Фамилия Потурай известна в Рыбинске далеко за пределами круга искусствоведов. Семья художников и педагогов, чья совместная история насчитывает почти 50 лет, воспитала двух детей и дала билет в жизнь не одному десятку учеников детской художественной школы. Сегодня чета нянчит внуков и наставляет юных художников и взрослых любителей живописи.
Удивительная случайность или закономерное стечение обстоятельств, но в большой семье Татьяны и Петра Потурай практически все выбрали профессию художника. Старшая дочь и внучка занимаются иконами. Сын работает реставратором в Третьяковской галерее, той же профессией владеет его супруга. Сват, заслуженный педагог, преподает монументальную живопись в Московском государственном академическом художественном институте имени В.И. Сурикова. Незаурядные способности художника проявляет даже семилетняя внучка. С живописью и художественной школой связана вся жизнь Татьяны Потурай. Сложно представить, что когда-то ей прочили совсем иную карьеру.
Татьяна Дмитриевна, когда вы приняли бесповоротное решение стать художником?
Мне кажется, такое решение не принимается. По всей вероятности, это с течением жизни «вызревает» профессия у человека. Кем я только не мечтала быть – и астрономом, и модельером. В школе я хорошо училась, мне пророчили великое будущее математика. Вообще-то я москвичка, но родители разошлись, отец уехал под Ярославль и меня переманил за собой. Поступала в педагогический институт на физмат и провалила экзамены. А тогда при поступлении большую роль играл трудовой стаж. И вот я, чтобы его наработать, отправилась в магазин. Но за прилавком почти не стояла, меня постоянно просили что-то нарисовать – то стенгазету, то рекламу. И однажды заведующая магазином, посмотрев мои рисунки, посоветовала мне пойти в студию, открывшуюся при художественном училище.
Предложение начальницы оказалось судьбоносным – спустя год после занятий в студии Татьяна отправилась обучаться мастерству художника в училище. Живописная грамота поддалась старательной девушке. Учась на последнем курсе, она познакомилась с будущим супругом. Планы по дальнейшей жизни молодые строили уже вместе. По распределению Петр Владимирович попал в недавно открывшуюся художественную школу в Рыбинске. Молодая жена с маленьким ребенком на руках отправилась за ним, несмотря на то, что ее очень устраивала и жизнь в Ярославле, и работа художником-оформителем на кондитерской фабрике.
Как освоились в Рыбинске?
Я, по всей вероятности, по натуре своей педагог. Показать, разъяснить – это мое. Поэтому в работу художественной школы влилась быстро. К тому же интересно было: не существовало никаких программ, все обучение строилось на интуиции преподавателя. Собираешь группу, и сам решаешь, как за 4 года научить детей от самых азов до уровня молодого художника.
Не возникало мысли поменять профессию?
Единственное, чего мне хотелось, это уехать из города. Честно говоря, когда сюда переехали, мне Рыбинск не понравился. Может, из-за того, что прежде жила в больших городах – в Ярославле, Москве. Все уговаривала мужа уехать на Украину, так меня привлекал их край. Но он не соглашался ни в какую. А потом обросли. Сын появился, дачу приобрели, квартиру нам дали. Но главное, один выпуск учеников сделали, второй, третий, потом они приезжают к тебе, благодарят – и уже невозможно все это оставить.
Есть ли такой художник или человек любой другой профессии, которого бы вы назвали своим учителем?
Знаете, это трудно, потому что школы как таковой у меня не было. Конечно, это педагоги, у которых я училась, Чурин, Кортович. Мне очень нравится Врубель, и так я могу назвать многих живописцев, от которых что-то взяла. Но чтобы я по жизни пронесла какого-то художника в душе – такого не было. Мне кажется, надо изучать разных художников, тогда у тебя появится личный почерк.
А из своих учеников вы кого бы выделили?
За всю жизнь я сделала 11 выпусков, и в каждом было по два-три глухонемых. Работать с ними непросто, нужно особое внимание и подход, но это очень внимательный народ, сосредоточенный. Все, кто учился у меня, поступили в художественное училище Санкт-Петербурга для слабослышащих. Из моих учеников вышло много хороших известных художников, например, Андрей Ромасюков, открывший свою художественную школу в Питере. Те, кто не связал свою жизнь с живописью, стали профессионалами в других областях, и тоже с благодарностью вспоминают обучение в нашей школе.
В каких жанрах вы предпочитаете работать, с какими материалами?
Я работаю в основном маслом, есть рисунки. Пишу натюрморты, портреты, меньше – пейзажи. На улице не очень люблю писать, потому что нужное состояние природы быстро уходит, а я люблю делать работу медленно, скрупулезно. Сначала задумываю, делаю рисунок, продумываю ситуацию. Если пишу портрет, мне хочется обязательно показать характер человека, и среду, которая его окружает.
Сейчас живопись для вас – это больше творчество или просто работа?
Раньше живопись была просто отдушиной, я бралась за нее в свободное от работы время. Больше всего писала, когда ученики стали плошать. Первым я отдавала много энергии и сил и столько же получала взамен, собственное творчество оставалось в стороне. Потом дети переменились, и мне захотелось писать самой. Я и в педагогический институт пошла учиться заочно, чтобы восстановиться и самой снова пройти все стадии обучения. Возможно, собственное образование тоже подтолкнуло меня к творчеству. Сейчас я не взяла классы, веду только уроки для взрослых по вечерам. Зато с утра могу писать, и за 2014 год к юбилейной выставке подготовила восемь новых работ.
Елена Бойкова
