В задачи Рыбинского отделения железнодорожной жандармской полиции под руководством ротмистра Сергеева накануне известных событий февраля 17 года входили охрана порядка и политический сыск в полосе отчуждения Санкт-Петербурго-Виндавской железной дороги (СПВЖД) на ее Рыбинско-Бологовском участке.
Петербурго-Виндавская железная дорога всегда играла большую роль в жизни нашего города и славилась, как говорили раньше, своими революционными традициями, ставшими основой «советской мифологии» Рыбинска, а в предреволюционный период была одним из главных объектов внимания местной жандармерии и полиции.
Значение этой дороги определенным образом перекликается с одной из функций современной российской экономики — она была основным путем транзита отечественного сырья за рубеж через балтийские порты, главным образом – будущим союзникам по Антанте, а контрольный пакет акций этой магистрали принадлежал акционерам Петроградского Международного коммерческого банка.
В творчестве Салтыкова-Щедрина есть сатирический эпизод, косвенно относящийся к этой теме. Некоего «имярека» приволокли в участок за намерение «изменить правление». Инцидент был исчерпан, когда выяснилось, что он имел в виду правление Рыбинско-Бологовской железной дороги. Известный своим сарказмом писатель вкладывал, конечно, в этот эпизод и сугубо политический смысл…
«Путейская» жандармерия
Помимо Рыбинского жандармско-полицейского отделения (СПВЖД), в Ярославской губернии действовало еще три отделения железнодорожной жандармерии: Ярославское, Даниловское и Урочское жандармско-полицейские управления Северной железной дороги. В 1912-1914 годах должности начальников Ярославского и Урочского жандармско-полицейских отделений занимали соответственно ротмистры А.П. Степанов и Н.Н. Махин.
Работу жандармских полицейских управлений железных дорог координировало
3-е отделение Штаба ОКЖ. Железнодорожные жандармские отделения состояли из начальника – штаб- или обер-офицера, его помощника – вахмистра и нескольких станционных унтер-офицеров по несколько человек на каждой станции. Их основной задачей была полицейская охрана порядка в полосе дороги, политический сыск и противодействие шпионажу.
Также железнодорожная жандармерия оказывала помощь местным военным властям в охране эшелонов, предотвращении дезертирства и пресечении беспорядков в полосе дороги.
В 1914 году в штате Петербурго- (а впоследствии — Петроградо-)Виндавского жандармского полицейского управления железных дорог, состоявшего из восьми отделений, в состав которых входило и Рыбинское отделение, числилось 14 штаб- и обер-офицеров, не считая начальника – жандармского полковника или генерал-майора. В 1915 году эту структуру возглавлял полковник Тимофеев.
Управление обладало экстерриториальной и весьма обширной компетенцией, что делало его работу в значительной степени автономной от местных жандармских органов.
В сфере надзора Рыбинского отделения Петроградо-Виндавского жандармского полицейского управления находились предприятия и учреждения, входившие в зону отчуждения дороги как в самом Рыбинске, так и на всем ее Рыбинско-Бологовском участке.
В марте 1910 — октябре 1913 годов Сергеев направил в ЯГЖУ и «губохранку» ряд сообщений по «агентурным и негласным данным», в основном об экономическом положении рыбинских железнодорожников. В то же время губернская жандармерия пыталась «тянуть одеяло на себя», вычеркивая из донесений факты сотрудничества с железнодорожной жандармерией, причем не только в отношении Сергеева. Видимо, ярославское начальство опасалось, что его упрекнут за недостаточную работу с собственной агентурой, или хотело приписать себе единоличную роль в разрешении рабочих конфликтов.
«Экономическая подоплека»
Исполнение полицейских функций прибавляло железнодорожным жандармам хлопот. 12 сентября 1915 года в районе Рыбинского вокзала произошел инцидент, связанный с беспорядками, организованными пьяными ратниками ополчения, следовавшими в Ярославль. Не имея сил к наведению порядка, Сергеев обратился к Рыбинскому уездному воинскому начальнику полковнику Гришкову, приславшему к вокзалу из лагерей роту расквартированного в Рыбинском уезде 87-го запасного батальона. Порядок был восстановлен.
Известно, что с началом Первой мировой население Рыбинска значительно увеличилось за счет беженцев и военнопленных. Все это количество людей требовало регистрации, учета, усиления контроля за порядком на дороге и охраны железнодорожных объектов.
Режим военного времени между тем вел к интенсификации труда рабочих, обострению конфликтов с заводским начальством. В июле 1916 года Сергеев направил губернатору телеграмму о забастовке рабочих рыбинских железнодорожных мастерских, связанной с изменением расценок на основные виды работ. Под угрозой срыва оказались воинские перевозки и поставки грузов Северному фронту и Петрограду.
Не имея сил для самостоятельного разрешения конфликта, администрация обращается к помощи жандармов. Вместе с начальником мастерских подполковник выходит к рабочим. Достигается компромисс, но недовольство нарастает. Созвав бригадиров, Сергеев объявляет им о невозможности изменения расценок и требует (или просит — ?) приступить к работам, а нежелающим работать — обеспечить свободный доступ в мастерские для остальных.
В ответ из более чем тысячи рабочих
900 человек покинули мастерские…
Сергеев докладывает о конфликте своему непосредственному начальству в Петроград, после чего контроль за наведением порядка на рыбинской «железке» переходит к Особому комитету при управлении Виндаво-Рыбинской железной дороги. Председатель Комитета инженер Шуберский обратился к ярославскому губернатору с просьбой предоставить в распоряжение Сергеева воинскую команду для обеспечения работы мастерских, а рабочих предупредить об ответственности по законам военного времени. В итоге
56 забастовщиков были арестованы, несколько десятков мобилизованы в армию. По мнению ярославских властей, главную роль в этом сыграл Особый комитет, под руководством которого и проводились аресты. Это был один из наиболее значительных эпизодов в работе Сергеева в предреволюционный период. Забастовка, по данным Сергеева, проходила «без влияния извне» и носила чисто экономический характер.
В фонде ветерана партии Ивана Александрова имеется газетная вырезка с заметкой, составленной по воспоминаниям очевидца и проникнутой, если можно так сказать — живым духом того времени. В кабинете рыбинских железнодорожных мастерских сидел какой-то унтер — угрожал, «вербовал» и прочее. В этой ипостаси, скорее всего, выступал помощник Сергеева вахмистр Матвей Машенок, руководивший жандармским пунктом на станции Рыбинск-пассажирский. При этом, видимо, существовало своеобразное разделение труда по должности: Сергеев как начальник Отделения занимался администрацией и служащими, а его помощник — непосредственно рабочими и обслуживающим персоналом.
«Высочайшие визитеры»
Стоит упомянуть об одной детали визита членов царской фамилии в Ярославскую губернию в 1913 году во время празднования 300-летия дома Романовых. Поездки императорской семьи в те годы были обставлены особыми мерами конспирации. Как правило, один за другим следовали два царских поезда. В каком из них находился император со свитой, не знало даже станционное начальство. Для допуска к железнодорожному полотну при проезде царских поездов выдавались специальные пропуска, согласованные с местной жандармерией, а для его охраны на станциях привлекались сотрудники охранных отделений (в Ярославской губернии в 1913 году — до 88 человек). Для охраны «высочайших особ» в 1913 году в губернии создавалась и дружина «народной охраны». Возглавил ее начальник Рыбинской речной полиции генерал-майор «адмиралтейской части» Александр Александрович Майер. Личность его в своем роде легендарна… Участник туркестанского похода генерала Скобелева, где получил серьезное ранение, автор мемуаров. Рыбинскую речную полицию возглавил не позднее 1908 года и оставался на этом посту вплоть до 1917 года.
В июне 1916 года через Рыбинск на поезде «инкогнито» проследовал известный историограф династии Романовых, председатель Русского исторического общества великий князь Николай Михайлович. Помощник начальника губернской жандармерии в Рыбинске ротмистр Трофимов, узнав об этом, обратился к начальнику станционных жандармов подполковнику Сергееву с просьбой в будущем извещать его о «проезде высокопоставленных лиц». Но не прошло и года, как необходимость в этом отпала сама собой. «Высокопоставленных лиц» в прежнем понимании больше не было, а в жизни города, как и всей страны, наступила новая и не менее противоречивая эпоха, без Романовых. К лучшему или худшему, об этом судить потомкам…
Иван КОЧУЕВ
Публикация подготовлена с использованием материалов Госархива Ярославской области и его филиала в г. Рыбинске
