Жизнь этой женщины похожа на роман. В ней было много невзгод и горя, война и скитания, было и самое страшное — смерть тех, кого любишь и предательство тех, кому веришь. Но мощной опорой и утешением ей всегда служило творчество — музыка и песня. Сегодня мы листаем «книгу жизни» Лидии Беломытцевой под названием «Рыбинск — Донецк — Рыбинск».
«В душу запал баянист»
Лида Головина (девичья фамилия — прим. автора) родилась и провела детство в Рыбинске. Воспитывал девочку отчим. Как сегодня вспоминает Лидия Федоровна, он был хорошим человеком, который никогда не разделял своих детей и приемную дочь. Поддержку отца девочка чувствовала всегда.
— В пионерлагере у нас стажировался выпускник музыкальной школы чуть постарше нас. Он был баянистом. Мы ездили с концертами в колхоз, и он там играл. Мне так понравилось, и я «загорелась». Потом только об этом и думала, — вспоминает женщина.
Вернувшись из лагеря, Лида сказала родителям, что хочет играть на баяне. Эту идею сразу поддержал отчим, сказав: «Хочешь играть — будешь играть!»
— Он пошёл на рынок и там купил мне баян. Вот, Лида, играй! — помню, сказал он.
Мать повела Лиду в музыкальную школу. Но здесь девочку ждало разочарование.
— Мы не можем её взять! Девочка слишком взрослая. Её ровесники уже оканчивают музыкальную школу, а ей придётся только начинать, заявил тогда директор музыкальной школы, — вспоминает собеседница.
И не принял. Вместо этого стал обучать ее сам. Лида оказалась способной ученицей, быстро наверстала пропущенные годы и сравнялась со своими сверстниками.
— Я уже через год свободно играла двумя руками. Как же я была счастлива! Знала, что музыка — это моё будущее.
Но стремление связать свою жизнь с музыкой мать Лидии по-прежнему не поддерживала, считая, что нужна настоящая профессия, которая бы приносила доход. Например, работа воспитателя в детском саду.
— Воспитатель — хорошая профессия, верный кусок хлеба, уважение в обществе. А музыка… о музыке придётся забыть. Значит, не судьба, — рассуждала тогда будущая студентка и поступила в педучилище.
Но забыть не получилось.
— Всех абитуриентов педучилище прежде всего проверяли на музыкальный слух. Тогда считалось, что воспитателю это необходимо. Помню, зашла в кабинет, там за столом сидел учитель по баяну. Он наиграл на пианино мелодию «Во поле береза».
— Знакомая мелодия? — спрашивает.
— Конечно! — отвечаю. — Я на баяне играю.
— Он мне баян в руки, а я ему заиграла «Жил да был чёрный кот». Как же он обрадовался! Даже не дослушал до конца, сказал «принята». Хотя я ещё никаких экзаменов не сдала, но он уже решил меня принять. Так было тогда. Музыканты и спортсмены в вузах были на вес золота. Они участвовали в соревнованиях, отстаивали честь вуза. Поэтому, если поступал в вуз музыкант или спортсмен, его, что называется, с руками отрывали. Сразу принимали, даже если экзамены сдавал посредственно.
А Лида сдала экзамены хорошо. Во время учёбы их группа ездила по колхозам и давала концерты. Девчата пели, а Лида еще и играла на баяне. Пели «Пуховый платок», «Милую рощу», «Называют меня некрасивой» и другие популярные в то время песни.
И как же Лида удивилась, когда по окончании училища ей вручили не только диплом воспитателя, но и свидетельство музыкального руководителя. А ей и невдомек было, что её готовят к этому. Просто учитель музыки велел ей выучить пьесу «Пьер Гюнт», она выучила и сыграла. А это, оказывается, был экзамен, и она его с успехом выдержала.
Война, перевернувшая жизнь
Лида надеялась, что теперь, когда у неё есть свидетельство музыкального руководителя, мать наконец-то признает, что музыка — ее призвание, и вдохновит на дальнейшую учёбу в музыкальной школе. А мать даже не обратила на это внимание. Она по-прежнему считала, что музыка для развлечения, а работа должна быть «солидной».
Лида пошла воспитателем в детский сад, и там же работала музыкальным руководителем.
В это время Лида встретила свою первую любовь и уехала с будущим мужем в Волгоград. Там они и поженились. Однако семейная жизнь не сложилась, и пара рассталась. Вскоре Лида во второй раз вышла замуж. В этом браке родились сын и дочь. Вместе с мужем и детьми они переехали в Донецк.
Этот город полюбился ей сразу и навсегда. Благодатный южный климат, изобилие фруктов, открытый доброжелательный народ и активная культурная жизнь. Казалось бы, что ещё нужно для счастья?
Но и здесь личная жизнь у Лидии не сложилась, она осталась одна с двумя детьми, но унывать не стала. А дети тем временем радовали — оба выучились, сын — на подземного электрика, дочка — на портного. Создали свои семьи.
Все было хорошо, но вдруг грянула беда. Дочь погибла в ДТП, а квартира, в которой жила женщина, была продана обманным путем. Так Лидия Федоровна лишилась жилья — после долгой трудовой жизни оказалась на улице со статусом бомжа. Сын давно уехал с женой в Америку, других родственников в Донецке не было. Лидия Федоровна стала скитаться. Первое время ей удавалось доставать в собесе путёвки в санаторий. Там-то она и познакомилась с вокальной группой «Молодушки», которые в буквальном смысле слова вернули ее к жизни.
— Тут мне как будто кто-то сказал: «Хватит плакать! Жизнь продолжается!» Меня приняли в группу, и начались гастроли. Мы ездили по Донецку и Донецкой области, выступали в санаториях и госпиталях.
Но в санатории можно было жить только полгода, а затем снова начались мытарства. Лидия Фёдоровна ела на благотворительных обедах, где кормили прямо на улице. Ночевала то у знакомых, то в приюте для бездомных. Сотрудники приюта были потрясены. Они такого «бомжа» видели впервые. Лидия Федоровна даже в таких условиях всегда была одета как артистка — так что в любой момент она могла бы подняться на сцену и выступать.
Наконец повезло — добрая женщина, с которой она случайно познакомилась, пожалела её и пустила жить в летнюю кухню. Там она и прожила до самой войны. Все это время она выступала с «Молодушками». С одной из них, Татьяной, у них сложился дуэт. За год они дали пятьдесят концертов в Донецкой области.
Прожила в Донецке Лидия Федоровна тридцать лет. Так бы и жила она, но началась война на Донбассе. Украинские войска обстреливали и бомбили Донецк. Гибли люди. Многие дончане побросали свои дома и уехали в Россию. Сёстры Лидии Федоровны стали звать её в Россию, обещали, что не бросят её в такой беде, помогут и поддержат. Лидия Федоровна не хотела уезжать, не хотела расставаться с любимым Донецком. Все надеялась, что обойдётся и война закончится. Но война не кончалась, становилось все страшнее, бомбили, стреляли, люди становились калеками, погибали…
Лидия Федоровна поняла — надо уезжать. Поезд отходил ночью — как раз в это время и начинали свои полеты украинские бомбардировщики. Она боялась, что их станцию разбомбят, к счастью, уехали благополучно. Поезд оставил за собой перрон и, набирая скорость, помчался сквозь ночь. В душе у Лидии Федоровны смешались противоречивые чувства — горечь от расставания с любимым Донецком и ожидание скорой встречи с малой родиной.
«Ну, здравствуй, Рыбинск!»
Встреча была радостной, но за тридцать лет отсутствия Рыбинск стал для нее незнакомым городом. Надо было начинать жить заново, искать работу, жилье (первое время Лидия жила у сестер — прим. автора), оформлять документы.
— Моё кредо — человек, помоги себе сам!
Начала Лидия с поиска работы. Устроилась сиделкой к пожилому пенсионеру, подрабатывала сторожем в двух местах — в Кадетском корпусе и на пилораме в Ягутке. С квартирой дела обстояли хуже, получить крышу над головой как беженка она не могла. На все запросы Лидии звучал один ответ: жилья нет.
Благодаря хорошим людям Лидия временно все же попала в интернат для престарелых и инвалидов на улице Батова (там был приют для беженцев, — прим. автора). Лидия Федоровна жила в интернате, но так и продолжала работать на трёх работах — сиделкой и сторожем на двух объектах.
В интернате она познакомилась с художественным руководителем Ириной Израилевой. Женщины сразу поняли, что они родственные души, подружились, и Ирина Алексеевна взяла Лидию к себе в помощницы.
И вот наша героиня снова в своей стихии — участвует в концертах, с художественным коллективом интерната выступает в домах престарелых, детских домах, санаториях.
Однако год подошёл к концу, и время пребывания в интернате истекло. Лидии Фёдоровне снова грозила бездомность. И вот тогда Павел Григорьевич, за которым она все так же ухаживала, предложил:
— Давай распишемся, Лида! Будешь жить у меня. Оформлю на тебя квартиру, а после моей смерти она достанется тебе. Будет у тебя свой угол. Ты только ухаживай за мной, пока буду жив, а после смерти похорони.
Лидия Федоровна согласилась. Конечно, о любви тут речи не шло — два пожилых человека решили жить вместе, чтобы помогать друг другу в тяготах жизни. Они расписались. Ему было восемьдесят восемь, а ей — шестьдесят шесть. Так Лидия Федоровна вышла замуж в третий раз.
Павел Григорьевич умер два года назад. Лидия Федоровна его похоронила и теперь живёт в квартире, которую он ей оставил. Она уже оформила российское гражданство и получает пенсию.
Сейчас она участвует в вокальном коллективе «Заряница» при ДК в посёлке Юбилейный. Не забывает и Ирину Алексеевну Израилеву, со своим коллективом каждый месяц даёт концерты в интернате на Батова. Еще она на добровольных началах помогает художественному руководителю ДК «Радуга» Елене Телешевой. С ней Лидия тоже познакомилась в интернате, когда спасла ее от конфуза во время концерта — коллектив «Радуги» выступал в интернате, но вышла из строя аппаратура, концерт был под угрозой срыва, и тогда наша героиня взяла положение в свои руки — запела с места народные песни. Обрадованная руководитель тут же пригласила ее на сцену. Так и началось их сотрудничество.
У Лидии Федоровны параллельно с любовью к музыке с детства был талант и к рукоделию. Она всегда что-то мастерила, шила, вязала. Теперь ее увлечение — вязание крючком. Вяжет салфетки, прихватки, воротнички, декоративные фигурки зверей и цветов. Все свои работы она дарит друзьям или отдаёт для участия в благотворительных ярмарках. Со своего рукоделия не имеет ни копейки. Ей просто приятно радовать людей.
Все, кому наша героиня рассказывала о своих жизненных перипетиях, удивлялись — как после таких ударов она не затаила обиду на людей, как смогла сохранить такое светлое отношение к миру.
— Как тебя только жизнь не била, как с тобой несправедливо обходились — а ты ещё и поёшь!
Да, есть такие люди. Их не ломают несчастья и не уродует злоба. Они до конца остаются источником света и добра, служат надеждой и утешением для окружающих.
Анна Тропинина
