Амбассадор компании Nikon, обладатель престижнейших профессиональных наград, сотрудничавший с ведущими информационными агентствами мира, фотограф-универсал, в чей объектив с одинаковой легкостью попадают известные политики, звезды кино и спорта, рабочие и шахтеры. А еще Максим Мармур на протяжении 16 лет вел фотолетопись вооруженных конфликтов. Снимки из горячих точек долгое время хранились у него в архивах. И вот он решился представить их на суд публики. Рыбинск стал первым в списке городов, где будет работать выставка «Чечня. Война. Будни».
А мы воспользовались случаем и пообщались с Максимом на самые различные темы.
— Максим, у вас очень необычная фамилия, она настоящая или это творческий псевдоним?
— Я никогда не выступал под псевдонимом. Это моя настоящая фамилия. С младших классов школы мне пытались прилепить разные прозвища. Одно из них — мур-мур. Но поскольку мы сами творцы своих прозвищ, то оно не приживалось, потому что не вызывало с моей стороны никакой реакции. Я на него не реагировал. И как начали меня звать Максом, так Максом для друзей, близких и семьи я остаюсь.
— У вас много друзей? И что для вас значит дружба?
— Дружба — это что-то огромное, с которым ты идешь через всю жизнь. Появляются знакомые, попутчики, а друзья остаются навсегда. У меня круг общения достаточно широк. Есть люди, с которыми мы продолжаем дружить и со школьной скамьи, и со студенческих лет.
— Глядя на ваш Instagram, понимаешь, что в числе ваших друзей есть и животные. Кто же тот черный котик, фотографиями которого заполнены ваши альбомы? Как он у вас появился?
— Я очень много снимал шахтеров, и весной следующего года выйдет книга в итальянском издательстве, которая называется «Люди угля». И когда я закончил съемку этого проекта, то решил завести себе черного котенка, которого назвал Уголек. Он потихонечку стал звездой в социальных сетях. И дошло до того, что когда я встречаюсь с людьми и даю им свою визитку, они мне говорят, что знают моего котика. Так, он стал популярнее меня (смеется Максим).
Как говорят фотографы, если вам нечего снимать, снимите рассказ о своем доме, расскажите людям о том, как вы живете. И, таким образом, это у меня своеобразный троллинг в социальных сетях, когда нечего снимать, я снимаю котенка. Через него я отвлекаюсь от злободневных тем. А еще у фотографов есть такое выражение: не умеешь снимать, иди тренируйся на кошечках. Вот я и тренируюсь каждый день на протяжении второго года.
— А кого снимать проще — животных или людей?
— Животных снимать проще. Когда я начинал заниматься фотографией, то мой первый учитель Борис Михайлович сказал, что мы не снимаем детей и лебедей, потому что как их не снимешь — это всегда будет здорово, трогательно и вызывать умиление. С людьми все сложнее. У каждого свой характер, у кого-то простой, у кого-то сложный. И если тебе удается это передать на фотографии, то тогда ты снял человека удачно, получился портрет. Если нет, то иди дальше тренируйся на кошечках.
— У вас много портретов первых лиц государств. Сложно ли их снимать?
— Первых лиц снимать либо просто, либо очень просто. Тебя отводят в «загончик», из которого ты не должен выходить. А там уже зависит от профессионализма, удачи и везения, техники. Сложнее всего снимать простых людей. Они, как правило, все боятся камеры. И ты должен расположить человека к себе, подобрать ключик, чтобы передать фотографией его характер, состояние души.
— И что, не было среди ваших героев того, с кем было интереснее всего работать?
— Был, Эдуард Лимонов. Он сразу пришел и сказал, что это он не будет, так он не хочет и вообще все задуманное ему не нравится. Я спорить не стал. Говорю ему, пойдемте попьем чайку. За чаем разговорились, а после пошли и сняли все, что хотели.
— А вы вообще никогда не настаиваете?
— Нет. Колхоз — дело добровольное, счастье в свободе выбора.
— Как в таком ритме вам удается найти время, чтобы просто пройтись по улицам и поснимать для души?
— Я всегда делаю паузы, иногда длительные. Невозможно работать в таком потоковом режиме и выдавать одинаково качественный продукт, если ты пытаешься что-то делать помимо фотофиксации. Для этого есть видеокамеры на дорогах. К тому же я всегда очень долго готовлюсь к новым проектам, изучаю предмет, который буду снимать. Чтобы прийти к людям и начать их фотографировать, я должен стать для них своим. А чтобы они меня восприняли, я должен общаться с ними на их языке, иначе ничего не получится. И здесь недостаточно просто надеть форму и каску.
— Расскажите о своей работе в горячих точках. Когда вы впервые оказались на войне?
— Это был 1992 год. Молдавско-приднестровский конфликт. Это был первый конфликт, на который я попал, и он, пожалуй, по сию пору является самым ярким и тяжелым для меня. Там я впервые почувствовал, что такое трупный запах, который стоял из-за жары и неубранных неделями тел с улиц. Этот запах въедается в тебя настолько глубоко и преследует тебя по возвращении настолько долго, что не смывается ничем — ни водкой, ни мылом. А потом я научился с этим жить, и дальше было проще. Так, 16 лет я путешествовал по разным военным конфликтам.
— Почему в Рыбинск привезли работы, сделанные в Чечне двадцать лет назад?
— По одной простой причине, что в моей голове Рыбинск потихонечку становится столицей российской фотографии. В фотогалерее «Криста» показывают фотографии мирового уровня, заслуженных и абсолютно великолепных фотографов. И мы решили, что это будет хорошим знаком. Далее планируем показать выставку в тридцати городах России.
— Что должен унести с собой ваш зритель после посещения выставки?
— Мы все разные, и каждый, посмотрев работы, унесет что-то свое. Но, безусловно, хочется, чтобы люди после просмотра этих фотографий стали добрее, человечнее. Мне хотелось показать, что война — это грязь и уродство. Поскольку у нас в обществе все чаще слышатся победные реляции о том, что мы готовы повторить, хочется, чтобы люди пришли, посмотрели, заглянули в глаза героям моей фотографии и задали вопрос: что они хотят повторить? И если хотя бы частично удастся донести до них эту мысль, то это будет здорово, если нет, значит, будем стараться дальше.
— Военные конфликты — дела минувших дней. Что же сейчас попадает в ваш объектив?
— Котик, вы же видели мой Instagram (смеется Максим).
— А если серьезно?
— Я сейчас полностью сфокусировался на индустриальной фотографии, мне интересен человек труда, человек-созидатель, образ коллективного работника-россиянина, который трудится, созидает. И который, несмотря ни на что, верит в светлое будущее.
— Вы являетесь амбассадором Nikon? Расскажите, кто им может стать и есть ли ограничения, к примеру, в выборе фотоаппаратуры?
— В контракте жестко прописано, какими фотоаппаратами можно фотографировать, а какими нет, но поскольку у компании Nikon есть вся линейка, которая меня устраивает целиком и полностью, я с удовольствием пользуюсь ее продукцией. Что касается выбора амбассадоров, то компания их выбирает сама, должно быть, руководствуясь тем, что в рядах амбассадоров компании должны быть лучшие фотографы, которые несут светлое, разумное, вечное.
— А фотоаппаратов у вас много?
— Я не могу сказать, что у меня коллекция, но камер 15 все же есть. Все они в рабочем состоянии и практически каждой я пользуюсь. Каждая камера, фотоаппарат заточен под выполнение тех или иных фотографических задач, и руководствуясь тем, какие задачи перед тобой стоят, ты подбираешь для каждой съемки свой объектив, свет и другое.
— У вас нелегкая работа, постоянные перелеты и командировки. Где черпаете силы для творчества?
— Силы черпаю в друзьях, боевых товарищах, в книгах, фотографических альбомах и обязательно в музыке и кино. А самым главным является все же семья. Это наш незаменимый заряд, который всегда дает силы, поддержку, желание работать и идти дальше.
Алена Языкова
