Это уже потом на ум приходят рыбинские моторы, производимые на НПО «Сатурн», рыбинские купцы, знаменитые своей образованностью, благотворительностью и мужицкой хитростью, утомленные тяжким трудом и буйным весельем рыбинские бурлаки и адская смесь классики и провинциального ампира — рыбинская архитектура 19 века. Можно найти много сугубо рыбинских атрибутов природного происхождения и продуктов деятельности местного человека. Но рыба — это тот символ, который объединяет все так или иначе причастное к Рыбинску.
Когда-то рыбинских осетров и стерлядей поставляли к царскому столу. Ценной рыбы здесь было так много, что леща и налима и за рыбу-то не считали. Постепенно какие-то виды рыб уходили и замещались новыми. Другие исчезали со дна Волги навсегда. Впрочем, и сама Волга со строительством Рыбинского моря стерлась с карты России, взамен реки появился каскад водохранилищ.
Однако рассказывают, что еще в 1948 году в черте Рыбинска якобы выловили двухметрового осетра весом 84 килограмма. А щука, пойманная в Рыбинском водохранилище в конце прошлого века, весила 24 килограмма 600 граммов и была 140 сантиметров в длину. А на «щеке» щуки оказалось кольцо с гравировкой «Молога. Посадъ. 1872 годъ». Сказки?
— Ну, почему сразу сказки, — говорит рыбинский рыбак-любитель Сергей Иваницкий. — До сих пор рядом с Рыбинском можно поймать тридцатикилограммовых сомов, и щуки попадаются немаленькие. А вот осетр и стерлядь — рыба в Рыбинске очень редкая. Ее практически нет, отдельные экземпляры — исключение и большая удача.
Ловись, рыбка
— О белуге, угре, белорыбице можно забыть, — рассказывает одна из самых знаменитых рыбачек Рыбинска, Ярославской области, да, наверное, и всей страны, председатель Ярославского регионального отделения Союза рыболовов России Ирина Лебедева. — Сомы — да, попадаются порой очень большие. Но самые распространенные рыбы, которые вылавливают рыбаки-любители на удочки, — это лещ, плотва, щука, судак. Последняя считается одной из самых ценных.
Ирина Лебедева — рыбачка со стажем, который исчисляется десятилетиями. Она говорит, что в рыбалке все зависит не от типа снаряжения и не от крутизны лодки. Главное в рыбалке — опыт. Для того чтобы на крючок рыбачки попадались не ерш и окунь, а щука и сом, ей потребовалось 7–10 лет.
— Ну, вот наденете вы хоккейную форму, но это же не значит, что вы обязательно шайбу забьете, — говорит Ирина. — Так же и в рыбалке: можно иметь мощное скоростное плавсредство, дорогущий «фидер», навигатор и подводную видеокамеру. Но никакой гарантии, что вы при помощи этих приспособлений поймаете что-то солидное. Опытный рыбак годами изучает место, рельеф, погоду. И он поймает свою большую рыбу на палку с леской и самодельным поплавком.
О рыбе и рыбалке Ирина Лебедева знает если не все, то очень много. Например, ловля хищной рыбы сродни охоте на зверя. Тут нельзя стоять на месте, задумчиво любуясь на поплавок. Спиннинги, воблеры, твистеры предполагают активную рыбалку. Впрочем, наверное, только ершика да мелкого окунька можно поймать «на дурака». Крупная рыба, независимо от степени своей плотоядности, требует вдумчивого отношения.
— Мирная плотва, лещ, уклейка ловятся на поплавок или донную снасть, — говорит Ирина Лебедева. — Вроде все достаточно просто. Но для хорошей рыбалки нужна прикормка. А искусство замешивания каш для рыбы каждым рыбаком держится в секрете. Но если ты ставишь себе цель поймать хоть что-нибудь и получить удовольствие, в Рыбинске ты обязательно ее достигнешь. Сейчас для рыбалки есть все возможности, и она доступна любому, независимо от пола и возраста, уровня достатка и опыта.
Ирина считает, что в Рыбинске рыбаком себя может назвать каждый второй. Но есть и точные цифры. По данным, озвученным на рыболовном совете, в 2013 году водоемы Ярославской области посетили 275 950 человек. Причем каждый из них мог ходить на рыбалку десятки и сотни раз. И это только любители. Не велика ли нагрузка на рыбу, которую посчитать гораздо труднее?
Лебедева считает, что количество вылавливаемой в Волге и Рыбинском водохранилище рыбы чрезмерно. С целью сохранения рыбных запасов в этом году исключены из конкурсов на право промышленного лова участки Волги, находящиеся в черте города, включая шекснинскую акваторию — самый заманчивый и самый беспредельный участок. О нем Ирина рассказывает «сказки для взрослых». Поскольку эта территория очень привлекательна для рыбы, браконьеры перегораживают русло сетями от берега до берега через каждые пятнадцать метров. И из тихой заводи Шексна превратилась в смертельную ловушку. Снятие с нее промысловой нагрузки является первым шагом к восстановлению рыбных запасов.
Но основной вред, по мнению Ирины, рыбе наносят не любители и не добросовестные промыловики, а браконьеры. С ними пытаются бороться. Именно пытаются, потому что браконьеров все больше, а инспекторов рыбоохраны все меньше.
Не ловись, рыбка
Сергей Иваницкий — не самый фанатичный поклонник рыбалки. Однако покидать спиннинг летом и посидеть несколько часов над лункой на льду ранней весной он любит.
— Сети для любительской рыбалки запрещены, но пользуются ими без зазрения совести, — рассказывает Сергей. — Куда как приятнее вытянуть сто килограммов рыбы за один присест, чем часами крутить спиннинг в надежде выловить чудо-щуку. Но у каждого свои поводы пойти порыбачить. Для меня это, скорее, спорт, соревнование с друзьями, кто крупнее рыбу поймает.
Для других — источник пополнения семейного бюджета. А для некоторых рыба — вообще единственный вид дохода. Как быть с теми, кто не может найти работу и браконьерит только для того, чтобы прокормить семью?
— К несчастью, именно такие горе-браконьеры чаще всего и попадаются рыбоохране, — говорит Ирина Лебедева. — С теми, у кого дорогущие скоростные катера и новомодные рыболовные приспособления, справиться гораздо сложнее.
Ирина с сочувствием относится к людям, которые пытаются за счет браконьерства исправить свое материальное положение. И считает, что у государства есть возможность легализовать их деятельность.
— Раньше существовало такое понятие, как лицензии для индивидуальных рыбаков, — рассказывает Лебедева. — Они разрешали ловить рыбу сетями, но в ограниченных количествах. Это такой промежуточный вариант между любителями и промысловиками. Эти разрешительные документы могли бы легализовать тех сегодняшних браконьеров, которые браконьерят по нужде. Ну, и облегчить труд рыбоохране, а государству принести выгоду в виде лицензионного сбора.
Иван — типичный браконьер. Летом он ловит рыбу сетями и вместе с сыном возит ее на продажу по дачным участкам. Огородники охотно покупают свежих лещей и плотву. И позиция браконьера Ивана мало смущает.
— Я работаю на рыбинском предприятии, платят мне так мало, что концы с концами не сводятся, — рассказывает Иван. — Наверное, можно было бы подыскать другую, более высокооплачиваемую работу, но в свое время хорошего образования я не получил, а возраст ограничивает круг предложений. Моя рыба для семьи — хороший приработок.
Иван не охотится за хищной рыбой. Он предпочитает мирных лещей, тем более что именно они считаются самой простой рыбой для жарки и копчения.
— Лещей берут охотно, — говорит браконьер. — Они недорогие и вкусные. Щуку, например, поймать сложнее, значит, она будет дороже.
О величине полученных от браконьерства денег Иван помалкивает. Говорит — на хлеб с маслом хватает, на икру — нет. В поле зрения рыбоохраны или полиции он ни разу не попадал. Что неудивительно.
— Рыбоохранных инспекторов почти не осталось, всех сократили, — рассказывает Ирина Лебедева. — Охраной водоемов занимается полиция, часто помогаем мы — любители. Иногда участвуют и промысловики. Но все равно силы неравные.
Ловись, тонна рыбы
18 тонн в год. Столько рыбы вылавливает в Волге рыбинский предприниматель Андрей Горячев. Его участки небольшие, общая площадь — всего 3200 гектаров, расположенных на Волге от Мышкина до Глебова. Выловленную рыбу он охлаждает или замораживает и сдает на продажу.
— В основном идет лещ, синец, иногда — жерех, — рассказывает Андрей. — Я ловлю крупноячеистыми сетями и только крупную рыбу. Андрей считает это принципиальным. Он занят рыбалкой с 1989 года и вполне может называть себя экспертом.
— Ученые говорят, что рыбы становится все меньше, и обвиняют в этом промысловиков. Промысловики обвиняют любителей, любители — браконьеров, или наоборот, — говорит рыбак. — Но я за все время так и не заметил уменьшения рыбьего поголовья. Рыба — саморегулируемая среда, у нее развит инстинкт самосохранения, она умнеет, как мудреют с возрастом люди. Она обходит сети, не берет приманки. Она защищает себя сама. И нельзя забывать, что у нее короткий срок жизни. Если ты не поймаешь старого большого леща, его уже не поймает никто и никогда, и он будет просто обогащать водоем органическими удобрениями. Поэтому я ловлю крупноячеистыми сетями — мелочь пусть живет и растет, а старую рыбу пора на сковородку.
Андрей Горячев убежден, что квоты на вылов рыбы, которыми ограничивает промысловиков государство, слишком малы. Он мог бы выловить не 18 тонн в год, а все 60, и это, по его мнению, не нанесло бы вреда природе.
Сети он делает сам, магазинные варианты не признает. Берет заготовки и готовит именно те снасти, которые потом выловят большую рыбу, а мелкой не нанесут вреда.
Пресловутые китайские сети Андрей считает особенным злом. Рыба такую ненадежную сеть рвет, но путается в нитках, не может открыть жабры и погибает.
Еще один бич — работа гидросооружений, которая не учитывает рыбий образ жизни. Спуская воду зимой, ГЭС убивает рыбу об лед, а сделать вовремя лунки для ее спасения рыбаки не могут, потому что с планами «Русгидро» их никто знакомить не собирается.
— Факторов, влияющих на количество и качество рыбы, так много, что выбрать самые неблагоприятные трудно, — говорит Андрей. — Одно знаю точно — браконьеры, безусловно, наносят существенный вред природе, и с этим злом мы вместе с полицией и рыбоохраной постоянно боремся.
Продавайся, рыбка
Галина Любчук связана с рыбой 22 года. Когда-то у нее было две бригады рыбаков, и она сама занималась промышленной ловлей. Сейчас она продает рыбу в павильоне на Сенном рынке и является здесь, наверное, самым крупным рыбным торговцем.
— Нет, рыбинскую рыбу не продаем, — отвечает она на вопрос, какой рыбой торгует. — Оптом закупаем в Москве, так для нас дешевле.
Местную рыбу можно купить разве что на уличных прилавках рынка, да и то не всегда. В основном продается морская рыба, Галина перечисляет: треска, пикша, минтай, хек, красный окунь, морской язык. Есть в продаже семга и форель, но они, как известно, в рыбинских окрестностях тоже не водятся.
— Рыбинские промысловики предлагают нам оформлять сертификаты за свой счет, а это дорого, — говорит Галина Любчук. — Выгоднее съездить в столицу и закупить там рыбу оптом. А жаль, что рыбинской рыбы у нас нет. Она — самая вкусная!
Галина рассказывает, что сравнивала, например, судака, выловленного в Рыбинском море, и его собратьев из других речек. «Иногородний» судак — мускулистый, жесткий, поскольку вынужден жить в проточной воде, «качать мышцы», борясь с течением. А рыбинский — вкусный и мягкий, потому как существует в идеальных условиях.
— Об этом хорошо осведомлены и москвичи, — говорит Галина. — Поэтому они скупают большую часть рыбы, выловленной в Рыбинском районе.
Рассказывают, что происходит это так. К месту высадки рыбаков на берег подгоняется фура-холодильник, и выловленную рыбу загружают в нее прямо из лодок. Рыбакам удобно, потому что не нужно заботиться об охлаждении улова и доставке до покупателя. А столичным скупщикам выгодно, потому что цены на рыбу в Рыбинске гораздо ниже, чем в торговле Москвы. Надо просто дать рыбакам денег чуть больше, чем предлагают местные.
Галина Любчук очень сожалеет, что не может позволить себе торговать речной рыбой. Тем не менее, ее бизнес вполне можно назвать успешным. Она постепенно расширяет свою рыночную аренду, увеличивает продажи. Люди охотно берут у нее весь ассортимент, выделить какие-то предпочтения покупателей она не в состоянии.
Не жалуются на рыбные продажи и в крупных предприятиях торговли. Ирина, продавец одного из рыбинских магазинов, говорит, что своего покупателя находит любая рыба, даже самая дорогая. Торгуют здесь исключительно продукцией моря. В основном, замороженной. Иногда — охлажденной, но надо понимать, что срок реализации свежей рыбы очень небольшие, порой — всего три дня. А та, что лежит на прилавках в окружении льда, явно не первой свежести. Или ее очень хорошо хранили с помощью химии.
Коптись, рыбка
— Для того чтобы магазинная рыба имела товарный вид, чего только в нее не добавляют, — говорит предприниматель Ирина Серова и загибает пальцы. — Консерванты, отбеливатели, созреватели, улучшители вкуса, удерживатели влаги. А мы в селедку добавляем только соль и воду.
Когда-то Ирина работала на приборостроительном заводе. Но сокращения 90-х не обошли ее стороной. И десять лет назад вместе с мужем — бывшим педагогом, она решила заняться рыбой.
— Для начала мы съездили на рыбные выставки в Москву, набрали литературу, прочитали ее, продали два личных гаража и купили коптильню, — рассказывает Ирина. — Затем я попыталась найти в Рыбинске хорошего технолога, но не смогла. И мы с мужем решили — будем учиться сами, поступили в техникум пищевой промышленности и одновременно открыли коптильное производство в поселке Кстово.
Копченую и соленую рыбу Ирина Серова попыталась сдавать на реализацию в местные магазины. Но крупным торговым предприятиям выгодно брать большие партии товара с длинным сроком реализации. А продукция Серовых — скоропортящаяся. И тогда они сами начали открывать в Рыбинске магазины.
«Четверг» — так называется их небольшая сеть, состоящая из трех торговых точек: на Сенном рынке, рынке на улице 9 Мая и на улице Черкасова.
— Мы производим каждый день понемногу, килограммов по сто, — рассказывает Ирина. — Сегодня у нас, например, день горячего копчения, завтра будет — холодного. Сроки реализации нашей рыбы небольшие, и мы порой завозим ее в магазины по два раза в день.
Ирина говорит, что десять лет назад, когда они только начали заниматься рыбой, качественного сырья было больше. Сегодня добросовестного поставщика надо поискать. Ищут традиционно в Москве, с местными работают, но мало.
— Иногда берем рыбу оптом в Питере, в Ярославле, — рассказывает предприниматель. — Раз в год, накануне новогодних праздников, ездим в Карелию за семгой. Ее там прямо при нас забивают, мы ее охлаждаем, в Рыбинске свежую семгу берут охотно. Но она дорогая, срок реализации — три дня, поэтому возим ее накануне праздника, когда люди закупают много продуктов.
Коптят и солят в Кстово в основном морскую рыбу. Это сельдь, скумбрия, горбуша, кета, палтус, зубатка и другие. А в магазинах «Четверг», помимо рыбы собственного изготовления продают замороженные морепродукты, консервы и пресервы.
— Производство пресервов собираемся наладить самостоятельно, — говорит Ирина Серова. — Нас уже консультирует московский технолог, и мы уже присмотрели натуральные консерванты для их изготовления.
Ирина, в отличие от рыночных и магазинных продавцов, видит в торговле рыбой сезонность и может выделить предпочтения покупателей. Вот, например, соленую селедку перестают покупать, как только начинают сажать картошку. Ну, а когда ее осенью выкапывают, тут же раскупают и селедку.
По поводу отсутствия в ее торговле рыбинской рыбы предприниматель рассказывает такую историю. Несколько лет назад ввели правило выдавать рыбакам квоты на вылов только после заключения договоров с переработчиками:
— Вот они тогда с нами договоры и поназаключали. Но рыбы мы так и не увидели. На наши вопросы рыбаки отвечали: а не ловится! Мы же проверить не можем. В общем, бесполезным это нововведение оказалось. Потом его и вовсе отменили.
Рыбы много не бывает
Говорят, что рыба — один из самых распространенных продуктов питания во многих странах мира. Еще говорят, что она полезна для здоровья и легка в приготовлении. Особенно свежая. А с этим, оказывается, проблемы не только в пустыне, но и в славном городе Рыбинске, где Волга, Рыбинское море и еще масса маленьких речек и ручьев — раздолье для рыбы!
Выловленную в городских окрестностях рыбу скорее можно купить в Москве, чем найти ее в родном городе. Покупку рыбы на улице у браконьеров альтернативой назвать сложно. Все — любители, промысловики, продавцы и переработчики — в один голос говорят: это опасное мероприятие, поскольку чревато различными заражениями. «Уличная» рыба не прошла санитарный контроль, она может быть выловлена в верхних слоях воды и болеть сугубо рыбьими болезнями. А проверенной свежей рыбы на прилавках практически нет.
Тем временем в 2014 году общий объем квот на добычу водных биоресурсов в Рыбинском водохранилище составляет 875,987 тонны. Это жерех, налим, чехонь, синец, густера, окунь, плотва, язь, берш и карась. Остальные виды рыб не квотируются, и вылавливать их можно столько, сколько повезет.
Все эти тонны благополучно уходят перекупщикам из столицы и других городов России. На рыбинский рынок попадает немного. При этом промысловики настаивают, что рыбы можно ловить гораздо больше, да квоты не позволяют. Выгодное, видимо, это дело!
Нишу в местной торговле заполняет морская живность. В основном — замороженная или переработанная. При этом продавцы утверждают, что могли бы продавать не только иногороднюю рыбу, но и свою, родную. И открывают очередной магазин. Прибыльное, видимо, это мероприятие!
Одновременно с промысловиками рыбу ловят браконьеры. С ними бороться не то чтобы трудно. Бороться с ними невозможно. Потому что борьба со следствием бессмысленна, а с причиной — безработицей и нищетой — никто сражаться не собирается. Безнадежное это, видимо, занятие!
Но рыбинцы бодро покупают рыбу: импортную замороженную, отечественную охлажденную, морскую копченую. При этом переплачивая за доставку, усушку-утруску, недешевые консерванты и прочие добавки, призванные бережно хранить рыбе товарный вид. Точно так же переплачивает Москва и любой другой город — транспортные расходы на доставку рыбы из Рыбинска всегда покрывает покупатель.
Круговорот рыбы по городам и весям не исключает возможности, что на местный прилавок однажды попадет рыба, купленная оптом в Москве, а выловленная — в Рыбинском водохранилище. И тогда уже трудно будет сказать, в каком географическом месте сделали такую наценку, что судак, например, с двух рублей (примерно столько платит за вылов килограмма этой рыбы промысловик) подорожал до 250.
А вот если бы рыба из Рыбинского водохранилища прямиком поступала в рыбинские магазины, где ее продавали бы рыбинские продавцы, а покупали бы рыбинские покупатели… Но это уже из области фантазий.
Юлия Муратова
