Битва под Москвой осенью-зимой 1941 года стала последним актом немецкого блицкрига в войне с СССР. Строго говоря, наступать на советскую столицу в начале декабря 41-го немцам было уже нечем. Фельдмаршал фон Бок скорее имитировал деятельность по захвату столицы. «Мы почти не видели нашей авиации», — вспоминали об этом периоде сами немцы. Действительно, часть воздушного флота, действовавшего под Москвой при группе армий «Центр», зимой 1941 года Гитлер направил на поддержку Муссолини…
Пострадали катерозавод, авиамоторный
и нефтебаза…
Возможно, это стало одной из причин сравнительно невысокой интенсивности авианалетов на Рыбинск в октябре-декабре 41-го года. Характерно, что меры по усилению светомаскировки в городе были приняты уже после начала контрнаступления Красной Армии под Москвой.
Известно, что небо над Рыбинском, кроме 26-й истребительной авиачасти, защищал дивизион ПВО под командой майора Коваленко. Пассивная защита города ложилась на штаб местной ПВО.
В соответствии с директивой Генерального штаба Красной Армии от 16 сентября 1941 года и указаниями Главного Управления МПВО НКВД СССР от 15 октября 1941 года о режиме затемнения «в глубину до 600 километров от фактической линии фронта» вышло предписание УНКВД по Ярославской области начальнику Местной ПВО города Рыбинска, а также старшему инспектору МПВО Рыбинского горотдела НКВД младшему лейтенанту Круглову о введении в Рыбинске и районе полного режима светомаскировки, включая жилые, производственные здания и транспорт.
С 1 июля 1942 года на командном пункте (КП) МПВО Рыбинска было введено круглосуточное дежурство комсостава. Однако связь его с КП армейской ПВО давала сбои. Сигналы тревоги иногда подавались с опозданием. Артрасчеты формировались в основном из девушек. Сказывалась и несогласованность между зенитчиками и истребительной авиацией.
Благодаря этим и другим факторам немцам удалось провести ряд прицельных бомбардировок Рыбинска. Это говорило и о наличии у них информации, и о расположении стратегически важных объектов города. Подробности немецких налетов на Рыбинск в 1941-43 годах подробно изложены в статье покойной Нины Александровны Петуховой в газете «Анфас» от 4 мая 2000 года. Всего было сделано не менее 80 самолетовылетов. Больше всех пострадали моторостроительный завод, нефтебаза, 341-й катеростроительный завод. Бомбежки шли тремя волнами: октябрь-декабрь 1941 года, апрель-июнь 1942 года и март-май 1943 года. Наиболее разрушительными были налеты 4 февраля 1942-го, когда был нанесен ночной удар по нефтебазе и 26-му заводу (ныне НПО «Сатурн»), в марте и 26 мая 1943 года. Последний стал «лебединой песней» Люфтваффе в небе над Рыбинском.
Согласно докладу начальника штаба МПВО Рыбинска капитана Варакина об итогах боевой деятельности формирований МПВО за 12 месяцев Великой Отечественной войны от 15 июня 1942 года «… Формированиями МПВО задержанных лиц, как-то: дезертиров, мародеров, распространителей ложных слухов, подозрительных лиц, не было ни одного человека». Во время одного из налетов был зафиксирован случай мародерства. Фигурант был задержан постовым милиционером, предан суду и приговорен к 10 годам тюремного заключения.
Шпеер против Геринга
Рыбинская ГЭС стала одним из немногих крупных объектов города, из числа так и не подвергшихся бомбардировке.
И это не только заслуга нашей ПВО. Определенную роль в этом сыграли разногласия в немецком руководстве. Министр вооружений Рейха Альберт Шпеер неоднократно настаивал на бомбардировке верхневолжских электростанций перед руководством Люфтваффе при определении целей воздушных налетов и в 1943, и даже в 1944 годах. Его оппонентом в этом вопросе был командующий авиацией Геринг, желавший поразить воображение Гитлера бомбежкой военных заводов. Это, в частности, показал разрушительный налет на Ярославль 9 июня 1943 года. После этого формирования рыбинской МПВО были реорганизованы в отдельный 366-й городской батальон МПВО численностью 547 человек (в Ярославле было три таких батальона). Но принять участие в предотвращении вражеских авиаударов ему не пришлось. Немецкие бомбардировщики над Рыбинском больше не появлялись.
Однако опасность воздушных атак на Рыбинскую ГЭС и другие электростанции Верхневолжского бассейна сохранялась и позже. В феврале 1944 года в письме начальнику Генерального штаба ВВС Гюнтеру Кортену Шпеер писал: «Даже на сегодняшний день сохранились еще оперативные возможности… для развязывания воздушной войны против Советского Союза… У меня есть все основания предполагать, что налеты на электростанции в Московско-Волжском районе приведут к существенному снижению военно-промышленного потенциала Советского Союза…»
Теоретически немцы могли бомбить Рыбинск до осени 1944 года. С потерей оперативных аэродромов под Псковом и в Прибалтике эта задача была уже неактуальна. Отсутствие дальней авиации всегда оставалось для немцев большой проблемой. В то время как советские бомбардировщики бомбили Берлин уже летом 41-го года.
366-й батальон
Бойцы Рыбинской МПВО, в основном женщины и девушки, конечно, никаких самолетов не сбивали, а стояли на постах ВНОС, занимались светомаскировкой и санитарной службой. С прекращением налетов жизнь городской МПВО постепенно стала входить в мирное русло. А личный состав 366-го батальона привлекался не только к мероприятиям ПВО, но и к вахтерской охране лагерей областного УНКВД. Командиром батальона на ноябрь 1943-го был капитан Ефимочкин, в начале 1944-го – капитан Нейберг. Начальником штаба числился лейтенант Пономаренко.
Не обошлось и без бытовых эпизодов. Где-то в период 1943-44 годов гарнизонный отдел СМЕРШ направил руководству Рыбинского горисполкома донос о поведении одного из начальников участковых штабов МПВО, боевого офицера, недавно вернувшегося с фронта. Он обвинялся во всевозможных злоупотреблениях – хищениях пива с рыбинского пивзавода, в том, что однажды, прибыв во вверенное ему подразделение в пьяном виде, «не мог объяснить поставленную перед ним (подразделением) задачу». Кроме того, он подверг критике сотрудника НКГБ, читавшего его бойцам лекцию о международном положении, упрекнув последнего в некомпетентности. Дальнейшая судьба этого дела неизвестна, но сами затронутые в нем факты являются довольно колоритным отголоском гарнизонной жизни, как живое свидетельство эпохи на фоне скупых фактов военной хроники.
Между тем «угрожаемое положение», определявшее степень боевой готовности местной ПВО, было отменено только после капитуляции Германии.
В соответствии с указаниями ГУМПВО НКВД СССР от 9 мая 1945 года «Об отмене угрожаемого положения» служба МПВО в Рыбинске была переведена на режим мирного времени, а осенью 1945-го расформирован и ее 366-й отдельный городской батальон.
Иван Кочуев, член Рыбинского отделения ВООПИиК и Ярославского отделения Российского военно-исторического общества.
Публикация подготовлена с использованием документов Рыбинского филиала госархива Ярославской области
Познавательно.