Трагедия, разыгравшаяся под вечер 7 сентября 2011 года в аэропорту Туношна, всколыхнула не только Ярославскую область, но и всю Россию и многие зарубежные страны. Особенно гибель своих любимцев — хоккеистов «Локомотива» — оплакивали жители нашего региона. Общее горе объединило всех. В тот вечер со свечами в руках в областном центре у стадиона «Арена-2000» собралось до десяти тысяч ярославцев. Одновременно с ними на площадь имени Дерунова в Рыбинске вышло до двух тысяч горожан…
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ
Что же произошло 7 сентября в аэропорту Туношна? Сегодня достоверно можно сказать, что Як-42, на борту которого находилось 45 человек, совершая взлет, выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы и оторвался от грунта, когда полоса осталась в 400 метрах позади. При этом угол взлета уже превышал допустимые пределы. Як-42 смог достичь высоты в 5-6 метров. Задел ограду аэродрома и мачту аэродромного обслуживания. После чего стал заваливаться на левое крыло, упал и разрушился.
Официальное расследование катастрофы провел Международный авиационный комитет (МАК). 2 ноября 2011 года МАК опубликовал итоги расследования. Непосредственной причиной катастрофы были названы непроизвольные нажатия на тормозные педали во время разбега самолета. Кто нажимал на педали — первый или второй пилот — определить не представилось возможным. Также, по официальному сообщению МАК, в организме второго пилота были найдены следы фенобарбитала, оказывающего тормозящее действие на центральную нервную систему. Кроме того, из медицинской документации стало известно, что у второго пилота развивался так называемый полинейропатический синдром, который проявляется в нарушении координации ног и контроля их пространственного положения. Выполнение полетов при таком заболевании категорически запрещено. Других причин катастрофы следствие не установило.
7 сентября в результате катастрофы в Туношне погибло 25 хоккеистов команды «Локомотив», 4 тренера и 7 представителей обслуживающего персонала хоккейного клуба. Вместе с ними погибли и все шесть членов экипажа. Кроме них на борту Як-42 в пассажирском салоне в этот день присутствовали еще два представителя авиакомпании — инженеры по наземному обслуживанию воздушного судна. Один из них, Александр Сизов, получивший в результате катастрофы ожоги 15 процентов поверхности тела, переломы обоих бедер, свода черепа, ребер и повреждения грудной клетки, выжил. Также в течение нескольких дней врачи боролись за жизнь хоккеиста Александра Галимова. Но он получил от 80 до 90 процентов ожогов поверхности тела, что несовместимо с жизнью. Галимов умер в Москве 12 сентября.
Мы решили восстановить картину катастрофы в Туношне и последующей спасательной операции, встретившись с участниками тех событий.
К сожалению, встретиться с Александром Сизовым оказалось невозможно. Авиакомпания «Як Сервис», где он работал, после случившегося была ликвидирована. Сам Александр, как удалось узнать из неофициальных источников, после случившегося долго лечил пострадавшие в результате катастрофы ноги. Общаться с журналистами он не стал. И свои воспоминания о том трагическом дне Сизов озвучил лишь в беседе с представителями МАК, проводившими расследование катастрофы.
По его словам, никаких замечаний к работе авиатехники ни при подготовке к полету, ни в ходе взлета не было. Сизов отметил, что не видел, кто управлял самолетом во время взлета. Момент самой катастрофы он не запомнил, помнит лишь, как лайнер взлетал. В следующий момент Сизов очнулся в воде, которая пылала из-за возгорания разлившегося на поверхности керосина. А вот сотрудники полиции, дежурившие в тот день в районе аэропорта Туношна и непосредственно участвовавшие в операции по спасению Сизова и Галимова, события того дня вспомнили во всех подробностях…
КАК СПАСЛИ АЛЕКСАНДРА СИЗОВА
7 сентября в четыре часа вечера на площади у входа в аэропорт Туношна стояли 5 сотрудников правоохранительных органов. Четверо из них жили и несли службу в Ярославской области. Это заместитель начальника полиции Северного линейного управления МВД России на транспорте майор Александр Трудоношин, еще один заместитель начальника того же управления подполковник Александр Маханов, начальник линейного пункта полиции в аэропорту Туношна старший лейтенант Нина Зиновьева и прапорщик внутренней службы Денис Кошечкин. Пятый был петербуржец, подполковник Анатолий Матвеев. Все пятеро прибыли в Туношну для обеспечения правопорядка и безопасности.
Они решали обычные рабочие вопросы, когда вдруг раздался чей-то взволнованный крик:
— Самолет падает!
Невольно все пятеро повернули головы в сторону взлетно-посадочной полосы. Через мгновение раздался громкий хлопок, и в небо взметнулся гигантский черный столб дыма.
Подполковник Александр Маханов:
— Времени особо раздумывать не было. Рядом с нами стоял служебный автомобиль «Нива Шевроле». Впятером мы быстро в него заскочили. Я вперед — рядом с прапорщиком, который вел машину. Другие наши коллеги — сзади. И сразу же двинулись на большой скорости вдоль периметра аэродрома к месту происшествия.
Уже через три минуты после падения ЯК-42 «Нива Шевроле» подруливала к месту катастрофы.
Перед глазами приехавших предстала страшная картина. Кругом догорала трава. Отдельные фрагменты корпуса самолета лежали буквально в ста метрах от жилых домов поселка Туношна. Основная часть воздушного судна рухнула в десяти метрах от фундамента строящегося дома. Было ясно: если бы дом успели достроить, то его после падения самолета просто бы не стало. Отдельные куски фюзеляжа лежали в воде. И именно там прибывшие заметили тела пассажиров.
Тем временем к месту аварии уже стали подбегать местные жители. За несколько минут их собралось около сотни. При этом было неясно, последуют ли еще взрывы топлива или нет. Поэтому троих из прибывшей пятерки полицейских пришлось срочно отрядить для обеспечения безопасности гражданских лиц. Необходимо было отвести их на безопасное расстояние.
Подполковник Маханов и майор Трудоношин как были в белых рубашках, в которых несли в этот день службу, одновременно бросились в воду — туда, где вблизи хвостовой части самолета они увидели, как им показалось, живого человека.
Там оказалось относительно неглубоко. Берег был близко. И на дне можно было стоять на ногах. Однако двигаться по реке было сложно — мешала тина. Поэтому какое-то расстояние через тину пришлось проплыть. Как позже выяснилось, этот самый первый человек, которого достали в этот день Трудоношин и Маханов, оказался бортинженером Александром Сизовым.
Сизова передавали с рук на руки на берег. Уже ближе к берегу его принял на руки сотрудник МЧС, также оказавшийся в этот критический момент рядом с пострадавшим. Вскоре он уже оказался в машине «скорой помощи» — медики оказались в зоне катастрофы очень быстро.
Сизов был не единственным, кого в этот день вытащили из воды Маханов и Трудоношин. Сразу после него они подняли из воды еще двоих. К сожалению, оба оказались мертвыми. Особенно намучились, вытаскивая второго. Этот человек лежал в воде прямо в кресле, к которому был пристегнут. Однако намертво застывшими руками он держал впереди себя другого пассажира. Тот также оказался мертв.
Пытались спасти оказавшихся в воде пассажиров самолета и местные жители. Они также не побоялись войти в горящую от разлившегося керосина воду. В это время недалеко догорала хвостовая часть самолета. Оба сотрудника полиции, и, вероятно, другие спасатели-добровольцы за время спасательной операции наглотались немало продуктов горения.
Когда Маханов и Трудоношин выбрались на берег, ОМОН уже оцеплял место аварии. Возможно, к этому времени после крушения самолета прошло минут 25 — 30. Масштаб случившегося, как признались позже полицейские, они осознали только потом, через несколько дней после катастрофы. Во время спасательной операции думать об этом просто не было времени.
БРАТКИ, ГАЛИМОВ МОЯ ФАМИЛИЯ
Пришлось принять активное участие в спасательной операции и полицейским из Рыбинска. В частности, бойцам расквартированного во втором по величине городе области подразделения ОМОН.
Один из двух катеров, приписанных к рыбинскому отряду ОМОН, дежурил во второй половине дня 7 сентября 2011 года в устье реки Туношенки, что в 300 метрах от обнесенного оградой периметра аэропорта Туношна. На его борту находились командир отделения оперативного взвода рыбинского отряда ОМОН лейтенант Дмитрий Коноплев и прапорщик, моторист катера Олег Смирнов. В первой половине дня ребята по воде пришли своим ходом в Ярославль из Рыбинска на катере КС-700. В областном центре сначала дошли до стрелки Волги и Которосли. Здесь получили от начальства назначение на дежурство в районе аэропорта Туношна. И сразу после полудня пошли туда. Зоной для патрулирования омоновцам назначили устье речки Туношенки между большим островом, расположенным вблизи правого берега Волги, и самой речкой. Поскольку 7 сентября 2011 года было первым днем проходящего в Ярославле международного форума, необходимо было обеспечить особый режим безопасности. Как раз в районе устья Туношенки заканчивалась взлетно-посадочная полоса аэродрома. Для обеспечения антитеррористической безопасности рыбинскому экипажу было поручено не допустить в этот день на водную гладь рыбаков-любителей. Подходили к каждой выходящей на лов лодке, объясняли ситуацию. Просили повременить с рыбалкой до окончания форума.
Незадолго до 16 часов между островом на Волге и устьем Туношенки встали на якорь. Моторист катера Олег Смирнов спускался в каюту, чтобы перекусить, когда услышал тревожный голос лейтенанта Дмитрия Коноплева:
– Олег! Самолет падает!
Место, где стоял в это время на якоре катер, от места падения самолета ЯК-42 с хоккейной командой «Локомотив» отделяло расстояние чуть более ста метров. Услышав голос командира, Олег Смирнов выскочил на палубу катера. Однако самолет в эти секунды уже скрылся за деревьями. Раздался только хлопок, и в небо устремился столб дыма. И Коноплев и Смирнов приготовились, что последует новый сильный взрыв. Однако это не помешало быстро отреагировать на ситуацию. Смирнов прыгнул к штурвалу, стал заводить двигатель. Коноплев побежал на нос катера поднимать якорь. К счастью, после падения самолета большого взрыва так и не последовало.
Спустя минуту катер уже шел вверх по Туношенке. По речке двигались не быстро, пришлось подобрать вверх мотор – омоновцы не знали рельефа дна, а их катер имел глубокую осадку. Через мгновение заметили шасси самолета, торчащие из реки. Чуть далее из воды у самого берега Туношенки выступали остатки хвостовой части самолета. На берегу горела трава. Языки пламени виднелись даже на поверхности воды – это догорал керосин из баков самолета. В это время катер ОМОН на быстром ходу уже догонял небольшой катерок, принадлежащий МЧС. До падения самолета катер МЧС находился на Волге вблизи островка. Теперь неглубокая посадка в воде позволяла ему заходить в устье Туношенки на более высокой скорости.
Через полторы-две минуты, когда омоновский катер уже продвигался вверх по Туношенке, слева по курсу рыбинские полицейские заметили идущего вдоль берега по пояс в воде человека. Он шел в сторону Волги, вниз по течению речки, руками срывая с себя обгоревшие лохмотья футболки. Лицо было в копоти. Тело – белого цвета. Позже омоновцы поймут, что это следы от многочисленных ожогов. Поначалу этого человека приняли за местного жителя, возможно, рыбака. Настолько невероятно было то, что после катастрофы самолета кто-то мог остаться в живых. Парню кричали, чтобы он двигался в сторону катера. В это же время вверху, на обрывистом берегу, показалось около десятка человек. Идущий по воде двинулся к ним, а катер пошел чуть выше по течению Туношенки. В это время стоящий на носу катера лейтенант Коноплев заметил прямо по курсу еще одного человека в воде, который также подавал признаки жизни. Через несколько секунд того уже начали вытаскивать. Позже ребята на катере узнали, что это был Александр Сизов, которого вытаскивали сотрудники линейной полиции вместе с представителем МЧС. Тем временем прапорщик Олег Смирнов, стоящий у штурвала катера, стал сдавать назад. К тому месту, где они с Коноплевым увидели первого обожженного. Когда вернулись, его уже подняли на берег сотрудники ОМОН, прибежавшие из внутреннего периметра территории аэропорта (это были питерцы). Катер подошел к тому месту на расстояние двух метров от берега (подойти ближе не позволяла глубокая осадка судна). С обрывистого берега пострадавшего начали спускать назад к реке, где остановился катер. Своими ногами он прошел по воде требуемые два метра. Дмитрий Коноплев помог ему подняться на борт. Парень был в одних трусах и обгоревших носках. Взяв на борт человека, быстро двинулись в сторону города. Взойдя на судно в районе кормы, обгоревший вскоре перешел на носовую часть. Для этого пришлось пройти через каюту. Когда вышел на нос, сказал:
– Мне жарко!
Через несколько секунд ощущения его были совсем другими:
– Мне холодно!
Пришлось срочно перевести его в каюту и посадить на диван. Пока катер выходил из Туношенки в Волгу, Дмитрий Коноплев спросил обгоревшего, кто был в самолете.
– Хоккейная команда «Локомотив»! – прозвучало в ответ.
Набирая скорость, катер с омоновцами и хоккеистом на борту двинулся вверх по Волге в сторону Ярославля. Хотя максимальная скорость судна в обычных условиях достигает 65 км/час, в этот раз он двигался медленнее. Позже выяснилось, что в устье Туношенки на винт набилась ткань. Тем не менее, достигли скорости 40-45 километров в час. В это время лейтенант Коноплев связался с командиром рыбинского подразделения ОМОН подполковником Виктором Ворониным, находившимся в Ярославле, согласовал место, где катер с пострадавшим должна встретить «скорая». С момента падения самолета не прошло и получаса, когда на заранее обусловленном месте швартовки вместе со «скорой» Галимова встречал подполковник Воронин. Сойти с катера на пирс хоккеисту помогли Коноплев и Смирнов. Хотя обгоревшая кожа на руках свисала лоскутами, омоновцы сумели подхватить его под локти. Не просто было положить парня и на носилки. Для этого с пирса носилки пришлось спустить почти вертикально. И приложить пострадавшего хоккеиста к ним спиной. Когда молодого человека уже подносили к «скорой», спросили:
– Как тебя зовут?
– Братки! Галимов моя фамилия! — прозвучало в ответ.
Хоккеиста быстро повезли в больницу.
Катер с Коноплевым и Смирновым, а также с подсевшим на борт командиром рыбинского отряда ОМОН Виктором Ворониным, двинулся назад к месту катастрофы. Когда спустя минут 15-20 подошли к Туношне, периметр вокруг места трагедии уже был оцеплен сотрудниками полиции. Стояли в этом оцеплении и коллеги прибывших – бойцы рыбинского подразделения ОМОН, который менее чем за полчаса был срочно перебазирован в район аэропорта из Ярославля.
Подготовил Александр ЕФРЕМОВ
