К сожалению, эти родные по крови люди так и не смогли встретиться, биологические родители Михаила Стригина ушли из жизни более десяти лет назад. Несмотря на это, последние пять лет молодой человек пытается найти хоть малейшие детали, которые помогли бы ему воссоздать картину жизни его настоящих родителей. Помочь в этом, по его мнению, могут только родные стены и рыбинцы.
О том, что Михаил неродной ребенок, приемные родители тщательно скрывали на протяжении всей свой жизни, но информация то и дело просачивалась на поверхность. Необъяснимые на тот момент для мальчика «слухи» стали ходить сначала по двору, а затем и в школе. Разговоры то утихали, то вновь возобновлялись. Поверить в них маленький Миша не мог, возможно, и не хотел, ведь на то у него были неопровержимые доказательства — в семье, где он рос единственным ребенком, его очень любили.
— После очередных таких разговоров я подошел к маме и спросил: «Мама, я приемный?» На что она ответила, чтобы я никого не слушал, — рассказывает Михаил. — И я вновь считал, что это просто слухи, и продолжал жить дальше.
Сегодня Михаил вспоминает, что семья Стригиных часто меняла место жительства, а он школы. На тот момент он не осознавал, как надежно пытались уберечь от ненужной информации его родители. Мальчик был занят учебой в школе и параллельно занимался в разных кружках города.
— Когда родители ушли из жизни, я стал анализировать и находить обоснование их действиям. Очевидно, мама пыталась таким образом меня огородить от этой ненужной для меня информации. И сегодня я могу сказать, что это у нее получалось. Да и различные кружки и секции, которые я посещал каждый день, скорее всего были для того, чтобы занять меня и отвлечь от этих мыслей, — рассказывает Михаил.
Но как бы ни пытались Стригины закрыть ребенка своим родительским крылом, слова «ты приемный» вновь настигали Михаила.
— Каждый раз это было словно кастрюлей по голове, — вспоминает Миша.
Но, тем не менее, жизнь Михаила продолжала течь в любви и поддержке родителей. С 16 лет юноша стал гастролировать с цирком. Родители смогли перешагнуть через себя и отправить ребенка строить свою жизнь вдалеке от них. Только сейчас можно понять, насколько непросто далось тогда это решение для семьи Стригиных.
— К сожалению, мой отъезд сказался на здоровье матери. Она стала болеть. Я разрывался между гастролями и семьей. В 2008 году, когда я находился на гастролях в Костроме, мне позвонил отец и сказал, что мамы больше нет. Это был шок, — вспоминает сегодня Михаил. — Этот год был непростым, зарплату не давали, денег, чтобы вернуться домой и похоронить мать, просто не было. Но эта весть быстро обошла нашу цирковую семью, удалось собрать деньги, и я приехал в Рыбинск.
Через несколько лет после смерти матери отца Михаила парализовало.
— В один из моих приездов мне позвонила моя крестная и сказала, что нам нужно поговорить. В ходе нашей встречи она подтвердила информацию о том, что я приемный ребенок. По ее словам, родители взяли меня в пять лет из Рыбинского детского дома № 1. Имя Михаил было с рождения. С этой информацией я пришел к отцу, но, к сожалению, он уже не смог мне ничего ответить и даже написать, — рассказывает молодой человек.
Ответа от родителей Михаил так и не дождался. Отец пролежал в парализованном состоянии более трех лет. Его не стало в 2014 году.
Когда Михаил остался абсолютно один, то решил довести дело до конца и все-таки найти своих биологических родителей. За помощью он обращался на федеральные каналы, в региональные и местные СМИ, к друзьям и знакомым. Через какое-то время ситуация сдвинулась с мертвой точки.
— Я могу сказать, что благодаря рыбинцам мне удалось найти информацию о своих биологических родителях. Сегодня я знаю их имена, адреса, но не знаю, как они прожили свою жизнь, как они выглядели… Сегодня мне вновь нужна помощь рыбинцев. Время уходит, медлить больше нельзя. Люди, которые, возможно, знали мою мать, еще живы и смогут мне рассказать что-нибудь о ней.
По информации Михаила, биологическая мама родила его в тридцать пять лет. Сразу после рождения в рыбинском роддоме она написала отказ, указав имя и фамилию предполагаемого отца. Также известно, что Михаил является единственным сыном женщины по документам.
— Я был поздним ребенком. И, наверное, у нее были очень серьезные причины, чтобы поступить таким образом. Какие? Сегодня можно лишь догадываться и предполагать, но то, что это было осознанное решение взрослой женщины, я не сомневаюсь.
Располагая некоторой информацией о биологической матери, Михаил стал искать дальше. Между гастролями он приезжает в Рыбинск и вновь начинает искать хоть малейшие зацепки, и так на протяжении последних пяти лет. На сегодняшний день известно, что биологическая мама Михаила Шапоткина (Смыслова — девичья фамилия женщины) Татьяна Михайловна родилась 3 декабря 1949 года в Рыбинске. Проживала на Приборостроителей, 92, позже — на улице Софьи Перовской, 4.
— Я был по этому адресу. Разговорился с одной женщиной, и она рассказала, что действительно здесь моя мама проживала вместе со своей матерью, — рассказывает Михаил.
Последнее место жительства женщины зафиксировано по адресу: Герцена, 27. Возможно, именно здесь проживают люди, которые вспомнят сегодня Татьяну Шапоткину и помогут Михаилу.
Из биографии женщины также известно, что за три года до рождения Михаила, 19 апреля 1983 года, Татьяна вышла замуж за Алексея Николаевича Шапоткина. Документов о разводе семейной пары нет, но Михаил предполагает, что вместе они не жили.
— К сожалению, моя биологическая мать умерла в 2009 году. Похоронена она на Южном кладбище. Со слов работников морга, ее никто не забрал. Соответственно, я могу предполагать, что она, скорее всего, жила одна.
О биологическом отце Михаила сегодня известно меньше. Он проживал на улице Свободы. Ушел из жизни в 2011 году.
— Его могилу я пока не нашел. И могу признаться, что слово «предполагаемый» из документов меня все же смущает. Возможно, моим отцом был кто-то другой.
Сегодня Михаил обращается к рыбинцам с просьбой помочь ему довести эту историю до конца.
— Моя биологическая мама где-то училась, жила, возможно, работала, и сегодня я надеюсь, что найдутся люди, которые ее вспомнят. Может быть, в чьих-то архивах остались фотографии с моей мамой. Я очень хочу посмотреть, какая она была, узнать, как жила, — обращается к землякам Михаил. — Мне многие говорят, что родными родителями надо считать тех, кто меня воспитал, и я с этим согласен, память о моих приемных родителях в моем сердце навсегда. Но мне как человеку хочется воссоздать свое генеалогическое древо и все-таки сложить этот пазл до конца. Сегодня я жалею лишь о том, что не успел это сделать раньше. А ведь мог.
Если вы располагаете какой-либо информацией о биологических родителях Михаила Стригина, просим откликнуться по номеру телефона редакции: 8(4855) 28-40-40 или написать нам на электронную почту: rybnedelya@gmail.com.
