Захар Прилепин: «Никогда не позволяю обижать себя безнаказанно»

Это самый не похожий на писателя человек. Вот совсем-совсем не похожий. Не «юноша бледный со взором горящим», не обладатель мягкого вкрадчивого голоса и тонких пальцев, не убеленный сединами интеллигент с трубкой. Ничего подобного. Был бы он футболистом, рэпером или даже бандитом, вопросов бы не возникало. Но Захар Прилепин пишет. Хорошо, много и честно.

Официально Захара Прилепина пригласил в гости в Ярославль его знакомый. На деле писателя нещадно эксплуатировали, втягивая в проблемы региональных СМИ, современной литературы и российского правительства. В перерывах между одинаково глобальными вопросами удалось задать свои, более приземленные.

Захар, чем вы сейчас занимаетесь?

В смысле — прямо сейчас? – Захар Прилепин, улыбаясь, крутит стопку холодной водки, в ожидании, когда ему принесут пива. Наша встреча проходит в уютном кафе с приглушенным светом. Захар выглядит абсолютно уверенным в себе, нет ощущения неловкости, все кажется уместным и естественным, даже графин со ста граммами во втором часу дня.

В смысле вашей профессии.

Сейчас я принимаю участие в телевизионном проекте «Старикам здесь не место» на PostTV. Это авторская программа, где я встречаюсь с самыми известными пенсионерами советских времен. Я разговариваю с ними в жесткой, не всегда корректной манере. Что касается моей писательской деятельности, то недавно вышла книга интервью «Именины сердца. Разговоры с русской литературой».

Захар, скажите, какой сейчас читатель?

Да, такой же, какой был во все времена. Много говорят, что в России полно дурного чтива, что поглощают всякую дрянь. Это не так. С тех, пор как появилась и стала интересной светская литература, она всегда была популярной. Поэт Бенедиктов был популярнее, чем Пушкин, Арцыбашев был популярнее, чем Бунин и Куприн вместе взятые, или Вербицкая, автор женских романов начала прошлого века. Кто теперь помнит эти имена? Никто совершенно. В России ежегодно выходят отличные, замечательные, чудесные книги.

Каких авторов посоветовали бы вы?

Я недавно прочитал страшную, жуткую книжку, которая меня просто придавила, как плита: это «Каменный мост» Терехова. «Аномалия Камлаева» Сережи Самсонова, Миша Тарковский, Алексей Иванов. Литературы хорошей много, и поэзии, и драматургии. Никакого упадка я не наблюдаю.

А женская литература?

Есть замечательная девочка Наташа Ключарева, написала книгу «Россия, общий вагон». Хороший роман, остросоциальный. Аня Козлова, Аня Старобинец, которая пишет детские книжки и ужастики. Это как в музыке: послушаешь одно, другое и понимаешь, что горизонт широк и выбор есть.

Что скажете о семейном романе?

К сожалению, в современной литературе нет книжек, которые можно показать маме. Если покажешь, огорчишь.

Вы молодой писатель из провинции, посоветуйте, что нужно делать нестоличным авторам, чтобы и их книги появились на прилавках магазинов?

Да читать побольше. Потому что писатели из провинции чувствуют себя такими Михайлами Ломоносовыми и Сергеями Есениными: гении, затерянные в глубинке. На самом деле много откровенно необразованных людей. Меня просят прочитать книгу, а оказывается, что ее автор не знаком с моим творчеством. Это как? Литература — живой процесс, нужно быть в курсе современного. Зная этот процесс, ты поймешь, в какой журнал тебе надо отправить тот или иной текст. И все. Если книга хорошая, ее оторвут с руками. Это миф, что никому ничего не нужно. Есть «Новый мир», «Литературная газета», издательства, и все ждут, и все хотят. Никаких проблем нет: пишите хорошо, и все.

Как вы относитесь к действующей власти?

Я к ней равнодушен, но не высокомерен. Я считаю, что они занимаются не очень правильными делами, думаю, что в России есть такие люди, которые сделали бы это грамотнее и лучше, чем они.

Какой бы вы хотели видеть страну с точки зрения управления и общественных отношений?

Я бы хотел, чтобы люди четко соответствовали тому, что они декларируют. Если власти занялись демографической программой, армией, сельским хозяйством, это немедленно должно повлечь за собой какие-то дела. Немедленно. Я был на встрече с бывшим президентом, мы проговорили два часа про литературу, и ничего не произошло. Он обещал сделать то-то и то-то, но ничего не изменилось. Совершенно. Так-же с армией и сельским хозяйством. Что мы сделали? Мы построили заводы? Полетели в космос? Что? У нас есть только нефть, а это, по сути, планктон. Мы — великая держава, живущая на планктоне.

Захар, вы участвовали в чеченской войне, возглавляли отряд ОМОН. Как вы, студент филфака, туда попали?

Для русской литературной традиции в этом ничего необычного нет. Кем был офицер Михаил Лермонтов, как не филологом? Или Николай Гумилев, который бросил все и поехал на войну? Или Лев Николаевич Толстой? Можно перечислять и перечислять. Сколько поэтов, прозаиков участвовало в ВОв? В этом ничего удивительного. Удивительно, когда филологи не идут на войну. Для меня это был совершенно логичный поступок.

Вы очень резко отзываетесь о «чеченском синдроме», с чем это связано?

Да, потому что нет никакого синдрома. И тех, кто терроризирует родных, близких или ни в чем не повинных людей, прикрываясь душевными травмами, иначе, как моральными уродами, я назвать не могу. Вспомните наших дедов, которые прошли более кровавую войну, потеряли друзей, дома, семьи. Разве они потом ходили пьяные по улицам и орали «Я за вас кровь проливал»? Они строили, восстанавливали, рожали детей.

Молодежь, увлеченная идеей национализма, нередко путает ее с нацистской атрибутикой. Парни бреют головы, надевают высокие ботинки, отмечают день рождения Гитлера и не дают проходу ни одному человеку с кавказской внешностью. Для вас тоже — Россия для русских?

Этим подросткам нечем заниматься. Им никто не предложил реального большого дела. Раньше был культ сильных людей: летчиков, трактористов, строителей и так далее. Сейчас где мужчина может реализовать себя как мужчина? Да нигде. Вот дети и собираются в дикие банды, становятся инструментом в чужих руках. Да, я националист, но это никакого отношения к нацизму не имеет. Россия огромная, толерантная, многонациональная страна. Мы вместе тысячу лет. И за исключением этих уличных мальчишеских банд все это прекрасно понимают.

Что же делать, чтобы поняли и «мальчишеские банды»?

Надо дело им придумать, большое хорошее дело, в котором можно честно и грамотно направить их мужскую силу, их агрессию. Они же готовы за идею что-то делать, за внутреннюю потребность, а не за «бабки», как некоторые молодые партийные организации. Они могут делать хорошие дела, могут безобразные. Но они делают это бесплатно, они мотивированы идеей. Надо их правильно мотивировать. Только честно надо делать, не для временного пользования. Не как сейчас. Собрали «Молодую гвардию», потом разогнали, собрали движение «Наши», разогнали. Это спекуляция молодежью. Деньги и выборы кончились, все — пошли вон.

Расскажите о своей семье. У вас трое детей?

Да, девочке Кирочке 3 года, среднему Игнату 5 лет и Глебу 10. Старший уже начал выражать свое гражданское достоинство. Помню, я организовывал «Марш несогласных». Меня бесконечно вызывали, забирали и так далее. Все это совпало с началом учебного года. И сын как-то пришел из школы и говорит моей жене: «К нам на торжественную линейку приезжал губернатор, все дети хлопали, а я не стал».

Захар не без гордости смеется.

Почему вы так активны?

Я многих раздражаю. Говорят: «Прилепин занимается бесконечным самопиаром, он везде». Я думаю: ах, вы так, тогда я покажу вам, что такое настоящий самопиар. Людям хочется, чтобы я заткнулся, а я буду торчать всем на зло.

Что вам нужно для работы?

Компьютер. Я считаю, необходимо работать так, чтобы не тебе не мешали, а ты не мешал. Я, например, когда писал свои первые романы, работал копирайтером. В офисе было полно народу, все ржали, трепались, а я быстренько набирал страшные трагические сцены.

Вы успешный человек, но чего-то, наверно, вам все–таки не хватает?

Ощущения большой страны за плечами.

Что вас раздражает?

Когда говорят: «Да ладно, не парься». Что значит, не парься? Надо париться обо всем вокруг, кроме себя.

Ваши правила.

Никогда не позволять обижать себя безнаказанно.

Работать каждый день.

Не пить до 12 дня.

Жизненный девиз.

Бог велик, Россия святая, ты умрешь.