«Фокстрот» для Фиделя Кастро

Поэт в России больше, чем поэт – это об Алексее Ситском. Пятьдесят пять лет назад ныне известный рыбинский поэт был в составе экипажа дизельной подлодки проекта 641, сопровождавшей советские транспортники с секретным грузом в трюмах. В рамках операции «Анадырь» они доставляли на Кубу военную технику и ракеты, призванные обеспечить ядерный паритет между СССР и США во время Карибского кризиса. Четверть века он хранил обет молчания, а когда срок давности вверенной ему государственной тайны истек, бывший моряк-подводник написал о сокровенном стихами.

Деревенский душой горожанин
Стихами и прозой он говорит в деревенской манере. А ведь Алексей Ситский – филолог по образованию. У него за плечами Ярославский государственный педагогический институт имени К.Д. Ушинского. Преподавал русский язык и литературу в Рыбинске в ГПТУ №38 и средней школе №17 в микрорайоне Волжский, где у него городская квартира. А говорит по-деревенски.
– Ну, а что же вы хотите, если «Я душою, как есть, деревенский, хоть по паспорту я городской…», — и, улыбаясь, Алексей Алексеевич продолжает:
И когда я всерьез затоскую,
То, оставив квартирный уют,
Уезжаю в деревню родную,
Что Мерзлеевым Старым зовут…

Замолчал. Задумался. Вспомнил былое.
Деревня Старое Мерзлеево, где родился в грозном 42-м будущий поэт, расположена в Брейтовском районе на реке Сить, Отсюда его фамилия, доставшаяся ему от предков. А в роду у него происходившие от Рюриковичей удельные князья Сицкие, чьи владения располагались в том краю. К концу XVII века древний княжеский род иссяк, а буква «ц» в фамилии менее знатных потомков со временем изменилась на «т».
Назвали его Алексеем в честь отца. Калеку-отца в армию не взяли. В девятнадцать лет отец, работая прорабом на строительстве железной дороги, попал под вагонетку и лишился ноги. А был он удалым плясуном и лихим гармонистом. Плясать он уже не мог, а вот на гармошке по-прежнему играл так, что у других ноги в пляс пускались. И завести семью у него сладилось. Детей настрогал – семеро по лавкам.
Сын Алешка появился на свет 6 июня – в день рождения солнца русской поэзии Александра Пушкина. Выходит, с колыбели Алексею Алексеевичу было судьбой предопределено стать поэтом. Так и случилось. Еще в юности начал писать стихи. Год от года они набирали творческую высоту. В 37 лет он стал автором первого сборника стихов и прозы «Отчий край». Затем вышли из печати еще четыре сборника. Презентация последнего из них под названием «Я родился на Сити» состоялась пять лет назад в библиотеке райцентра Брейтово и была приурочена к персональному 70-летию. Библиотечный зал едва вместил товарищей по творчеству из литобъединения «Сить» при редакции районной газеты «Брейтовские новости», местных и приезжих ценителей его литературного творчества.
Жаль, отец не смог оценить его дар. Алеше было пять лет, когда отца не стало. Тот разбирал сарай и, поранив руку ржавым гвоздем, умер от заражения крови. Мария пережила мужа на одиннадцать лет.
Старшие сестры и братья к той поре разъехались кто куда, и заботу о парнишке-сироте взяла на себя Татьяна Михайловна — учительница Сить-Покровской школы, где он учился. Можно сказать, вывела его в люди.
После окончания школы Алексей выучился на речника. Во время практики жил в Рыбинске на квартире у пожилой пары — бабушки с дедушкой симпатичной девчонки Тамары. Это ей посвящены строчки стихотворного признания в любви:
Всё было красиво и просто:
Свиданья, разлуки, цветы…
Ходил я на «Мойве» матросом —
Была восьмиклассницей ты…

Тамара стала его женой. Вместе они прожили полвека. И каждый раз, когда Алексей читает посвященные ей стихи, у нее на глаза набегают слезы – от счастья.
Сменил «Мойву» на «Букашку»
— Когда мне было лет пятнадцать, я увидел настоящего моряка. Да еще подводника! Александр Алексеевич Исаков был старше меня лет на семь и служил на Северном флоте в городе Полярный – на подводной лодке минером. Приехал он на побывку на 45 суток. И все то время мы, подростки, ходили за ним гурьбой, любовались матросской формой, походкой вразвалочку. С открытыми ртами слушали его рассказы о службе, о дальних походах. И тогда я твердо решил – стану моряком…
Ситский рассказывал, а я слушал его, сравнивая сказанное с написанным в его книге «Я родился на Сити…» Один в один. Вот это память! А ведь Алексею Алексеевичу скоро 75 лет!
Моряком он мог бы и не стать, если бы не проявил упорства.
После окончания школы под впечатлением морских рассказов земляка-подводника Алексей поехал в Горький поступать в институт инженеров водного транспорта на судоводительское отделение. Сам он на здоровье никогда не жаловался, а вот медицинская комиссия в рыбинской поликлинике имени Семашко вдруг обнаружила у него врожденный порок сердца. Двери института перед ним закрылись.
— Однако я не сдался. Поступил сначала в городское ремесленное училище №14, получил свидетельство моториста-рулевого, а затем в Рыбинском речном училище – диплом механика-судоводителя.
Практику он проходил на Брейтовском рыбзаводе на судне-рефрижераторе «Мойва» в качестве матроса. После окончания речного училища стал капитаном теплохода-буксира в Рыбинском речном порту.
Долго стоять капитаном у штурвала ему не пришлось. Волжские просторы он сменил на ширь Баренцева и Балтийского морей и глубины Атлантического океана.
В октябре 1961 года Алексей Ситский был призван на военную службу. На этот раз медицинская комиссия не обнаружила в нем дефекта. По всем медицинским показателям (рост – 172 сантиметра, вес – 72 килограмма, отменное здоровье) он подходил для флота. И был направлен на флот – на подводный.
И надо же было такому случиться, что после девяти месяцев ленинградской «учебки» он попал на Северный флот в город Полярный. Туда же, где раньше служил кумир его юности земляк-подводник Александр Исаков!
Учебу в отряде подплава Алексей окончил с отличием и был сразу назначен командиром отделения радиометристов на современную по тем временам трехдизельную подводную лодку проекта 641. Ее экипаж – 97 человек, предельная глубина погружения – 400 метров, автономность плавания – 3 месяца.
Субмарину длиной корпуса свыше 91 метра с шестью носовыми и четырьмя кормовыми торпедными аппаратами, вооруженную 22 торпедами или 32 минами, моряки любовно называли «Букашкой». А по натовской классификации она именовалась «Фокстротом». Поздней осенью 1961 года советским подлодкам предстояло «лисьим шагом» пройти в глубине Атлантического океана, сопровождая надводные суда, которые по просьбе Фиделя Кастро везли в трюмах ракеты средней дальности для защиты Кубинской революции.
Командиры «Букашек» имели секретный приказ исполнить «фокстрот» с торпедами (одна была с ядерной боеголовкой) в случае нападения американцев на них или надводные корабли. Обошлось. Американцы увели свои корабли от греха подальше от кубинских берегов в нейтральные воды. А вот насколько близко был берег кубинский, Алексей Ситский так и не узнал.
Ветеран холодной войны

В Полярном и Северодвинске
Познал славный Северный флот.
Мне памятен кризис кубинский,
Тот дальний опасный поход…
Матросский бушлат и пилотку
Храню с незапамятных лет.
Мне снится подводная лодка
Шестьсот сорок первый проект.

В своей неподражаемой манере Алексей Ситский прочитал стихи на открытии выставки «Не забывай нас, Родина» в Рыбинском музее-заповеднике.
– Правда, снится подлодка? – усомнился я.
– Снится. Разве такое забудешь, – Алексей Алексеевич отступил в сторону, дав возможность лучше рассмотреть стенд.
С газетной фотографии на меня смотрел мужественный моряк, командир отличного отделения, старшина I статьи. В листовке политотдела о подводнике А.А.Ситском сообщалось: «Большое событие в жизни Алексея Ситского произошло в дни эстафеты боевой славы: коммунисты приняли его кандидатом в члены КПСС. Комсомольцы также оказали ему большое доверие, избрав членом бюро первичной комсомольской организации корабля…»
Кандидатом в члены КПСС он стал на борту подлодки в глубине Атлантического океана.
Спустя месяц после его пребывания в Полярном поступил приказ готовиться в автономное плавание. Куда? Зачем? Не уточняли. Операция была совершенно секретной. Город Полярный был оцеплен матросами и солдатами береговой службы – лемминг мимо не проскочит. По ночам загружали торпеды, горючее, провиант, пресную воду. Длилось это около трех недель.
Наконец, швартовы отданы. Вышли из Кольского залива в Баренцево море. Уже в море командир подлодки капитан 2-го ранга Бутов вскрыл секретный пакет и объявил по внутрилодочной связи его содержание: идем в район Карибского моря.
Условия похода были адские. Подлодки проекта 641 были предназначены для арктических широт. А они оказались в тропических широтах. Ощущался недостаток кислорода, так как установки регенерации не справлялись. В отсеках было душно. Часто выходила из строя аппаратура. Всплывали только по ночам, после того, как аппаратура показывала: горизонт чист.
– У каждого на подлодке была своя задача. У меня как радиометриста были три станции: обнаружения, опознавания и поиска. Моя работа начиналась, когда лодка находилась на глубине не ниже 12 метров. Это позволяло поднять на поверхность выдвижные устройства. Цели я наблюдал на экране на расстоянии до 300 км. Обнаружив цель в виде светящейся точки, я по внутренней связи вызывал к себе в рубку радиометриста специалиста СПС. Он классифицировал цель.
Молодость, крепкое здоровье, матросская дружба, вера в отцов-командиров помогли матросам выстоять. Спустя 76 дней похода все вернулись на базу в Полярный живыми-здоровыми.
Вскоре Баренцево море он сменил на Балтийское море – остальная служба прошла у него на подлодке в Лиепае.
В конце 1965 года демобилизовался в звании младшего лейтенанта. Его уговаривали далее служить морским офицером. Не согласился, сказал, что невеста дома ждет-тоскует.
Приехал домой с медалью «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» После 20-летнего перерыва в нашей стране стали отмечать юбилеи Великой Победы, и впервые торжественная дата с вручением специально выпущенных юбилейных медалей отмечалась в мае 1965 года. Наградили не только фронтовиков, но и особо отличившихся военнослужащих Советской Армии и Военно-Морского Флота.
Уже в новую, демократическую эпоху на его пиджаке появились другие награды — медали «Ветерану «Холодной войны на море», «За морскую отвагу» и памятный знак «Участник Карибского кризиса 1962 года».
Его вклад есть в том, что Карибский кризис, когда мир балансировал на грани ядерного апокалипсиса, завершился 55 лет назад мирно.

Александр СЫСОЕВ