напоминает деда.
— Мне очень повезло, — поделилась с нашим корреспондентом дочь Юрия и Татьяны Жаботинских Ольга, — у меня замечательные родители. Даже несмотря на то, что папа ушел рано, он очень много дал мне. Другие проживают очень долгую жизнь, и не успевают сделать даже часть того, что смог сделать за свои 48 лет папа!
Спустя годы и жена Татьяна, и все близкие продолжают помнить и любить Юрия Даниловича. И подтверждением этих слов, безусловно, может стать книга «Комета моей судьбы», выпущенная недавно в Рыбинске. На ее страницах Татьяна Николаевна постаралась вспомнить многие моменты их счастливой совместной жизни с Юрием.
