В Рыбинске много уникальных и исторических мест, однако, сегодня в нашей статье речь пойдет об одной из самых заметных и красивых достопримечательностей города — о чудесном тереме в русском стиле, расположенном на перекрестке улиц Плеханова и Пушкина, получившем в городе негласное имя «Дом художников».
Какую роль художники Рыбинска сыграли в этой истории, и какие испытания выпали на участь дома , обо всем по порядку в нашем интервью с одним из непосредственных участников строительства художником и мастером по дереву Юрием Первовым.
Из архивов
Владельцем дома с 1880 года значился «мещанин и домовладелец» Семен Гордеевич Гордеев — выходец из низших сословий, сделавший свое имя и состояние на торговле хлебом и операциям с недвижимостью, что помогло ему подняться сначала до статуса «купец», а потом и до «мещанина и домовладельца». Был женат два раза. Первая жена — купчиха Евдокия Федоровна Гордеева — умерла в 1891 году в возрасте 58 лет от порока сердца. В этом же году Семен Гордеевич женился во второй раз на Марии Александровне Афанасьевой — богатой представительнице мещанского сословия.
В 1900 году Семен Гордеев озадачился приданым для своей дочери. И поэтому решил перестроить флигель усадьбы Наумовых, принадлежавший ему на тот момент. Деревянный флигель располагался рядом с железнодорожным вокзалом и Польским костелом — в месте, которое очень активно стало застраиваться в середине XIX-начале XX веков. На деревянное здание старого флигеля был надстроен второй этаж, добавлены балкон и башни на крыше. На первом этаже располагались комнаты, которые сдавались в аренду, купеческая лавка и склад. На втором — жилые апартаменты хозяев.
Умер Семен Гордеев в 1905 году в возрасте 58 лет. Примечательно, что его могила находится рядом с первой женой на Георгиевском кладбище. С 1905 года домом владела дочь Семена Гордеева.
После революции в доме размещалось коммунальное жилье. Так продолжалось до конца 1980 годов. К тому времени дом сильно обветшал, был признан аварийным и непригодным для жизни. Сильно ухудшилось его состояние из-за активного развития транспортного сообщения на улицах Плеханова и Пушкина, а также запуска троллейбусной линии в 1978 году.
Однако случилось чудо. Группа рыбинских художников — энтузиастов решилась на небывалый и громкий по тем временам проект по реконструкции дома купца Гордеева. Столь смелая идея пришла в голову художнику Александру Жданову. Однако состояние дома не позволяло вести работы по его восстановлению. И тогда было принято решение выстроить новый дом, бытовой комфорт которого соответствовал бы современным тенденциям того времени, а внешний вид полностью повторял оригинальный купеческий терем. Один из непосредственных участников этого эксперимента — художник, мастер резьбы по дереву, преподаватель художественной резки по дереву в детской художественной школе Юрий Первов. Юрий Леонидович с семьей и по сей день проживают в доме купца Гордеева.
О том, как дом обрел новую жизнь, мы решили узнать у самого Юрия Первова.
— Юрий Леонидович, расскажите, как пришла идея воплотить такой смелый проект?
— Это была большая авантюра. Мы были первые в городе, кто на это решился. Наш проект вызвал очень широкий общественный резонанс, и долго критиковали, и подвергали осуждению нашу задумку. Большую роль в утверждении проекта сыграла Марасинова Людмила Михайловна, историк, общественный деятель и патриот своего города. Именно она взяла на себя всю бюрократическую работу. А ее было немало.
Параллельно с этой работой Рубцов Валерий Александрович, занимавший в то время пост председателя Рыбинского горисполкома, — очень деятельный человек, был озадачен сохранением исторического облика города. Он сформировал список домов, которые подлежат восстановлению и сохранению. Они были распределены по значимости: простая фоновая застройка, дома, представляющие художественную ценность, например, с интересным фасадом, и самые важные дома — исторически ценные. Таких домов в том списке было 80. А в итоге смогли сохранить наш и два дома: дом по адресу: Плеханова № 37 и дом на улице Гаванской (бывшая Урицкого). Владельцы этого дома сделали исторический фасад и современную внутреннюю планировку.
Мы стали думать о том, как же можно сохранить это здание. Дерево к тому моменту уже порядочно сгнило, и поэтому было принято решение реконструировать дом, сохранив исторический облик, а внутри сделать комфортные квартиры. С одной стороны, было сложно. А с другой стороны, никто не знал, что было можно, а что нельзя. На дворе 1987 год. Для страны это было сложное время: советская власть заканчивалась, и в воздухе явственно чувствовался ветер перемен, но в то же время все понимали, что нужно было иметь витрину, лицо города, показать, что город заботится об историческом наследии. На этой волне нас и поддержали. Однако выдвинули условие. Чтобы получить жилье в новом доме — участники проекта должны отписать свои квартиры, в которых они на тот момент жили, в пользу государства.
— А сколько человек входило в эту инициативную группу?
— Шесть человек. Лидером группы и автором проекта был Александр Жданов, который до сих пор проживает в этом доме.
— Давайте вспомним, когда вы начали ремонтные работы?
— В ноябре 1987 года мы привезли первую партию досок, чтобы отгородить строительную площадку.
— В каком состоянии на тот момент был дом?
— На тот момент дом имел статус аварийного жилья, были коммунальные квартиры — здесь жили 52 человека. Комнаты были небольшие, один туалет и кухня на весь дом располагались на втором этаже. Кроме того, мне соседи рассказывали, что во дворе держали свинью, которая чувствовала себя здесь хозяйкой: она иногда заходила в дом и могла спокойно лечь на чей-то диван. Полы сгнили полностью. Расстояние от земли было минимальным. Дерево под окнами было как торф от многолетнего воздействия конденсата.
— Когда дом стали расселять?
— В 1986 году. Его давно признали аварийным, но не было возможности к расселению. Семья, которую расселили в последнюю очередь, делилась своими воспоминаниями: очень сложно было протопить такие площади одной семье, приходилось топить изразцовую печь два раза в день, но тепла не хватало. Утром было невозможно умыться, потому что вода просто замерзала.
— А дом на тот момент являлся памятником архитектуры?
— Он был «на грани». Табличку с указанием этого наколотил Евгений Балагуров, наш главный оппонент. Он был категорически против этой задумки и считал, что реконструкция — не метод сохранения исторического наследия. И эти споры шли буквально до конца строительства. Но наши аргументы указывали на то, что если не заняться домом сейчас, то он очень быстро разрушится и придет в полнейшую негодность.
— Как проходил процесс разбора старого дома?
— Я разбирал дом своими руками. Сердце кровью обливалось, когда разбирал сруб, снимал уцелевшие наличники. Это было морально и физически тяжело. Оригинальный дом стоял очень близко к краю дороги. Обратите внимание на уровень соседнего дома — (ул. Плеханова, д.10, в котором располагается компания «Ател» — прим. автора) вот на таком уровне и была застройка. Но проезжая часть улицы Плеханова расширялась, и было принято решение перенести новый дом на всю длину фасада вглубь улицы. И мы свой строили вплотную, стенка к стенке. Чтобы оттянуть момент разрушения старого дома, я в стене в бревнах выпиливал отверстия, и мы заводили балки, которые пронизывали старый дом насквозь, и это позволяло нам отсрочить день сноса дома. Здесь нужно отметить, что по обеим сторонам нового дома были старые деревянные дома, и в них на тот момент жили люди. Отношения с ними складывались по-разному. Свой негативный отпечаток на процесс строительства накладывали и бюрократические моменты с РСУ, а также недостаток материалов и инструмента.
В мае 1992 года были установлены последние детали богатого деревянного убранства фасада, и эту дату принято считать концом строительных работ. Таким образом, новый дом был выстроен в космически короткие сроки — всего за четыре года.
— Что конкретно для вас было самым тяжелым?
— Сложно было не только физически, так как не было никакой техники, все кирпичи и растворы принесены буквально на руках, но и морально. Ведь на мне была колоссальная ответственность. Я присоединился к группе в возрасте 28 лет и был самым молодым на тот момент. Меня приглашали как специалиста по дереву. И все деревянные части дома — крыша, башни, наличники, кружева и деревянный фасад дома, как его называют «рубашка» — делались нашими руками. Здесь нельзя было допустить ошибку, ведь перед нами стояла практически невыполнимая задача — сохранить исторический вид в каждой детали. Когда нужно было делать крышу нового дома, я ориентировался на старую. Я зарисовывал, чтобы в дальнейшем использовать эти рисунки при строительстве.
Когда пришел черед башен, у которых очень сложная конструкция, нас с Геннадием Валентиновичем Соколовым освободили от тяжелых работ, чтобы мы занимались непосредственно деревом. У нас ушел практически год на их восстановление. И еще год на то, чтобы «одеть» дом деревом. Сложности возникли с наличниками. От некоторых прекрасных оригинальных кружев оставались лишь обломки. Приходилось на огромном листе фанеры их рисовать, буквально по частям, восстанавливая по трафарету. Как и декоративные элементы фасада, которые сохранились в очень малом количестве.
Крышу тоже крыли сами. На тот момент изготовить черепицу, которая повторяла бы оригинальный вид, стоило неимоверных усилий. Нам поставили задачу «сохранить исторический вид», а где брать материалы? Как изготавливать и как устанавливать? Приходилось все решать самим.
В нашей команде не было людей, имеющих архитектурное или строительное образование, и я до сих пор удивляюсь, как нам позволили решиться на такой глобальный проект. Ведь все, от закладки фундамента до укладки черепицы, делали мы сами. Конечно, у нас были наблюдатели и помощники из РСУ, однако основная часть всех работ легла на наши плечи.
— Есть ли какие-то расхождения, помимо внутренней перепланировки дома, со старым купеческим домом?
— Да, конечно. Окна у оригинального дома были расположены очень низко. Мы подняли их уровень, чтобы это смотрелось более гармонично и было комфортным для проживания. За то на нас обрушилась волна критики. Говорили, что мы нарушаем исторический вид и пропорции дома. Но в конце 80-х годов прошлого века уровень городской архитектуры значительно изменился, и такие низкие окна уже не смотрелись бы на фоне масштабных кирпичных многоэтажек-соседей.
Второй момент — в оригинальном доме наблюдается «наползание» наличников друг на друга. Это связано с тем, что дом был построен, а наличники заказаны потом. Получилось небольшое несовпадение по размерам. И здесь мы это исправили. Мне пришлось сделать орнаменты под каждым окном, даже на тех местах, где этого не было. Но этот шаг смотрится логично на конечном варианте фасада. Это позволило нам увеличить высоту потолков. Они у нас по три метра.
В купеческом доме крыша была более плоская. С одной стороны, это защищало от падающего снега, а с другой — ограничивало использование чердака как полезной площади. Им практически не пользовались. Мы решили сделать более крутой склон крыши, что позволило нам добавить еще одно жилое помещение. Многие используют сейчас эти чердаки как мастерские.
Не было и подвалов, мы решили их сделать. Увеличили количество окон. Теперь вместе с балконными дверями, которых тоже, кстати, не было, их 52. И перепланировали дом внутри, поделив на секции.
Единственное место, где нам были разрешены некоторые вольности, — это внутренняя часть дома, которая не выходит на историческую часть. Мы там сделали еще один угловой балкон.
Многие жильцы хотели сделать в квартирах камины для тепла. Однако впоследствии это сделали лишь владельцы трех квартир. Я был в их числе. Но позже эта идея трансформировалась в установку изразцовой печи. Сейчас ее уже нет, однако в свое время она очень нас выручала, так как тепла от батарей на такие площади было недостаточно.
— Сколько всего квартир в этом доме?
— Шесть квартир, а изначально планировалось пять. Но проект реконструкции был подготовлен еще до того момента, как возникла необходимость во мне как в специалисте по дереву. Но это удалось решить. Однако потребовались некоторые архитектурные перепланировки. Сейчас моя квартира располагается на четырех уровнях: на цокольном этаже — кладовая, на первом — прихожая и кухня, на втором комната, ванная и туалет, а под крышей мастерская. А ступени лестницы сделаны из лестницы старого дома. У меня было желание сохранить эту частичку истории. На них был огромный слой краски, и все ступени были в гвоздях, которыми бывшие жильцы прибивали половики к ступеням. Пришлось проделать большую работу по отскабливанию краски и зачищению следов от гвоздей.
Нам приходилось менять планировку прямо «на ходу». Проект внутренней части дома делался в Ярославле, и те специалисты не всегда представляли, как будет выглядеть жилое пространство. Например, над крыльцом сходились две плоскости крыши, и они выходили четко на крыльцо. Это создавало опасную ситуацию зимой, когда падали огромные глыбы льда. Пришлось корректировать проект, и мы сделали дополнительный козырек и развод потоков по бокам крыльца.
Также удалось найти в архивах уникальный исторический документ — доскональный обмер каждой части дома. Каждый элемент и деталь были обрисованы. Это очень помогло в нашем деле.
— После завершения строительства поступали ли какие-то пожелания или предложения от городской администрации?
— Да, были моменты. Еще в процессе строительства нам поступали рекомендации выделить площади под новые квартиры участникам военных действий в Афганистане или разместить на первом этаже детский сад. Тем самым урезать жилые квартиры участников проекта, а кого-то и вовсе лишить возможности получить здесь жилье. То есть получается так, что человек работал четыре года на строительстве дома с надеждой получить квартиру, отдавал свое здоровье, а на последнем этапе его лишают такой перспективы. Но мы твердо стояли на своем, чтобы все члены бригады получили здесь жилье. И нас услышали.
— Ваш дом — одна из самых ярких и заметных достопримечательностей города. Как на вашей жизни отражается постоянное внимание со стороны туристов и горожан?
— Мы живем в этом доме с 1992 года, и надо сказать, что постоянно люди фотографируют дом или фотографируются сами на фоне его. Конечно, приятно видеть, что твои труды стали одной из визитных карточек города.
В завершение хочется отметить, что дому купца Гордеева выпал счастливый билет в виде группы художников, которые проделали неимоверную работу при строительстве нового дома и внесли огромный вклад в сохранение исторического наследия города. Ведь только благодаря их тяжелому труду мы с вами сейчас имеем возможность любоваться прекрасным архитектурным примером купеческого особняка начала XX века.
Марина Мельникова
Архивные фотографии предоставил Юрий Первов.
