Этой весной наступит годовщина одного из ключевых событий, произошедших в нашем крае на протяжении ХХ века. В апреле 1941 года были перекрыты плотины на Волге и Шексне и началось заполнение Рыбинского водохранилища. Об этом уже написано и еще будет написано много. Со знаком «плюс» и со знаком «минус». Нет таких весов, где можно положить на одну чашу судоходную Волгу, выработанную ГЭС энергию, ликвидацию угрозы катастрофических паводков, а на другую – ушедший под воду обжитой край с селами-монастырями, городом Мологой и почти не уступавшим ему по численности фабричным поселком Абакумово под Рыбинском. Как соразмерить трудовые подвиги стахановцев и каторжный труд заключенных? Остается лишь помнить и то, и другое.
А история строительства Рыбинского моря хранит еще столько замысловатых сюжетов, крутых изломов судеб, что невольно думаешь: где они, нынешние Дюма, пишущие приключенческие книги? Тут ничего и придумывать не надо: жизнь сама подчас такое завернёт! Найти бы только. Практически весь материал этой статьи взят из Интернета. Имя Владимира Журина встречается там нередко. Вот только кажется иногда, что пишут в разных статьях о разных людях. Ан нет, это у одного человека несколько ипостасей, биографий, судеб. Будь одна, было бы всё понятно. А их, как ни крути, минимум получается три.
Судьба первая – гидростроитель
{image2} Несомненно, это основная линия судьбы Владимира Дмитриевича Журина. «Сейчас, по-видимому, уже не узнать, любил ли в детстве Володя Журин, родившийся в 1891 году в тихом приволжском городке Тетюшах, устраивать запруды на весенних ручейках больше всех своих сверстников. Однако к 27 годам его вполне можно назвать даже не просто квалифицированным специалистом в вопросе создания настоящих плотин на настоящих реках, но и молодым ученым. И это в бурном 1918 году, когда большинство его сверстников под знаменами разных цветов с шашкой наголо торопят коней «по бурлящей России»! Впрочем, революционная романтика могла проявляться и по-другому, чем у Буденного или батьки Махно. И наш герой, блестяще закончивший Петроградский политехнический институт, к удивлению своих педагогов, отказался от предложенного ему места ассистента кафедры плотин, то есть гарантированной (насколько это было возможно в том неспокойном году) карьеры университетского ученого. Вместо этого он «увлеченный в то время вопросами организации гидротехнических работ, поступил в управление ирригационными работами в Туркестане…». Там, на востоке, ему рисовались необыкновенные картины революционных преобразований в хозяйстве страны.
«Мало революции в стране. В науке еще не хватает», – напишет однажды он в своём дневнике.
Из статьи В. Д.Журина «Ферганская долина»: «…Для создания своей промышленности потребуется дешевая энергия… Начинать следует с самой основы всей местной жизни и хозяйства: нужно прежде всего приступить к орошению… путем постройки новых ирригационных систем или путем расширения существующих… Но одновременно нужны шаги по развитию хлопкообрабатывающей промышленности».
Журин проектирует плотины и оросительные системы в Голодной степи у Сырдарьи, составляет план электрификации Ферганского района. Впрочем, до реализации грандиозных планов дошло далеко не сразу: строить что-либо в охваченной пламенем Гражданской войны Средней Азии было проблематично. Поэтому кафедра ученого-педагога от Владимира Журина никуда не ушла. Однако великие замыслы его не оставляли.
{image0} Из автобиографии В.Д.Журина: «…Уже к 1924 г. убедился…, что… необходима организация научного опытно-исследовательского института среднеазиатского масштаба, охватывающего все области водного хозяйства…».
И, вот она – революция в науке! В 1925 году Владимир Журин, создавший и защитивший проект института водного хозяйства, становится его директором. И закипает работа. Из автобиографии: «С первых же дней существования института были широко развернуты лабораторные и полевые работы… Институт послужил образцом для организации ряда других аналогичных институтов (Закавказье, Украина)».
Современники вспоминают энергичного, «молодого на лицо, но седого человека», называя его «одной из интереснейших фигур в тогдашнем Ташкенте». Его хватает на всё: он читает лекции и пишет учебники… Но, главное, конечно, любимое детище – НИИ, Научно-исследовательский институт по изучению проблем водного хозяйства Средней Азии. Осенью 1928 года Журин, незадолго до этого ставший профессором и вступивший в ряды коммунистической партии, едет изучать зарубежный опыт водного хозяйства. Посетив Германию, Австрию и Чехословакию он возвращается с неожиданным выводом: где как, а в гидротехнике мы их… уже обгоняем. Вот они – темпы модернизации!
«Наше обычное представление о загранице как о стране, насквозь пропитанной чудесами техники и достижениями науки, не вполне соответствует действительности, особенно в области гидротехники.
Примерами… может служить… проект Волго-Донского канала,.. который имеет… ряд элементов,… так сказать, шагнувших за пределы последних достижений немецкой техники, такими же примерами могут служить многие из осмотренных гидротехнических исследовательских учреждений, которые не только по оборудованию, но и по методике и творческой инициативе не достигают уровня наших государственных институтов…». {image3}
Владимир Журин успешно движется к цели, которую он слогом, достойным восточного поэта, формулирует в своём дневнике: «в ближайший срок быть жемчужиной ирригации Средней Азии институтом выполняется». Это сбудется, это обязательно сбудется, а с 1960-х гг. и по сей день его инсти-
тут – ныне Среднеазиатский НИИ ирригации им. В.Д.Журина — будет гордо носить имя своего основателя.
Но это будет потом. А пока, пока в действие вступает
Судьба вторая — заключенный
Ну почему такие значительные революционные плюсы сопровождаются такими же очевидными революционными минусами! К началу 1930-х годов в стране всё активнее начала использоваться стимуляция производительности труда… страхом. Слова «руководитель» и «вредитель» в ту пору стали почти синонимами. Земля горела под креслом каждого начальника любого ранга, тем более, что проблем добыть нужные для ареста показания не было — у всех есть свои завистники и конкуренты.
И вот в декабре 1930 года В. Д. Журина арестовали и срочно отправили в Москву. В качестве обвинения ему инкриминировали все недочеты в работе института. К тому же… -Кто ездил за границу? – Изучать зарубежный опыт? – Ну-ну, не надо сказки рассказывать!
«Вредитель» Журин получил десятилетний срок и… задачу: в кратчайший срок спроектировать Беломоро-Балтийский водный путь. Теперь он начальник проектного технического отдела в конструкторском бюро С.Я. Жука. И Жук, и весь состав бюро такие же «вредители»: профессора и инженеры, знакомые по Ташкенту и взятые из других мест. Вместе начинают проектные работы в столице, вместе переезжают в Карелию, в столицу стройки — Медвежью Гору, где проект начинает воплощаться в жизнь. С виду работа как работа. Правда, срочная, очень напряженная и невероятно ответственная – ответить можно не лишением премии и не увольнением, а новым сроком да, пожалуй, и жизнью. Журин – один из главных технических руководителей строительства, первого в стране строительства крупного объекта силами осужденных. Их именуют «заключенными каналоармейцами» (именно эти слова дали знаменитое «з/к»). И хотя те осужденные, что сквозь карельские скалы пробивают канал, не знают, не должны знать, что руководят ими тоже арестанты, но наш-то герой очень хорошо осознает, кто он есть сейчас.
{image4} Впрочем, на этот раз все завершилось благополучно для него. Весной-летом 1933 года Беломорканал, унесший 12 с лишком тысяч жизней своих подневольных строителей, был открыт. В день открытия 4 августа 1933 года вышло постановление ЦИК СССР. В числе награжденных за ударный труд назван профессор Владимир Журин, получивший орден Трудового Красного Знамени. В тексте постановления указывалось, что он – крупный инженер, обеспечивший выполнение проектных работ по сооружениям Белморстроя. При этом тут же в скобках было обозначено «был осужден за вредительство по ст. 58-7 и досрочно освобожден в 1932 г.»
Свобода! Вот только Владимир Журин узнал о постановлении в Дмитрове, где он работал уже почти год над проектированием канала Москва-Волга под руководством также амнистированного С.Я. Жука. Заключенный или освобожденный, он теперь прочными узами связан с НКВД, отныне фактически курировавшего все «великие стройки эпохи». К счастью, у заместителя главного инженера строительства канала В.Д. Журина хватает таланта справляться с неприятными сюрпризами природы (вроде плывунов и подземных речек) и хватает убедительности, чтобы отстаивать логику своих решений, спасая себя и подчиненных от новых обвинений во вредительстве. Кажется, все давно понимают, человек этот работает на пределе своих действительно выдающихся возможностей совсем не из-за страха, а потому что строить плотины и каналы его призвание. Еще не закончен канал Москва-Волга, а у них с Жуком – уже новые планы. Роковой 1937 год, когда среди всего прочего была арестована и большая часть руководства Дмитлага во главе с начальником строительства С. Фириным, для Журина роковым не становится. Орден за канал им. Москвы он получил уже в новой должности — заместителя главного инженера строительства Угличской и Рыбинской ГЭС. Где-то здесь его подстерегает еще одна – третья судьба…
Судьба третья – начальник Волголага
Журин был одним из «крестных отцов» Рыбинского и Угличского водохранилищ, задуманных в едином комплексе. К «Рыбинскому морю» можно относиться по-разному, однако, несомненно, что этот вариант был проработан много лучше своего предшественника — проекта трех плотин в Ярославле, Мышкине и Калязине. Новый план спас Рыбинск от подтопления, а Тутаев – от сползания в Волгу. Правда, он окончательно покончил с Мологой, однако в прежнем варианте ей и всей затопленной ныне территории была уготована мучительная участь постепенного заболачивания. Ну, и по новому проекту вырабатывалось больше электроэнергии, глубже становился судоходный фарватер…
И вот Владимир Журин — в наших Переборах, ставших с 1935 года столицей Волжского исправительно-трудового лагеря, или попросту — Волголага. Здесь уже находится почти 20 тысяч заключенных, которых вскоре станет почти вчетверо больше.
Но недавний «вредитель» и арестант
Журин — уже не заключенный, а совсем наоборот — офицер госбезопасности. Скорее всего, он получил звание сразу вслед за освобождением.
— Ну, звание и звание, как без него к секретному объекту допустят,- наверное, думал он при этом. До поры до времени так и было. Однако в 1940 году сперва главный инженер стройки С.Я. Жук был переведен на Куйбышевский гидроузел, а затем и начальник Волгостроя и Волголага Я.Д. Раппопорт пошел на повышение. И все эти должности сразу пришлось занять майору госбезопасности Владимиру Журину. Думали ли вы, начиная читать эту статью, что в ней идет речь о начальнике Волголага?! {image1}
К этому времени Волга в Угличе была уже перекрыта, и основные силы брошены на строительство рыбинской плотины. Как кипела та работа – написано много и по-разному. Ну не может быть одной правды у осужденного, вкалывающего из последних сил просто для того, чтобы выжить, и у начальника Волгостроя, может быть, тоже не щадящего себя, но возводящего грандиозные объекты, которые, как писала тогдашняя пресса, достойны сопоставления с постройками египетских фараонов.
Попробуем быть объективными: несмотря на неплохое по тем временам техническое оснащение стройки, работа была тяжелейшая. Были и аварии с человеческими жертвами. Были и расстрелы саботажников. По крайней мере, два таких приговора можно видеть в угличском Музее гидроэнергетики, и оба подписаны майором ГБ Журиным. Хочется верить, и что от визы нашего героя ничего не зависело, и что те саботажники были настоящими уголовниками и бездельниками, которые разлагающе действовали на весь Волголаг. Очень хочется верить!
Весной 1941 года плотины окончательно перекрыли течение Волги и Шексны. Сохранились воспоминания, как, опасаясь новых аварий, оттягивал Журин запуск шлюзов, чтобы успели все довести до ума, как радовались победе над великой русской рекой. А потом, в одно из воскресений, когда свободные жители Перебор ходили смотреть, как прибывает вода в «рукотворном море», наступило 22 июня…
В оставшуюся часть 1941 года на плечи Журина выпало и руководство маскировкой сооружений Волгостроя (сам облетал на самолете, смотрел, как смотрится с воздуха) и возведение линий обороны вдоль Волги на случай прорыва фашистов, уже занявших соседнюю Калининскую область. Тогда же произошел и героический запуск двух первых генераторов недостроенной Рыбинской ГЭС (в октябре 1941 и январе 1942).
Но с начала 1942 года основные строительные работы были прекращены, а Волголаг реорганизован в относительно небольшой Рыбинский ИТЛ. Именно в нем в 1942 году будет самая большая смертность за все годы существования сталинских лагерей в нашем крае – продовольствия в стране откровенно не хватало. Однако Журину это в вину поставить нельзя, хотя бы потому что его талант инженера в это время использовался совсем в другом месте – на Урале, где он возводил сперва Нижнетагильский металлургический завод, а затем – Широковскую и Вилухинскую ГЭС.
Однако с начала 1944 года, когда немецкие бомбежки в Рыбинске прекратились, здесь возобновилось строительство сооружений. И руководителем Волгостроя вместе с приписанным к нему лагерем вновь был назначен В.Д. Журин, теперь уже генерал-майор технической службы. При нем в 1945 году был запущен третий агрегат Рыбинской ГЭС, окончательно подготовлено к заполнению будущее дно Рыбинского моря, принявшее привычные нам очертания лишь в 1947 году.
И снова первая судьба
Нет, не был Владимир Журин прирожденным «энкавэдэшником» и ГУЛАГовская карьера явно не влекла его. В 1946 году ему удалось демобилизоваться. До своей кончины в 1962-м он заведовал кафедрой гидравлики Московского инженерно- строительного института, писал научные труды, руководил экспертизой по приемке крупных гидроузлов. Среди них в 1955 году были приняты Рыбинский и Угличский.
16 лет лагерей то по одну, то по другую сторону колючей проволоки минули дурным мороком. А может, они казались Владимиру Журину лучшими годами жизни, когда в муках, но воплощались его самые смелые проекты, рождались величественные сооружения каналов и гидростанций? Кто знает…
Около здания Угличской ГЭС стоит бюст, на постаменте которого написано «Главный инженер строительства Журин Владимир Дмитриевич». Из мрамора высечена голова уверенно смотрящего вдаль человека: ученого и генерала, заключенного и начальника лагеря – верного сына нашей непостижимой Родины.
