Дом, который нашел своих хозяев

Каждое здание в историческом центре Рыбинска уникально и неповторимо. И среди этого великолепия есть особенный дом. Белый двухэтажный особняк с номером 35 по улице Гоголя с лепниной и вензелями «НЖ» под самой крышей, скрывающимися от невнимательных глаз в тени листвы. Рыбинцы хорошо знают этот адрес, ведь в нем уже более 130 лет располагается действующее государственное медицинское учреждение. Это наследие, оставшееся городу от купеческого рода Жегаленковых.

Несмотря на многие километры, отделяющие нашего корреспондента Марину Мельникову от предков рода Жегаленковых, ей удалось с ними пообщаться. Сейчас Наталия Падерина живет в Москве, а ее сестра — Светлана Уткина — в Италии, Лигурии.

— Наталия, расскажите, как вы узнали о своих корнях?

— Впервые я увидела фотографии своих прабабушки и прадедушки, Александры и Сергея Жегаленковых, когда мне было семнадцать лет. Это были студийные фотографии, очень красивые, необычные для советской эпохи, сделанные в ателье Н. Лежнева в Рыбинске. На меня смотрели благородные, уверенные, хорошо одетые, молодые люди. Мама сказала, что мой прадед был сыном купца. Я была поражена. Необычные фотографии не давали мне покоя. В конце 90-х, как только появился интернет и возможность поиска в нем информации, я забила в поисковую строку «Жегаленков» и, увы, ничего не нашла. Но я не оставила попыток и с некоторой периодичностью вводила в поисковую строку фамилию прадеда. И, о чудо! У меня побежали мурашки по спине. В результатах поиска вышла информация из книги «Старый Рыбинск»: «Земская больница помещалась с 1887 года в домах, купленных земством у наследников Жегаленковых, на углу Кузнецкой и Ивановской улиц. Главный дом, каменный двухэтажный…». Значит, это не миф, и купцы Жегаленковы есть! В августе 2016 года я спланировала первую поездку семьи в Рыбинск. Целью было увидеть Рыбинск и найти каменный двухэтажный дом, где сверху еще можно разглядеть инициалы нашего прапрапрадеда Николая Борисовича Жегаленкова, о которых рассказывала бабушка.
Вечерний Рыбинск поразил меня своей красотой и статностью. Я шла медленно, вглядываясь в каждый дом. Вот он, несомненно, он! Дом на улице Гоголя, 35. На первом этаже до сих пор аптека, но вот вензелей нигде не видно…

— Наталия, я знаю, что в этом году вы тоже были в Рыбинске на исторической родине вашей семьи. Какое впечатление на столичного жителя произвели наш город и дом ваших предков?

— Это был наш второй приезд с семьей в Рыбинск, полный новых открытий и эмоций. Мы приезжали на новогодние каникулы. Стояла прекрасная ясная погода, не было листвы на деревьях, и в самом верху, на аттике дома, в этот раз мы разглядели вензель НЖ! Трудно описать нашу радость. Теперь уже не было никаких сомнений, что это дом прадеда. В этот приезд нам посчастливилось найти и второй сохранившийся дом купцов Жегаленковых, ул. Чкалова, 22. В Рыбинском музее-заповеднике представлен рисунок П.Т. Горбунцова 1920 года, где изображен этот дом. Достойное здание белого цвета оригинальной архитектуры. С 90-х годов ХХ в. по июль 2018 года в здании располагался Рыбинский ЗАГС.

На мой взгляд, Рыбинск — это жемчужина поволжских городов, и пусть я буду предвзятой, но это самый красивый и органичный город на Волге. Он не уступает по своей красоте городам Итальянской Ривьеры. В нем заложен нераскрытый потенциал. Несомненно, город должен развиваться как центр туризма.

— Наталия, собираетесь ли вы еще раз приехать в наш город?

— Да, конечно. Мне нужно еще посетить Георгиевское кладбище и поискать место захоронения Жегаленковых. Понимаю, что шансы малы, и в Рыбинском некрополе из архива Б.Л. Модзалевского я не нашла для себя информации. Но нашла в поучении Родиона Путятина молитву о вечной памяти сродникам усопшим и лежащим на Георгиевском кладбище Бориса и Марины Жегаленковых. Судя по архивным данным, похороны купца Николая Борисовича Жегаленкова были пышными, и очень хочется верить, что надгробие сохранилось до наших дней.

— Светлана, как правильно пишется фамилия? Жегаленковы или Жигаленковы? В наших источниках звучит преимущественно второй вариант.

— Правильно фамилия пишется через «Е». На это еще обращала наше внимание бабушка, но даже в архивных источниках иногда встречается написание через «И». Написание фамилии зависело от писаря, который составлял документ. В метрических книгах фамилия пишется через «Е». Очень интересно изучать архивные материалы, порой приходится читать каждое слово с лупой, иначе можно пропустить самую важную информацию. Например, какое было удивление, когда мы нашли на документе собственноручную подпись прапрапрадеда Николая Борисовича Жегаленкова и поняли, что почерк его похож на почерк нашего отца Бориса Николаевича.

— Светлана, хранятся ли в вашей семье вещи или предметы, которые передаются из поколения в поколение и являются семейными реликвиями?

— Да, от бабушки в нашей семье остались серебряные ложки, кружево ручной работы, фотографии ее родителей, биографические анкеты, выписка из метрической книги бабушкиной сестры Милицы, которая жила и умерла в Москве. Сохранить какие-то ценности было сложно, главная ценность была дети. Прадед Сергей Жегаленков с семьей во время революции жил в Санкт-Петербурге. И после его смерти в 1918(19) году прабабушка, чтобы выкормить детей, а их осталось 7 человек, продавала и меняла на продукты все, что у нее было. В революционное время за фотографии и метрики тебя могли расстрелять без суда и следствия, поэтому удивительно, что бабушка сберегла фотографии своих родителей, а ее сестра Милица — свои метрики.

— Наталия, расскажите о своих предках. Что вы знаете о купцах Жегаленковых?

— Документально история нашего рода — купцов Жегаленковых — начинается с Бориса Фроловича Жегаленкова (1767/69-1840), который был приписан из крестьян в рыбинское третьей гильдии купечество. Торговал хлебным товаром. Был женат на Марине Иоанновне, имел двух сыновей — Степана и Николая (1810-1885) — нашего прапрапрадеда. Николай Борисович Жегаленков, купец первой гильдии, был самым успешным в своем роде. Умный и работящий, он построил большое имение на углу Ивановской и Кузнецкой улиц, включающее в себя каменный двухэтажный дом, по обе сторонам которого по саду, надворные строения: каменный корпус, два каретника, два погреба, конюшня, две кладовые, коровник, амбар, каменный 2-х этажный флигель и еще один деревянный со светёлками дом.

Парадное крыльцо и коридор главного дома уцелели при многочисленных перепланировках и дошли до наших дней. Богатая лепнина на стенах, старинные балясины и поручни лестницы продолжают радовать и удивлять посетителей медицинского учреждения на Гоголя, 35.

Я узнала, что в рыбинском филиале ОКВД сейчас идет ремонт, и хочется верить, что все это великолепие будет сохранено и отреставрировано.
К сожалению, фасад дома тоже не пощадило время. А ведь этот дом — визитная карточка Рыбинска — 134 года он состоит на службе у города, сколько пациентов прошло через его стены. Теперь фасад дома и сам требует лечения.

Помимо этого имения, у Жегаленковых было еще имение, находящееся на углу Мологской и Кузнецкой улиц (ныне Чкалова, 22 / Гоголя, 14). В нем располагались трехэтажный каменный дом, каменный курень для выпечки хлеба, каменная баня, четыре амбара, две конюшни, два каретника.

Николай Борисович Жегаленков занимался общественной деятельностью и благотворительностью. Выполнял обязанности первого бургомистра в магистрате, Гласного в городской думе, члена учетного комитета Рыбинского отделения Государственного банка. Был женат на купеческой дочери Дарье Федотовне Давыдовой. У них было две дочери — Наталья и Анна и сын — Иван — наш прапрадед.

За месяц до своей смерти Николай Борисович составил духовное завещание, в котором справедливо и тщательно распределил между четырнадцатью внуками свои недвижимые имения и движимые имущества, как то: святые иконы, мебель, экипажи, одежду, билеты, деньги, бриллианты и прочее, одну половину — детям сына Ивана Жегаленкова, а другую половину — детям дочери Анны Хозинской. Не забыл в завещании он и свою племянницу с семейством, которой разрешил проживать безвозмездно в течение пяти лет со дня своей смерти в деревянном доме, находящемся в его имении. Ушел достойно и ответственно, как и жил.

Наш прадед Сергей был пятым ребенком в семье Ивана Николаевича и Натальи Федоровны Жегаленковых. В 1885 году, когда умер дед Николай Борисович, ему было 10 лет. Наследство, полученное от прадеда, позволило ему получить хорошее образование и уверенно шагнуть в будущее. С нашей прабабушкой Бухаркиной Александрой Николаевной Сергей познакомился в Рыбинске, где они жили и учились. Александра была дочерью купеческого сына второй гильдии Николая Федоровича Бухаркина и Елизаветы Васильевны, получила образование в Мариинской женской гимназии в Рыбинске. Хорошенькая и в то же время упорная, сильная и трудолюбивая Александра стала верной женой и хорошей матерью. Александра прекрасно шила. Это умение помогло ей выжить в голодном послереволюционном Петрограде, где она шила костюмы актрисам Мариинского театра, а когда стало совсем тяжело, пошла работать в тифозный барак. Свое мастерство она передала и нашей бабушке Калерии Сергеевне, в доме которой всегда стояла дореволюционная ножная машинка Зингер, и мы, внуки, с удовольствием ее крутили. Известно, что после смерти мужа в 1918(19) г. Александра с детьми вернулась из Петрограда в родной Рыбинск. В 1927 г. приобрела патент на содержание мастерской-школы кройки и шитья, где обучала девочек-подростков. В архивах сохранились благодарственные отзывы учениц этих курсов.

Несмотря на то, что прабабушка осталась одна, она смогла поставить на ноги семерых детей и дать им хорошее образование: врач, учитель, бухгалтер, агроном, инженер. Сумела сохранить семью и всю жизнь была близка с детьми, а дети были близки между собой, помогали друг другу и матери. Девочки выросли, вышли замуж и разъехались по всему Советскому Союзу: Самарканд, Рига, Москва, Кострома. С Александрой в Рыбинске остались сын и две дочери.

Наша бабушка Калерия Сергеевна была младшей дочкой. В ее семье был уклад, который она перенесла из семьи своих родителей. Можно сказать, что мы, внучки, росли в обстановке купеческого дома: белоснежные ручной работы шторы на проемах дверей, дубовая мебель, плетеные на коклюшках салфетки на жардиньерках, этажерки с книгами. Бабушка умела из ничего создать уют. Чувство вкуса и стиля передалось ей по наследству от родителей. Ее дом был наполнен теплом и уважением друг к другу. Завтрак, обед, полдник, ужин — все в определенное время и с соответствующей сервировкой стола. В доме была столовая с дубовым буфетом, варенье разливали в прозрачную вазочку на высокой ножке. Был строгий порядок и уважение к старшим. Слово деда было законом, и ни у кого в мыслях даже не было прекословить. Бабушка всегда держала осанку, носила убранные во французский пучок волосы с романтичной волной над ухом и обязательно белый кружевной воротник на платье, даже если это платье для дома. Калерия Сергеевна вышла замуж за Уткина Николая Николаевича, с которым она познакомилась, учась в Рыбинске, где они оба получили дипломы агрономов. Прожили рука об руку всю жизнь и умерли с разницей в один месяц.

— Светлана, сохранились ли у вас связи с родней по линии Жегаленковых, Бухаркиных?

— Мы тесно общаемся с семьей сестры-близнеца нашего папы Нины Николаевны. Но, к сожалению, связь с другими ветками Жегаленковых мы потеряли и не знаем их судьбу. Хочется верить, что 14 внуков Николая Борисовича дали жизни многим детям, и кровь этих честных и благородных людей течет в жилах их прапрапраправнуков. Я знаю также, что потомки Бухаркиных до сих пор живут в Рыбинске, и мы будем очень рады знакомству с ними.

— Наталия, изменилась ли ваша жизнь после того, что вы узнали о своих корнях?

— Да, изменилась. Она наполнилась еще большим смыслом. На меня легла ответственность сохранить историю рода и дать дальнейшую жизнь дереву, которое так глубоко и крепко своими корнями уходит в историю Рыбинска.

Марина Мельникова