Революции, войны — есть черные дыры истории. Они втягивают в себя миллионы людей, и никто не может предсказать, где, в какой точке земли, в каком виде выбросит его на поверхность слепая и яростная сила стихии.
Окончание. Начало в № 47 (72)
Воровской общак?
Некоторые украинские корреспонденты прямо говорят о связи Ильина с криминалом. Называют его «вором в законе», «ватажком», чья коллекция в действительности была «общаком», коллективной собственностью, а дом – хранилищем украденного. «Не секрет, — пишет одна украинская газета, — що господар колекції був зразком «хомо амораліс».
Однажды в помещение, где хранились изъятые книги, открытые для свободного доступа, куда приходили министры и советники президента, заявился известный криминальный авторитет. С почтением говорил об усопшем. Ну, а о наследстве «конкретный пацан» высказался конкретно: «Это не его!».
Здесь уместно поговорить о моральных, этических принципах самого Ильина, которые многое могут объяснить. Гостей Ильин все-таки принимал. Но очень своеобразно. Его гости делились на «подгрушников», «допорожцев» и «запорожцев». Летом большую часть гостей Александр Борисович принимал под старой грушей, куда он выносил предметы искусства, книги. В холодное время года часть гостей допускалась до порога дома. И совсем единицы – за порог. Надо сказать, что долгое время Ильин был главным консультантом и экспертом местного краеведческого музея.
Многие предметы искусства, попавшие в коллекцию Ильина, были им выцыганены у наивных коллекционеров. А еще Александр Борисович был талантливым художником, реставратором и… имитатором. Он приходил в церковь, видел редкую икону, потемневшую от времени, и говорил попу: «У вас, батюшка, образ скоро совсем пропадет. Давайте я вам нарисую тот же образ заново, а эту рухлядь себе заберу, попробую поколдовать над нею». И так много раз. «Это была чрезвычайно противоречивая личность, какую вряд ли удастся найти в мировой литературе, — говорит директор местного музея. – Он был верующим, но забирал ценности в церквях; реставрировал одни книги и обрекал на гибель много других. Вставлял современные иллюстрации, переплетая старые книги». Его еще называли «библиоманьяком».
Он пытался торговаться в музее. За какое-нибудь редкое издание предлагал несколько своих книг, явно менее значимых. Но музей по определению не мог вступать в такие сделки с частным лицом. Поэтому Александр Борисович музейщиков не любил. Обвинял их во всех смертных грехах. Он был музеефобом. Однажды один из музейных работников не выдержал: «Вот вы, Александр Борисович, оговариваете музейных работников, считаете их некомпетентными, подозреваете в воровстве. А вы сами как главный консультант неужели вы не крали? Да, знаю, вы всегда что-то давали взамен. Так неужели вы думаете меня переубедить, меняя шило на мыло, что давали более ценное, нежели забирали? Разве это не воровство, только утонченное, изощренное?». «Я… не вор, я не…вор. Я ничего не крал!» Ильин быстренько схватил свою сетку и буквально удрал.
В 1978 году Министерство культуры Украины издало постановление о постановке на учет частных коллекций. Сотрудник Министерства, встретив Ильина, сразу же перешел к делу: «Ну, Александр Борисович, когда к вам можно прийти?». «А с чего бы это?» — спросил Ильин. «Ну, как же? Коллекцию вашу описывать!». На что Ильин нецензурно выругался и скрутил дулю.
Общий общак?
Во время изъятия раритетов, спецслужбы вели видеосъемку. Через некоторое время эта запись появилась в Москве у одного подпольного торговца антиквариатом. У многих возникло ощущение согласованных действий двух «благородных» институтов нашего общества.
Памятник великому современнику
Да, да, на Украине, в Кировограде есть люди, которые всерьез поговаривают, что Александр Борисович заслуживает такого памятника. Посудите сами. В то время, когда по всей стране шло разграбление, уничтожение и продажа во все мыслимые и немыслимые пределы предметов искусства, икон, музейных ценностей, Ильин перехватывал, выменивал, выпрашивал и свозил в одну кубышку. Да, что-то подпорчено, да, часть загублена. Но большинство сохранилось и подлежит восстановлению, в том числе и редчайшая мебель, поеденная жучком. Это понимают его современники: «Это был человек глубоко верующий. Уважительно относился к церковному культу, обрядам, изучал их. К культовым предметам относился даже любовно, придавая им какое-то символически-мистическое значение».
«Александр был очень честным и культурным человеком. Симпатичный, аккуратный, не пил. Никогда не женился, но не был одиноким». В связи с этим примечательно выглядит реакция американской журналистки, при-ехавшей в Кировоград «на горяченькое». Она долго допытывалась у местных журналистов, не был ли Ильин гомосексуалистом?
«Александр Борисович Ильин был не только коллекционером, но и принадлежал к выдающимся мастерам реставрации как книжных изданий, так и изделий из металла, дерева. Собранная им коллекция поражает не только размерами, но и исторической, культурной ценностью».
«Он собирал все, что ему попадалось под руку. Знаете, есть библиофилы и библиоманы. Так вот, Ильин был и тем, и другим. Он и собирал редкие книги, и читал их. Как и его отец, который был чрезвычайно эрудированным, очень ответственным и честным человеком. Очень хорошо разбирался в иконах. Вспоминаю, предложил моей подруге огромные деньги за икону. А когда один мой знакомый еврей принес ему бархатную тесьму со староеврейским письмом, он ее купил. Потом, когда расшифровали надпись, выяснилось, что это ритуальная тесьма с похорон богатого вельможи».
«Он был коллекционером высшего ранга. Люди часто сравнивают любовь к книгам с любовью к женщине. Он знал цену книгам, и в какой-то мере эта любовь переходила в страсть».
«В сталинское время Ильин видел, как работники музея разрубали топором иконы, сдирая серебряные оклады и, разрубая дерево, сжигали в печи. Бог знаем как, но он собрал и сберег то, что могло исчезнуть. То, что все это находится здесь – подвиг».
Александр Борисович увлеченно изучал украинскую историю, считая, что она интереснее представлена в украинских источниках, чем русская история — в российских. И вместе с тем, неуважительно относился ко всему украинскому (языку, церкви, культуре). Скептически относился к идее украинской государственности. Он был завзятым русским монархистом, фанатом Петра I и Екатерины II. По свидетельствам его соседей, собирался завещать свою коллекцию Эрмитажу. Вместе с тем, в его коллекции значительную часть составляли раритеты украинской культуры. Среди книг – первое издание произведений Тараса Шевченко. Правда, потом оказалось, что это – подделка, талантливая, но подделка, выполненная руками самого хозяина.
Если все-таки Александру Борисовичу Ильину, связанному с нашим краем тесными, кровными и кровавыми узами, поставят памятник в Кировограде, хорошо бы откомандировать туда представителя рыбинской общественности. Пусть положит к основанию памятника букет. А вот какой – из роз или терна – надо еще решить, хорошо подумав.
){kind=link}