«Похоронная команда» — фото

Есть люди, для которых поиски солдат, пропавших без вести во время Великой Отечественной войны, стали отчасти работой, отчасти призванием. За плечами поисковика Александра Савельева десятилетний опыт поисковой работы. В этом году вышел уже второй сборник его поисковых рассказов, который Александр назвал «Похоронная команда».

Поездка за раритетом обернулась духовным перерождением

Начиналось всё давно, но Александр хорошо помнит, как это было…

Заинтересовавшись поисками пропавших солдат, он связался с командиром поискового отряда «Гвардия», легендарным Александром Орловым. Рыбинский предприниматель выкроил несколько выходных и отправился с семьей в Новгородскую область, в место под названием Мясной Бор. Новгородчина стала для него началом своеобразного духовного перерождения. Поехал он туда, как сам говорит, «барахлишка покопать» – штык немецкий очень хотелось заполучить. В первую поездку нашел он останки советского солдата. Вот тогда для него стало понятно, что он больше не сможет без этого.

За годы войны много страданий перенесла земля новгородская. Здесь, в районе Мясного Бора, в 1942 году велись ожесточенные бои в ходе Любанской наступательной операции, призванной прорвать блокаду Ленинграда. Окружённая 2-я Ударная армия почти полностью была уничтожена фашистами. В болотах остались лежать десятки тысяч солдат и офицеров, многие из которых до сих пор не найдены. А значит, поисковым отрядам предстоит еще много работы.

Вахта поисковиков

Весеннюю вахту поисковики начинают нести с апреля. В этом году весна лютовала, первая в этом году экспедиция Александра проходила в тяжелых условиях.

– Погода была непредсказуема: то дождь, то снег. Ночью температура опускалась до восьми мороза, днем три-четыре градуса со знаком минус. Спали мы в палатках, в трех спальниках. Хорошо, уютно, комфортно, – смеется Александр.

Поисковики говорят: весна – лучшее время для поиска. Потому что солдаты должны вернуться домой к празднику Победы. К тому же, природа еще не ожила, мошкары надоедливой нет, трава еще не выросла, и всё как на ладони видно – четко просматриваются линии траншей и окопов, воронки.

–  Блиндажи находили такие, что на века сделаны, –  увлеченно говорит Александр. –  В Карелии, куда мы тоже ездим на поиски, медведи их даже для зимовки приспособили, берлоги строить не надо.

За весь сезон Александр совершает по четыре – пять поездок к местам поиска. Только в Новгородскую область 700 км в один конец предстоит проехать. Все дорожные расходы – за свой счет, как и оборудование, снаряжение. Металлодетекторы, генераторы, навигаторы, бензопила – вещи не из дешевых, а без них в таком деле просто никак. Есть в арсенале поисковиков и такой инструмент, который можно на месте изготовить, – щуп называется. Эта деревянная палка со стальным прутом на конце порой является главным инструментом в поисках, особенно в болотистой местности. Александр может по звуку незатейливого прибора безошибочно определить, что находится в земле – дерево, камень, стекло, кусок шинели или кость.

 Ужас и слава Мясного Бора

Поисковики нарекли Александра Болотным Шреком, потому что поиск в болоте – его настоящая страсть. А молодые почтительно называют его Сенсеем.

– Металлоискатель только сигнал подает – здесь металл… Щупом его находишь с точностью до миллиметра, и то, что рядом лежит – останки солдата, личные вещи. А если обнаруживаешь что-то на глубине, руку по плечо засовывать приходится, чтобы достать. Вода ледяная, аж руки сводит. А достать все останки солдата нужно, – рассказывает Сенсей. – По три минуты в коричневой жиже ковыряешься, потом руки греешь. К вечеру суставы опухать начинают, спина ноет, пальцы чувствительность напрочь теряют. Да не важно это все становится, когда десяток солдат из воды достанешь. Не зря, значит, трудились.

Останки солдат можно не только приборами обнаружить. В болотной воде всплывают на поверхность целой кучкой личинки-куколки, а, значит, здесь стопроцентно солдат лежит. Это черный хитиновый покров, остающийся от опарышей, которые питались мертвой плотью.

Уникальность болотистой местности в том, что в этих недрах вещи лучше сохраняются, субстанция болота их как будто консервирует. А вот останки – по-разному сохраняются. Бывает, все сохранившиеся косточки уберутся на дне солдатской кружки… А еще – солдатская шинель, сапоги или ботинки, волосы медсестры, заплетённые в косы, а бывает и кожи кусок с наколотым серпом… От находок кровь в жилах стынет, особенно у новичков.

– Соприкасаясь с прошлым, невольно попадаешь в далекие сороковые, – делится впечатлениями Александр. – Идешь по болоту, ноги вязнут в трясине, и представляешь, как бы ты сам чувствовал себя на месте тех солдат. Находясь в окружении, бойцы голодали, ели кору деревьев, варили ремни, хомуты. Передвигались или спали промокшие, а костер не развести, не погреться – заметит авиация, разбомбит. И в таких условиях они воевали – до последнего…

Рядом с тропой, по которой прошел не один поисковик, нашли сухое дерево, на нем отчетливые буквы: «Умераю но не здаюсь». Мыслей и эмоций столько, что голова «закипает».

Возвращение героев из небытия

– Идешь по лесу, приборы зашкаливают, настолько все пронизано осколками снарядов, –  продолжает и Александр. – Каждый год находим братские захоронения. Личных вещей много – всё то, что боец с собой носил: помазок, котелок, мундштук, расческа, фляжка. Письма и документы более ценные находки, их сразу экспертам передаем. Марина Морозова, моя коллега, журналист из Рыбинска, в Мясном Бору нашла латунную печать и знамя 848-го стрелкового полка 2-й ударной армии. Это очень редкая вещь, воинская святыня.

Самую большую ценность для поисковика представляет медальон, личный опознавательный знак солдата. Записка, завернутая в эбонитовый цилиндрик, содержала все сведения о бойце: фамилию, имя, отчество, год рождения, откуда призван, адрес семьи. Однако прочитать можно не все. Среди солдат существовало поверье, что, если их заполнить, значит не выживешь, поэтому часто медальоны не заполняли, а использовали как футляр для иголок с нитками. Да и найти эту редкую вещь довольно сложно. В 1942 году их отменили и ввели красноармейские картонные книжки, которые не сохранились под натиском времени. Бывает, в лесу кто-то радостно и неистово кричит — значит, нашли медальон. Это значит, что солдат возвращается домой.

После установления личности солдата начинается поиск родственников. Здесь поисковики работают как единая сплочённая команда. Аналитики из разных городов, порой и стран, всегда готовы помочь разыскать потомков отважных бойцов. Ищут по разным архивам, используют газеты, соцсети, сайты поисковых отрядов, просто едут по конкретным адресам. Такая слаженная работа часто позволяет найти потомков солдата в довольно короткий срок. Иногда через несколько часов родственники уже звонят и начинают расспрашивать о своем солдате.

Находили поисковики и рыбинских героев…

Так, в 1993 по номеру на медали идентифицировали останки жительницы нашего города Клары Давыдовны Басис. На фронте она работала военным врачом третьего ранга. Личность ее установили по ОБД Мемориал. Нашли сведения о семье, адрес. До войны она жила в Фибролитовом поселке, ныне это поселок ГЭС, где есть одноименный переулок. Родных пока не нашли.

Два года назад в Бресте белорусские поисковики нашли на болоте разрушенный американский самолет «Митчелл», на котором воевал советский экипаж. Одним из летчиков оказался наш рыбинский Сергей Александрович Баринов. Его дочь Софья Сергеевна Мосенкова до сих пор жива.

Александр Савельев не любит громких слов и не считает себя героем. «Поисковик – это диагноз, который остается на всю жизнь, – пишет Александр в своей книге. – Люди заболевают поиском навсегда, и этот процесс необратим».

Наталия Колесова «Рыбинская неделя»