Накануне, 20 октября, в России отмечался День Отца. Аркадий Исаакович Шацкий был руководителем эстрадного оркестра «Радуга», известного на всю страну. Он, несомненно, оказал большое влияние на становление музыкальной культуры в Рыбинске, воспитал плеяду талантливых исполнителей. Его дочь, Нина Шацкая — певица, заслуженная артистка России, не стала исключением.
Она провела свое детство на репетициях отца и дома — среди редкого винила. Аркадий Шацкий был строгим и внимательным руководителем, но как он воспитывал своих детей? Как повлиял на Нину и её музыкальную карьеру? Наш небольшой разговор с Ниной Аркадьевной даст ответы на эти вопросы.
— Какие ваши первые воспоминания об отце? Расскажите о своей жизни в Рыбинске, о том, как вы жили на чердаке «Радуги», как пели в хоре с мальчиками.
— На чердаке «Радуги» родители жили недолго. Папа привез туда мою маму вместе с бабушкой и прабабушкой из Углича в Рыбинск. В таких условиях они жили в ожидании комнаты, которую им дали чуть позже.
Родители рассказывали, как спали на матах в спортивном зале, как мой маленький брат, дурачась, иногда заливал костюмы и платья в огромной костюмерной ДК.
В том же помещении, где был спортивный зал, затем располагался хор мальчиков. Я была первой девочкой в хоре, из которого потом выросла хоровая студия, в последствии в ней стали заниматься и другие девочки. Моё появление вызвало большой интерес у ребят, они дёргал меня за косы… Но, конечно, главным было занятие музыкой, пением, этот прекрасный звук хора.
— Отец повлиял на ваше желание связать свою жизнь с музыкой? Видели ли Вы в его образе пример? Как он повлиял на становление вашего музыкального вкуса?
— Я всегда безумно гордилась отцом: там, где он выступал, всегда собирались аншлаги. Для меня выбор дороги в жизни был естественным, ведь я росла в музыкальной среде: после школы ехала на папины репетиции.
Конечно, его пример привил мне любовь к музыке. Однако, он никогда не был моим учителем.
— Однажды Ваш дед наказал Вашему отцу получить серьёзную профессию, а музыкой заниматься для души. Поэтому Аркадий Исаакович закончил Рыбинский авиационный институт, он получил специальность радио-инженера.
Как отец относился к вашему образованию? К желанию стать певицей?
— Папа был очень тонким и мудрым, не только музыкантом, но и педагогом от природы. Он понимал, что мне с трудом даются точные науки, понимал, что сфера моих интересов располагается в гуманитарной области, он видел моё желание петь. Однако отец сетовал, что люди бывают разные, что кто-то начинает очень рано проявлять свои способности. Он считал, что моё природное развитие более медленное, что мой пик наступит позднее.
Родители решили, что высшее образование мне нужно получить обязательно. Я поступила в Санкт-Петербург, училась на управленца в сфере культуры. Уже к окончанию вуза, я понимала, что без музыки жить не могу, папа одобрял моё стремление, всегда поддерживал. Хотя и знал, насколько это для женщины сложная стезя. Он говорил: «Если ты выбрала эту дорогу, то уже нельзя с неё сворачивать. Талант даётся от Бога, если он дан, то о нем надо заботиться, его надо развивать».
— В одном из своих интервью вы рассказали, что отец был строгим руководителем. Во многом дисциплина помогла его оркестру «Радуга» добиться такого ошеломительного успеха. А был ли он строгим отцом? Вам важно было получить его одобрение?
— Да, жесточайшая была дисциплина в оркестре. Не секрет, что очень часто талантливые люди могут злоупотреблять спиртными напитками, в оркестре у отца были такие музыканты. Но он всегда умел вычленять талант и заботиться о талантливых людях. Поэтому в оркестре был жёсткий сухой закон, жёсткая дисциплина в отношении опозданий. За опоздания музыканты штрафовались.
Он считал, что и здоровье — это дисциплина. Ведь у вокалиста рабочий инструмент — это его голос, а значит, что он должен о нем заботиться. Если папа видел, что в холодную погоду вокалист идёт без головного убора и без шарфа, он за это строго наказывал.
Отцом он тоже был строгим, но очень дальновидным. Девочек обычно учат готовить, шить, но мне он всегда говорил: «Жизнь ещё заставит тебя этим заниматься, учи языки, занимайся танцами, следи за своей фигурой, потому что лишний вес портит не только красоту, но и здоровье. Человек должен стремиться стать ярким и запоминающимся на сцене, для этого нужно обладать не только музыкальностью, но и хорошей формой».
Спектр интересов отца был настолько широк, мне кажется, что он обогнал свое время. Живя в Рыбинске в 70-е годы, он очень внятно видел, каким должен быть артист, он понимал, насколько важен визуальный ряд концерта. У оркестра всегда были красивые костюмы, вплоть до того, что на сцене даже носки должны были быть одного цвета у всех: это опрятность, аккуратность. Поэтому в эпоху советского дефицита, если и покупались носки, то на весь оркестр сразу.
— Расскажите о любимых произведениях отца. Как они повлияли на вас? Какое произведение в Вашем исполнении ему нравилось особенно?
— У нас в доме всегда звучала музыка. Классической не было, но была хорошая эстрада, было много джаза. Из всех поездок молодежь привозила кроссовки, джинсы, а мой отец привозил виниловые пластинки. Он считал, что для музыканта это важнее. Постоянно ездил в Москву, покупал на черном рынке пластинки и записи в высоком качестве. У нас собралась уникальная коллекция: Том Джонс, Пол Маккартни, Армстронг — все это сформировало и мой музыкальный вкус. Вершиной музыки отец считал группы «Чикаго», «Земля, Ветер, Огонь».
Что ему особенно нравилось в моем исполнении? Честно говоря, он наблюдал меня в начале пути, по большей части тогда я пела романсы, немножко джаза. Перед тем, как его не стало, буквально в последние дни, он застал меня дома, за репетицией программы, которую я готовила к первому сольному концерту в зале Чайковского. Я занималась над сольной балладой Джорджа Гершвина «Любимый мой». Папа считал, что это произведение должно быть обязательно в репертуаре каждой джазовой певицы.
— Назовите три принципа жизни, которые сформировал в Вас Аркадий Исаакович.
— Во-первых, у него была жесточайшая убежденность, что спать можно максимум до 9 часов утра. Он считал, что если человек встаёт после 9 часов, это значит, что он уже потерял день.
Во-вторых, мой папа всегда был очень опрятным. Я вспоминаю, что его день всегда начинался с обязательного ритуала бритья и причесывания: он привёз фен из одной из своих первых поездок на Кубу. Фен работает до сих пор, вот уже 50 лет.
Поразительно то, что мой муж, человек, за которого я вышла замуж, начинает день абсолютно так же. Почему так вышло? Наверное, подсознательные детские наблюдения, они очень глубоки и важны.
Принципы, которые сформировал во мне отец: дисциплина, опрятность, целеустремлённость и светлость мысли. Он всегда говорил: «Не надо перемывать сплетни, как иногда любят девочки, не задерживай в себе негатив, думай о хорошем».
Фото: Нина Шацкая.
