Пылающий горн, снопы искр от фортуны, наковальня и на ней — еще горячая кованая роза. Череда разномастных инструментов над верстаками, пышущие жаром фигуры мастеров… Отойдешь от горна — прохладно, но чашка чая быстро согревает.
— Давай про бизнес в другой раз, — говорит Александр. — Я вот смотрю на город, и в глазах рябит от этой убогой станочной ковки. Это как китайские двери — едва они появились, первые несколько лет все восхищались: а-а-а, такая красота! А сейчас никому они не нужны, потому что ширпотреб. Вот и эта «ковка» — везде, в каждом углу. Да, бывает и узор красивый, но когда он сделан на станке, он не живой.
Кузнец — он ведь художник, свое будущее изделие рисует, ночами не спит, думает. А потом пестует, как дитя родное. И вот уже смотришь, где-то на фасаде — не просто балкон или карниз — художественное произведение. И очень в тему приходится к архитектуре здания. Причем не обязательно в рисунке должно быть множество завитушек и финтифлюшек. Он может быть очень простым, но здание сразу преобразится. Если, конечно, художник угадает суть, стиль, создаст то, что мы называем красивым словом гармония. И если кузнец действительно художник, мастер, он угадает. Вопрос в другом — нужно ли это заказчику, который, заказывая узоры из металла для своего дома, офиса, торгового центра, салона, фактически рисует образ города. И мне не все равно, каким он будет.
Вот одно из зданий на улице Герцена — туда даже заходить не хочется. Смотришь на убогие «кованые» штампы и понимаешь — в оградах на кладбище куда больше эстетики… Если не можешь сам придумать, пригласи профессионального дизайнера, чтобы не выглядело убранство здания как три загнутые проволочки.
— Я знаю, ты и сам рисуешь. И смотришь на город профессиональным взглядом владельца кузницы. А что тебе в нашем Рыбинске нравится?
— Да мне вообще Рыбинск нравится. Но половину козырьков я бы убрал, чтобы они не позорили ни лавочку, ни ее хозяина. Или бы что-то дополнил, убавил-прибавил. Мне нравятся, к примеру, деревья напротив старого «Эльдорадо» на Крестовой, которые ковались у Александра Третьякова. Сколько уже стоят, а не приедается этот образ, словно живые притягивают взоры. А взять те же самые фонарики во дворе у магазина на Крестовой. Издалека вроде красиво, а подойдешь — штамповка. Тоска берет. Хотя, фонарь может быть и красивый, но их столько одинаковых на каждом шагу, что хочется взять в руки рогатку и расстреливать.
— Это что — дефицит культуры или денег?
— Ну да, заказчик хочет сэкономить. Но если человек, вложивший в строительство десятки миллионов рублей, вешает на фасады куцые балкончики или ставит какие-то китайские фонарики… Впечатление такое, что на последние гроши заказал. Лишь бы было, а как — не важно. Вбить десятки миллионов в здание и сэкономить гроши на его убранстве… Неужели он не сможет заказать настоящую кованину, неповторимую, в единственном экземпляре? Если ведем разговор о ковке — пусть это будет действительно ковка. Работа дизайнера, проект… Даже мои кузнецы нарисуют красиво. Но ведь заказчики требуют подешевле, да чтобы крикливо и аляписто…
Вот смотри, те же завитки, вроде, мелочь. Но можно вот так сделать у них кончики, а можно — вот так. Есть разница? Как черное и белое! Вот эти завитки в воротах. Рисунок тот же, а исполнение другое. И восприятие будет другое. Разница в чем? Вот это можно сделать на станке. Просто и быстро. А можно мастерски вручную закрутить металл в изящную ракушку — смотри, какая красота.
Первое впечатление о хозяине здания создается по этой кованой «одежке». Просто хочется город видеть красивым. А как поступают многие заказчики: архитектура выдала предписание, а раз обязаловка, сделайте мне чего-нибудь подешевле, закрутите две железки, лишь бы не допекали потом. Но сколько в городе старинных зданий, построенных 150 лет назад. Красивые ограды, карнизы, балконы, есть и литые, и кованые. И лепнина, и неповторимый рисунок кирпичной кладки. Шедевры — залюбуешься. А бывает и просто, со вкусом, гармонично, ни убавить, ни прибавить… Поневоле остановишься и захочешь узнать, кто был хозяин, чем он жил, каким делом занимался, что значил для города. Но видишь этот вот ширпотреб, и сразу интерес пропадает, только досада берет. И получается — дом сам по себе, а ковка — отдельно, как мишура новогодняя, которую скоро снимут. Обидно даже, вроде люди образованные.
— А что делать? Ты сам-то что можешь изменить?
— Я, конечно, не собираюсь революцию устраивать, просто мы разговариваем с заказчиком, смотрим его дом, объясняем, что, к примеру, предложенный им модерновый стиль ковки не подходит к архитектурным округлостям здания. Предлагаем свои варианты. Нередко заказчики соглашаются. Мы же не стараемся просто «впарить» свою ковку. Мы хотим, чтобы наша работа осталось надолго.
— А если заказчик с тобой не соглашается?
— Тут уж хозяин — барин, сделаем, как просит. Но уже без удовольствия.
— Есть вещи, которые ты не будешь делать принципиально?
— Есть. Я принципиально не буду продавать наши изделия по себестоимости. Конечно, если бабушка придет и попросит сделать ей цветочницу, сосчитаем цену по минимуму. Заметь — я не говорю «сделаем скидку». Слово скидка — подлое. В применении к нашему производству скидка подразумевает уже то, что изделие я имею право сделать с более низким качеством. Так что мы работаем без скидок, по-честному. Нередко заказчик мне указывают на стоимость — чего, мол, такая высокая цена, тут и железа-то всего… Я сразу говорю — так сделайте сами, вам дешевле выйдет. Люди ошибочно считают, что изделие стоит столько, сколько стоит железо. Но ты же не железо покупаешь. Это железо привезено, раскроено, разогрето в горне, отковано, закручено-завито, приварено-собрано, плюс амортизация, электроэнергия, уголь, краска, доставка, налоги, зарплата, развитие…]
Мы уже 15 лет стабильно работаем, и это дает возможность постоянно совершенствоваться. Начинали тоже сложно, с машинной ковки. Народу нравилось — и красиво, и не дорого. А потом тошнить начало от этих штампов, и мы уже сами не хотели так работать. Бывает, смотрю на наши ранние работы — стыдно становится. Сейчас у нас хорошие мастера, каждый со своими идеями, своим опытом.
— Я так понимаю — у вас не по Райкину: один пришивает рукав, другой — пуговицы?
— Нет, у нас весь заказ делает один кузнец. Рисунок, крой, ковка, сборка, сварка, зачистка. Разве что покрасить может другой мастер, или кузнец берет себе помощников на подхват — приварить что-то, подержать.
— Расскажи о кузнецах.
— Сказать честно, настоящий кузнец в Рыбинске один — Саша Третьяков. Нам до него еще расти. Он востребован в Москве и Питере, мы работаем в Рыбинске, в области. Но наши мастера самобытные, у каждого свои приемы, своя манера работать.
— А если твое видение и его вариант не совпадают?
— Бодаемся. Спорим. Приходим к компромиссу, чтобы и хозяину угодить, и кузнецу себя не уронить до ширпотреба. Вижу — человек старается, работает с душой, выходит не изделие — конфетка! А другой точно скопирует предложенный рисунок. Часто приходят заказчики с готовой фотографией — хочу как у соседа Васи… Но копия — она и есть копия.
Про кузнецов, говоришь? Ну, вот Саша Беляков. Самоучка, начинал работать в Мышкине, учился у Третьякова, работал в его фирме, многому научился и в технологии, и в дизайне. Я приношу ему эскиз, сложный рисунок, Саня такое никогда не делал. Но он обязательно возьмется. Ему это интересно. И я знаю, что это будет красиво, у парня есть художественный вкус. Ему только 30 лет, и он постоянно растет, развивается, придумывает, берет в работу все более сложные заказы. Иногда смотришь на эскиз, предложенный заказчиком, и думаешь — это, пожалуй, к Третьякову. А Саша берется. У нас оборудование такое, что можно сделать все, но помимо оборудования нужна еще фантазия, нужно, чтобы Бог кузнеца в темечко поцеловал. Его точно поцеловал. Он еще занимается историческим фехтованием, кует настоящие доспехи, оружие.
Есть у нас художник, из железа лепит, как из пластилина. И имя у него кузнечное — Данила. Тоже начинал у Третьякова. Потом — на заводе, но на штамповке не прижился — ушел. Сейчас у нас работает.
— А вот этот колоритный бородач?
— Это Миша Трепов. Он вообще понятия не имел о ковке. Однажды позвонил — хочу стать кузнецом, можно к вам учиться? Профессиональный повар, работал менеджером на фирме. Но в свои 35 сделал такой вот разворот и начал с нуля. Постепенно освоил все производство, и теперь многие солидные заказы можем ему доверить, но пока не все. У него есть очень хорошая черта — он настырный, смотрят, как работают другие, потом пробует сам. Знаю, что через год он будет делать самые сложные заказы самостоятельно. В общем, похоже, человек себя нашел.
Конечно, кузнец кузнецу рознь. Приходили к нам с завода кузнецы — стаж в четверть века. Но при всем уважении кроме кувалд он ничего не ковал. Говорим — извините.
— Хозяином фирмы стал твой сын?
— Да. Ему уже 27, и он давно здесь работает, сам научился многому на производстве. Он не боится работать, не боится браться за новое дело. Очень дотошный в плане качества. Я могу поблажку дать кузнецам, а Алексей — нет. Никуда, говорит, не поедет изделие, пока не будет исправлено. К тому же у парня есть и свой предпринимательский опыт. Я за него спокоен.
— Ты знаешь своих коллег, работающих на ковке. Судя по обилию кованого убранства в городе и районе, таких фирм, как ваша, немало. Можно ли говорить о профессиональном сообществе, которое способно изменить облик городских улиц. Предложить свое видение, свои фишки, которые создадут особую незабываемую атмосферу?
— Вот об этом я и думаю. И знаешь, с чего мои думы пошли? Были мы прошлой зимой в Бресте, там на улице Гоголя есть уникальная аллея кованых фонарей, и каждый из них — эксклюзив. Идея мэра Бреста была проста и гениальна — украсить пешеходную улицу, создать неповторимый образ и при этом не потратить ни копейки бюджетных денег. Над эскизами работали самые разные авторы — и кузнецы, и художники, и архитекторы, и даже школьники. А спонсорами стали предприятия города. Главная тема — Гоголь. Здесь и тройка из «Мертвых душ», и «Нос», и сценка из «Вия», и черт из «Вечеров на хуторе…». А дальше — самые разные оригинальные фонари — скульптуры из кованого металла — ангел, клоун, музыка, дети… Полет фантазии. И в каждом угадывается специфика предприятия или фирмы, которые вложили деньги в этот проект. Будь то старинная швейная машинка или голубь над землей (подарок турагентства). У подножия — табличка с именем мецената или названием фирмы. Я думаю, о такой работе мечтает каждый кузнец.
Знаю, что сегодня по своей популярности у туристов аллея фонарей уступает только Брестской крепости. И что интересно — если туристы попадают туда днем, они обязательно остаются, чтобы увидеть кованую скульптуру в свете ночных фонарей. Причем, на этой аллее еще есть место для того, чтобы любой, кто хочет, сделал городу свой оригинальный подарок.
Есть такая пешеходная улица в Нижнем Новгороде — Покровка. Там скульптурные композиции в каждом квартале. Хочется здесь бродить и бродить, фотографироваться на память и снова сюда возвращаться.
Сразу захотелось что-то в этом духе сделать в Рыбинске. К примеру, на набережной Волги или просто в начале каждой улицы поставить кованый артобъект, тот же фонарь, в котором обыгрывалось бы название улицы. Та же Стоялая — бурлацкая тема или киношная с Остапом Бендером. Пушкина, Карякинская, Софьи Перовской…
— Луначарского…
— А что, министр просвещения (смеется). Точней, нарком. Ну, так есть и исторические названия. Великие и невеликие люди, которые много сделали для города, жили в нем, любили его. Важна идея, которая бы объединила большой и малый бизнес в таком вот меценатстве, и каждый оставит в городе свой замечательный след, который проживет не одну сотню лет. Сюда потянутся туристы. И горожане по-новому взглянут на свой город, будут привозить сюда гостей, друзей, приходить с детьми. Гибкий, податливый, крепкий, долговечный кованый металл для этого подходит как нельзя лучше. Один из таких эскизов у нас уже есть. Конечно, рыбки — стерляди, а как же Рыбинск без них? Объемные, с закрученными, переплетенными водорослями, струями воды…
В Рыбинске достаточно хороших кузнецов, чтобы взяться за такой проект. Немало замечательных художников, дизайнеров, своя художественная школа… Думаю, многие предприятия и предприниматели могли бы себе позволить сделать родному городу подарок. Только не стоит это делать второпях к такой-то дате, как у нас принято. Такой проект должен жить во времени и пространстве, развиваться, прирастать новыми образами. Может, сбудется это когда-нибудь?
Марина Морозова
