Гражданская активность бывает разной. Одни идут на митинги, другие собирают пожертвования на благотворительных ярмарках, третьи – создают бурную деятельность по привлечению общественного внимания, но, столкнувшись с реальными трудностями, быстро переключаются на новые проекты. Волонтерство – добровольная бескорыстная деятельность в сфере, которая по разным причинам не охвачена официальными структурами, становится все более популярной. Масштаб волонтерских акций меняется от камерного урока рисования с тремя – четырьмя детьми до организации многотысячных памятных шествий. Участвовать в волонтерском движении становится модно и, казалось бы, это нужно только приветствовать. Если бы не конфронтация, на которой основывают свое взаимодействие с окружающими некоторые общественники.
Родом из детства
Бабушка моя была женщиной хоть и малообразованной, но по-житейски мудрой. Разговаривать с ней я любила, благо, времени на это у нас обеих было достаточно. Говорили мы о прожитой ею жизни, о сиротском детстве, о юности и любви, о голоде, работе на фабрике, но чаще всего о человеческих поступках. Она никогда не переходила на сплетни, объясняла чужое поведение так, как сама понимала. Она любила людей, тепло относилась к детям, волонтерствовала. Хотя в то время помощь друг другу иностранным словом не называли. Иногда мы с ней ссорились, и тогда она поступала нечестно — грозила все рассказать родителям. А я просто жаловалась, делая это безо всякого предупреждения. И это тоже было познанием принятых норм поведения, потому что за ссорой всегда шло примирение и разъяснение того, что «от улыбки в небе радуга проснется», а отношения проще складываются на конструктиве, а не на противостоянии. Свою нехитрую философию она часто сопровождала «крылатыми» выражениями, осознавать многие из которых я стала много позже, а над трактованием некоторых задумываюсь и сейчас.
Если бы молодость знала
Если бы молодость знала, если бы старость могла. Часто вспоминаю эти слова, когда вижу, читаю или слышу пересказы о «бунтах», которые устраивают общественники, протестующие против сложившихся порядков. Те, чьи имена звучат уж очень громко, имеют общие черты характера и объединены сходным набором личностных черт. Об этом говорят и наблюдения психологов. Как правило, это люди с неплохо развитым интеллектом, дерзкие или думающие, что обладают самостоятельным взглядом на мир, экзальтированные, ищущие себя. Общественная деятельность для них – это тоже способ самопознания, возможность проверить свои силы, провести социальный эксперимент. Как правило, с профессией или личной жизнью у них не сложилось – востребованным в традиционных социальных институтах не до громкого волонтерства. Среди звучащих имен есть мужские и женские. Юноши склонны выступать под лозунгом «А вам слабо?», о них мы узнаем из сводок полиции или ГИБДД. Девушки чаще выбирают социально-ориентированное волонтерство – уход за больными и немощными, то есть те сферы, участие в которых обеспечивает эмоциональный отклик, одобряется в обществе и не позволяет заподозрить участницу в корысти. Как правило, они уверены в собственной правоте, бескомпромиссны, обладают настойчивостью, харизмой, но не умеют точно спрогнозировать последствия своих действий. Казалось бы, уход за теми, кто не может сам о себе позаботиться — дело хорошее и опасности для других никакой не несет.
Если участница упорна, то она набирает много положительных откликов, лайков в социальных сетях или подписей под неграмотно составленными бюллетенями. Ведь, как уже упоминалось, повод для возмущения выбран умело – приютов для бездомных животных не хватает, велосипедные дорожки – вещь для узкой целевой аудитории необходимейшая, а тараканам среди людей вообще не место. Когда процесс запущен и, что еще лучше, замечен сверху, наша девушка, не знавшая другой беды, кроме как вышедшие из моды джинсы или прокисшее в холодильнике молоко, чувствует себя «на коне» — проводит встречи и переговоры, морщит лоб на круглых столах, произносит гневные речи, ни капли не жалея тех, против кого выступает. Словом, добивается правды. Но самое интересное начинается позже, когда получено формальное разрешение действовать. Наступает время рутины, наполненное ежедневными, малопродуктивными, скрытыми от посторонних глаз делами. Мало того, случается, что те, ради кого затеваются перестройки, не готовы радостно хлопать в ладоши и ликовать на баррикадах.
Здесь нашей героине становится скучно, ведь она революционерка, а не уборщица в зооприюте или педагог-организатор в детской больнице. Надолго в такой деятельности ее не хватает. Наступившее осознание неромантичной действительности быстро приводит к выходу из волонтерства, она сворачивает акцию, громко назначив ответственных за провал хорошей идеи.
Если бы старость могла
Соглашусь, что шевелить закостеневшие бюрократические устои иногда нужно и даже полезно. Развитие часто является следствием кризиса, в котором участвуют как те, кто категорически не хочет перемен, так и другие, кто в существующей системе задыхается. Те, кто успешно усвоил опыт предыдущих поколений и согласен с текущим ходом событий, часто двигается по привычной колее, даже не помышляя о каких-то изменениях. Даже в тех случаях, когда меняется само время, требования, предъявляемые к людям, ситуациям, делу. Привычное часто кажется неизменным, отсюда готовность мириться с отталкивающими насекомыми в качестве соседей, разбитыми тротуарами или прочими, неудобными для жизни, вещами. Кроме того, у ответственных воля часто парализована инструкциями и должностными обязанностями, отступать от которых боязно, да и незачем. Отсюда и сопротивление, которое вызывают вмешательства извне, особенно агрессивные и излишне напористые, да еще идущие не от системы, а от пигалицы, пороха не нюхавшей.
К чему все эти рассуждения? Да к тому, что положительных изменений в нашей действительности было больше, но не насаждались они через силу и потрясения. А входили в нашу жизнь по договоренности и желанию. В общем, о мудрости житейской сейчас речь. И, конечно, о мостиках, которые прокладывают наши родители, бабушки, и просто те, кто прожил дольше и сделал больше, чем мы. Рассуждения эти о том, что нужно семь раз отмерить, и только один раз отрезать, когда планируемые изменения связаны с вмешательством в судьбы других людей. О том, что старый конь борозды не испортит, когда речь идет о надежно работающей системе и доверии к устоявшимся порядкам. О том, что не говори «гоп», если начатое дело пока не доведено до логического конца. И о том, что синица в руках лучше, чем журавль в небе – ведь соглашаясь на компромиссный вариант, получаешь несравнимо больше, чем ничего.
Возможные совпадения с реальными событиями прошу считать случайными, и простите, если была занудой – уж очень хотела высказаться.
Наболело у Прасковьи Лукошковой
