МОГУТ ЛИ БОМЖИ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ПОДВАЛОВ?

У каждого из них – свое начало…

Эдуард Шалинов, которому от роду неполный сороковник, весьма охотно рассказывает о том, как работал на судостроительном предприятии: «Я ведь ходил с папкой и при галстуке!», вспоминает занятия борьбой в спорткомплексе «Метеор», с гордостью достает из кармана застиранной дождями джинсовки свой паспорт, где под прозрачной обложкой бережно хранит маленькую фотографию бравого солдата: «Это мой сын, в Москве служит».

Тридцатилетний Андрей Марков работал трактористом на ныне развалившемся торфопредприятии в деревне Великий Мох, в поисках куска хлеба перебрался в Рыбинск.

Инвалид Нина Докучаева жила в деревне Брейтовского района, после ампутации отмороженных пальцев на ногах она также оказалась в нашем городе без средств к существованию.

Сегодня они, и еще, по данным милицейской статистики, около 800 им подобных, обитающих в нашем городе, даже по внешнему облику как две капли воды неотличимы друг от друга. По «профессии» — безработные. А по социальному статусу официально классифицируются как лица без определенного места жительства. Иначе говоря – бомжи.

Кстати, предлог «без» в расшифровке этой хлесткой на слух аббревиатуры далеко не всегда уместен. Старший участковый уполномоченный милиции Василий Савельев, с которым мы совершили рейд по его территории, административной зоне №2 – так в УВД Рыбинска и Рыбинского района официально называется старый центр города – наперечет знает «места обитания» своих подопечных.

-В паспортах бомжей, — рассказывает старший лейтенант, — конечно же, не указывается, что они «прописаны» в развалинах старых домов, в остовах недостроенных из-за кризиса коттеджей, в заброшенных гаражах и подворотнях, а зимой – в подвалах и на теплотрассах. Однако проживают представители этой категории общества по вполне определенным адресам. Причем, у отдельных граждан в наличии паспорта еще старого, советского образца.

Через выломанную секцию забора на улице Пушкина, напротив здания Расчетно-кассового центра, проникаем на территорию заброшенного недостроя. Взору предстала подпирающая бесхозный строительный вагончик «живописная» груда всевозможного хлама: целлофановые пакеты, пластиковые полторашки из-под пива, грязное тряпье и нечто тому подобное…

-Тут и обитают Марков, Докучаева и еще несколько их сожителей, — показывает Василий Савельев. – Кстати, вот и они.

В полумраке вагончика, внутреннее убранство которого мало чем отличается от того, что находится возле фасада, а единственным предметом мебели является продавленный матрас, различаем две комфортно расположившиеся фигуры. При этом Нина Докучаева сквозь очки, частично прикрывающие фиолетовый фингал под левым глазом, увлеченно читала обрывок какого-то журнала. Когда мы разговорились, за плавностью голоса и построенностью фраз явно просматривались отголоски былой интеллигентности…

-А где остальные? – спрашиваю участкового.

-Остальные сейчас промышляют. Как раз на моем участке, в старой части города. Некоторые собирают макулатуру, бутылки, металл на улицах Пушкина, Чкалова, Герцена, Гоголя. Другие попрошайничают в центре и около церквей. Третьи подались в леса, собирают грибы и себе на пропитание, и на продажу. Четвертые – за 50-100 рублей да тарелку щей помогают дачникам копать картошку. Словом, «профессий» у них много. А цель одна: насобирать деньжат, купить стеклоочиститель или другую спиртосодержащую жидкость. То «съестное», что удается найти в бачках, идет на закуску. Затем проспаться, опохмелиться… И так день ото дня по замкнутому кругу.

По словам старшего участкового уполномоченного, в обществе людей без определенного места жительства присутствуют некие элементы социальной организации. Как правило, они сбиваются в небольшие группы – так легче выжить. Есть примеры, когда мужчины и женщины объединяются по семейному принципу. Однако дети, — грешно, конечно, говорить, но в данной ситуации это явно во благо, — рождаются у них крайне редко. В каждом «бомжовском прайде», как правило, есть неформальный лидер из тех, кто помоложе и покрепче физически. Он «разруливает» проблемы, наказывает, изгоняет из «коллектива».

Правоохранительные органы Рыбинска, по словам начальника отдела по организации работы участковых уполномоченных милиции Аллы Тетюшкиной, пытаются своими силами контролировать ситуацию, связанную с лицами без определенного места жительства. С периодичностью раз в месяц проводится спецоперация «Бомж», в ходе которой эти личности доставляются в дежурную часть, их фотографируют, проводят дактилоскопическую экспертизу и отпускают на волю. Данные каждого бомжа сверяются с единой базой данных, и были случаи, когда таким образом удавалось выявить находящихся в федеральном розыске преступников, мигрирующих в наш город из других регионов. Также отпечатки пальцев не раз помогали установить личности замерзших или умерших от передозировки суррогатным алкоголем.

Встречая бомжей на улице, многие предпочитают их просто не замечать. Другие из жалости бросают в кружку или протянутую руку горсть монет. Очевидно одно: эти люди, не вписывающиеся и по внешнему облику, и по социальному статусу в цивилизованное человеческое общество, тем не менее, должны иметь еще один шанс вернуться к нормальной жизни. Уже несколько лет в нашем городе не может найти положительного решения вопрос о создании специального реабилитационного центра. Причина исключительно финансовая. Как отметила директор департамента социальной защиты населения Наталья Ражева, сейчас готовится областная программа на 2010 год, в рамках которой появляется возможность получить целевое финансирование.

Однако хотят ли сами бомжи выбраться из подвалов и подворотен? Это вопрос далеко не праздный. Годы социальной пассивности и безработного существования для многих из них не прошли даром. И бытие под открытым небом их вполне устраивает.