Умер Сергей Владимирович Михалков. Нет смысла на страницах нашей газеты говорить о значении для российской культуры этого уникального человека, поэта, общественного деятеля. Но и не говорить нам, рыбинцам, о Михалковых в связи с кончиной главы рода нельзя, поскольку связь этого «царственного» семейства с Рыбинским краем общеизвестна.
Сам Сергей Владимирович ни разу не был в Рыбинске. Вот в Ярославле он бывал неоднократно. Мне лично приходилось видеть его только один раз. Это было в середине 90-х годов, когда я посетил Центральный дом литераторов в Москве, что на Большой Никитской. Сидел в кафе ЦДЛ в ожидании своего знакомого. Время шло к вечеру. Просторное помещение все больше наполнялось людьми. И тут мой взгляд упал на некоего человека, который до того озирался по сторонам, высматривая кого-то за столами. В этот момент где-то в глубине здания открылась тяжелая массивная дверь, и из ее проема неспешно вышел Сергей Михалков. Естественно, он привлек мое внимание. Привлек он внимание и того невысокого мужчины, что стоял в центре зала. Он как-то подобрался, напрягся и засеменил в сторону Сергея Владимировича. В полусогнутой позе он стоял около высоченного «дяди Степы», и было похоже, с чем-то горячо его поздравлял, держа при этом руки перед собой, ожидая, что знаменитый поэт то ли поздоровается, то ли поблагодарит его. Сергей Владимирович молча слушал, держа руки за спиной, высокий, стоя даже не прямо, а слегка отклонившись назад, словно опираясь на невидимую стенку. А потом он стал вытаскивать свою правую руку из-за спины. Делал это долго и неспешно с абсолютно равнодушным выражением на лице, не сказав ни слова. Пока Михалков вытаскивал свою руку, его собеседник буквально взмок, согнулся в три погибели, беспрестанно потирал ладошки, словно в предвкушении дарованного ему счастья быть обласканным вельможным господином.
Эта сцена засела в моей голове, словно вколоченный гвоздь в доске. Образ великана в литературе совместился в моем представлении с образом великана в общественной жизни страны.
