Служба начальника рыбинской железнодорожной жандармерии подполковника Василия Сергеева была связана с большим объемом канцелярской работы, что, несомненно, занимало значительную часть его служебного времени. В октябре 1912-январе 1913 годов он направил в Ярославское губернское жандармское управление (ЯГЖУ) большое число запросов о проверке сведений, причем, очевидно, не только при получении сигналов на лиц, но и в ходе проверок при приеме на работу. Железнодорожной жандармерией проводилась и регистрация приезжих рабочих, что также увеличивало работу с документацией.
Агенты
1 мая 1914 года в полосе отчуждения Санкт-Петербурго-Виндавской железной дороги на территории Мышкинского уезда состоялась забастовка крючников Волжского химического завода. Зачинщики вели забастовочную агитацию, не пропускали на работу других рабочих. Всего в этот день не приступили к работе
54 человека. Администрации завода было предъявлено требование о повышении зарплаты. После срыва переговоров с рабочими дирекция фабрики известила об этом Сергеева и фабричного инспектора второго участка Ярославской губернии. Переговоры возобновились. Конфликт был временно улажен. Дознание по факту забастовки проводил лично Сергеев.
Февральская революция была не за горами, но местные власти исправно продолжали исполнять свои служебные обязанности, усиливая, как выражались позднее, «меру своей ответственности перед трудящимися».
Как следует из предыдущих публикаций, аппарат помощника начальника ЯГЖУ в Рыбинском, Мологском и Мышкинском уездах и местная полиция насчитывали не менее 26 таких агентов, из них 1 союзника и 2 филеров.
Некоторые из этих лиц известны по документам Ярославского жандармского управления, хранящимся в Госархиве Ярославской области. Данные о них были опубликованы в газете «Анфас-Профиль» в одном из номеров в начале 2009 года. Возможно, кто-то найдет среди них своих родственников или просто известных в Рыбинске людей. Источником сведений об агентах, подведомственных Рыбинскому отделению железнодорожной жандармской полиции, в свою очередь, являются архивные справки Госархива РФ (бывшего Архива Октябрьской революции), данные которых систематизировались в ходе составления спецкартотеки НКВД на контрреволюционные и антисоветские элементы в 1939-1940 годах.
Характерно, что, судя по специализации агентов, среди объектов наблюдения местной жандармерии практически не упоминаются сторонники правых «буржуазно-демократических» партий, как то кадеты, октябристы и т.д. Хотя известно, что непосредственная угроза царскому режиму исходила как раз от этих политических групп. Судя по спискам сексотов, местная жандармерия и полиция вели работу только по левым партиям — эсерам и социал-демократам. Из соответствующих социальных кругов подбирались и осведомители.
«Деревенские»
В рыбинской и мологской глубинке агентурная работа жандармов велась в основном в опоре на так называемую вспомогательную агентуру, состоявшую из представителей местного «сельского пролетариата», крестьян, мещан, мелких лавочников. Свой штат вспомогательных агентов, как писалось выше, имела и уездная полиция. Всего в районе Рыбинска и Мологи в период 1907-1917 годов действовало не менее 19 вспомогательных агентов жандармерии и полиции. Из них 14 работало на ЯГЖУ. 4 – на уездные полиции. Большинство «ярославских» агентов «обслуживали» в основном Мологский уезд. Контингент – крестьяне, счетоводы, портные, трактирщики и даже одна молодая крестьянка, завербованная в возрасте 18 лет, ученица школы при Новинской учительской семинарии. Получала по 5 рублей в месяц. Находилась на связи у помощника начальника ЯГЖУ в Рыбинске ротмистра Матвеева. Отстранена как «не соответствующая своему назначению». Кроме нее, деятельность Новинской семинарии освещали еще два агента, получавшие по 15 рублей в месяц. Некоторые не получали ничего. В 1912 году ряд агентов был оставлен без вознаграждения. Вместо них набирались новые. Но кардинально это не меняло ситуации. Сведения были скупы. Деревня слабо интересовалась политикой.
«Городские»
В городе все было значительно интереснее. В отличие от «беспартийной» деревни основным объектом наблюдения здесь были революционные организации. В Рыбинске действовало не менее 18 жандармских агентов, в том числе 3 вспомогательных, среди которых был даже содержатель местной типографии. Пальма первенства здесь принадлежала железнодорожной жандармерии под руководством подполковника Сергеева, убитого в марте 1917 года. Не менее 13 агентов, разрабатывавших эсеровские и эсдековские группы в городе, работали под его руководством. Не менее 12 агентов, в том числе не менее 9 «сергеевских», работали по социал-демократам, основной «базой» которых были рыбинские железнодорожные мастерские. Гонорары здесь были больше, чем у «деревенских». Осведомитель мог получать от 25 до 40 рублей в месяц. Есть и такие комментарии: «Сколько получал, нельзя установить», Характерны сами псевдонимы агентов: «Бывший», «Белый», «Скрытный», «Случайный», «Убежденный» и т.д. Большинство сексотов Сергеева в картотеке, составленной на основе списков-справочников НКВД, представлены в основном псевдонимами. Только в одном случае известны фамилия, имя и отчество агента. Остановимся на некоторых персоналиях…
В начальный период деятельности Сергеева в должности начальника рыбинской железнодорожной жандармерии, по крайней мере, в период до 1913 года в городе действовал секретный сотрудник Рыбинского отделения Петроградо-Виндавского жандармского полицейского управления железных дорог (РО ПВЖПУ ж/д) под кличкой «Астраханец», занимавший центральное положение в рыбинской организации эсеров. Данный факт интересен тем, что в этот период он работал под руководством начальника Ярославского охранного отделения ротмистра Гинсбурга. Предположительно, это тот самый Гинсбург, который впоследствии станет начальником жандармерии в далеком дальневосточном поселке с китайским названием Тетюхе, ныне город Дальнегорск, где к этому времени появились первые рудники и, соответственно, представители рабочего класса, надзор за которым, собственно, и составлял основную компетенцию жандармерии.
Эсеровское гнездо на станции Рыбинск
В наследство от жандармского подполковника Левандовского, которого чуть не убили рыбинские рабочие, Сергееву достался некто «Белый», пользовавшийся доверием видных членов комитетов социал-демократов и эсеров. Это обстоятельство не мешало ему получать по
30 рублей в месяц от Сергеева. В 1907 году он сообщает о лицах, имеющих нелегальную литературу, подробности о районе деятельности, явках и паролях Всероссийского железнодорожного союза, планах работы рыбинской организации эсеров и социал-демократов. Активное участие в деятельности партии эсеров принимал помощник начальника станции Рыбинск по фамилии Шакол со своей супругой.
А это напрямую подведомственная Сергееву территория. По информации «Белого» у них проводится обыск.
Разгром типографии
Еще два агента Рыбинской железнодорожной жандармерии в 1907 году сообщают начальству о складе оружия социал-демократической организации в Сорокинской слободе в районе Рыбинска, о настроениях в рыбинских железнодорожных мастерских в связи с увольнением некоторых рабочих, ряд установочных данных о состоянии рыбинского комитета РСДРП (Викентии Завадском, Линтвареве, Смекалове). Они же сообщают о подготовке рыбинской организацией социал-демократов выписки газеты «Рабочий», о ряде нелегальных собраний в районе Рыбинска с указанием присутствующих, подробности о плане работы рыбинского комитета РСДРП, о подготовке к забастовке рабочих рыбинских железнодорожных мастерских. В сообщениях Сергеева в ЯГЖУ сохранилось довольно много информации как раз за этот период, когда революция 1905-1907 годов была уже на исходе. Наступала пора реакции. По доносу сексота «Энергичного» о деятельности рыбинских эсдеков Бухаринова, Комендантова и Трусова, о рыбинской социал-демократической типографии, последняя была арестована. Сам «Энергичный»
30 июня 1908 года был уволен по подозрению в шантаже.
Вообще, следует признать, что организация политической полиции в дореволюционной России, судя по документам, имела те недостатки, которые были присущи власти в целом. Сосредоточившись на борьбе с революционным подпольем, царские спецслужбы упустили из вида ту опасность, которая и привела, собственно, к крушению монархии. В последующем методы и формы этой работы в значительной степени развили в ЧК. Это и системный подход к вербовке информаторов, и введение института осведомителей в организациях, и многие другие факторы, на которые не обращали внимание предшественники чекистов. В то же время документы жандармских архивов помогают лучше понять специфику той эпохи, взглянуть на историю русской революции глазами тех, чья работа заключалась в том, чтобы ее избежать.
Иван Кочуев, историк спецслужб
Публикация подготовлена с использованием документов Госархива Российской Федерации и Госархива Ярославской области
