Новый год – особенный праздник. Даже в аскетичные советские годы этот праздник оставался праздником, потому что он касался души, настроения каждого члена семьи. Он знаменовал собой не только начало нового круга жизни, но и зарождение новых надежд, упований на лучшую жизнь.
Начало его празднованию было положено еще в 1492 году, когда великий князь Иоанн III окончательно утвердил постановление Московского собора считать за начало как церковного, так и гражданского года 1 сентября, когда велено было платить дань, пошлины, различные оброки и т.п. Чтобы придать большую торжественность этому дню, сам царь накануне являлся в Кремль, где каждый простолюдин или знатный боярин мог подойти к нему и искать правды и милости. Прообразом той церковной церемонии, с какой проходило на Руси празднование сентябрьского новолетия, служило празднование его в Визан-тии, установленное Константином Великим.
{image1}
Последний раз Новый год 1 сентября отпраздновали в 1698 году. Оделяя яблоком, Петр I называл каждого братом, поздравлял с Новым годом, с новым счастьем. Каждый заздравный кубок царя Петра Великого сопровождался выстрелом из 25 орудий.
В 1699 году Петр I издал указ, согласно которому началом года стали считать 1 января. И именно Петр I допустил ошибку в определении рубежа эпох. В именном указе он объявил: «Ныне от Рождества Христова доходит тысяча шестисот девяносто девятый год, а с будущего января с 1-го числа настанет новый 1700 год купно и новый столетний век».
С 1 января 1700 года вошли в традицию новогодние забавы и веселья, а празднования Нового года получили светский характер. В этот день палили из пушек, запускали фейерверки, веселились, пели, танцевали, дарили друг другу подарки.
Елка стала первый раз украшением праздника, по одной легенде, благодаря будущей жене Николая I Шарлотте, согласно другой – в 40-е годы 19 века благодаря немецкой диаспоре Петербурга.
Кстати, братья Нобели ежегодно устраивали праздничные елки для детей рабочих окраин северной столицы.
В советское время с 1925 года началась борьба с религией и православными праздниками. Но в 1935 году Павел Постышев в «Правде» предложил: «Давайте организуем к новому году детям хорошую елку!». И уже в этом году в магазинах появились елки и елочные украшения.
А какими были предновогодние и новогодние дни в Рыбинске? Совершим небольшое путешествие во времени на 100 лет назад.
Гостиница А.А. Тыканова «Пароходская биржа» по В. набережной, что располагалась в доме Рябинина, приглашала рыбинцев 31 декабря на торжественную встречу Нового года. Программа вечера обещала быть весьма интересной. Оркестр под управлением В.Н. Троицкого с участием скрипача солиста С.К. Адольфи обещал исполнить концертную программу из марша «Фоли Берже», увертюры к оперетте Ш. Гуно «Бандиты», вальса Легара «Серебро, золото», Новогоднего марша, а также «Сон Негра», попурри «Кабаре» и «Принцесса долларов» Л. Фалля. Одним словом, такая же иностранщина, как и сегодня.
{image2}
Гостям была обещана электрическая елка, дамам – живые цветы. Зал, декорированный зеленью, ужин из 3-х блюд с бокалом шампанского фирмы Дуаен по 2 рубля. Задолго до вечера была открыта запись на столы.
За несколько дней до нового, 1914 года в «Новом кинемотеатре» «Художественный» на ул. Крестовой в доме Ф.А. Кругликова (во дворе) демонстрировался «бесспорный шедевр кинематографического искусства «Дочь купца Башкирова, или Драма на Волге». Любопытно, что это была первая картина ярославского фабриканта-колбасника Григория Либкена. В основе ее – реальная криминальная история. Как известно, Башкировы были тесно связаны с Рыбинском. Фильм этот 1913 года имел ошеломительный успех. Реклама «фильмы» обещала: «Лента является одной из лучших в кинемат. репертуаре, в ней много красивых видов».
В Зимнем театре «Рыбинский Музыкально-Литературно-Драматический Кружок» вечером 29 декабря представлял «первый раз в Рыбинске» комедию С. Юшкевича «Комедия брака», а по окончании ее обещал маскарад до 4 часов утра. А 30 декабря предполагался «Концерт известной певицы-цыганки Насти Поляковой. Цены возвышенные». О Поляковой писали газеты много и в восторженных тонах: «Битком набитый зал общественного собрания; полный сбор. Это ли не успех? Вот этот именно успех и выпал на долю цыганки Насти Поляковой — как сама изволит себя величать Анастасия Алексеевна. Уменьшительное имя Настя вполне гармонирует со всеми данными, которые создали эту давно известную на подмостках обеих столиц и особенно Москвы, где она, собственно, и составила свою карьеру, артистку. Все – от начала до конца – своеобразно и удивительно оригинально в этой артистке. И в этом заключается секрет ее успеха. Только в России цыганская песня смогла добиться такого шумного успеха. В ней, в этой песне, заключается именно то, чего нам не хватает; в ней страсть – сильная, бурная, жгучая, а мы – бесстрастны, в ней – удаль, широта и размах, что так соответствует характеру русского человека».
В продажу поступили календари на 1914 год: крестный, всеобщий, общеполезный, новый современный, старообрядческий, сельскохозяйственный, отрывные с заграничными и русскими красивыми папками, и многие другие.
К.С. Смирнов, чей магазин размещался на Сенной площади в доме Бурдакова, предлагал все для украшения елок, громадный выбор масок, и, что особенно поучительно для наших дней, «большой выбор бездымного безопасного комнатного фейерверка». Для балов – серпантин и конфетти. А еще в его рекламе была несколько загадочная фраза: «Получены все новости для елок». Что сие значило — не можем догадаться и мы.
В итоге «праздничного угара», как писала газета, «как в уезде, так и в городе зарегистрировано много случаев с обмораживанием оконечностей. Большинство получили обмораживание частей тела, конечно, в бессознательном пьяном виде. Некоторым пострадавшим, доставленным в больницы, придется ампутировать руки и ноги».
{image3}
Еще одно, правда, невинное происшествие случилось в гостинице Бархатова. Как раз перед Новым годом в Рыбинск, на студенческий концерт прибыл знаменитый артист СПБ театра «Музыкальная драма» Александр Ильич Мозжухин. Гостиницу Бархатова ему рекомендовали студенты как лучшую гостиницу в городе. На следующий день студенты поинтересовались впечатлением знаменитости от города и проведенной ночи. Александр Ильич ответил, что он в Рыбинске впервые и не ожидал, что это такой «оживленный, блещущий туалетами дам и богатый город, который смело может соперничать с иными губернскими городами». Но…господа Бархатовы поместили гостя в неотапливаемый номер гостиницы и отдали в полное ведение номерного «малого», от которого артист никакими уговорами не смог добиться, чтобы тот обеспечил в номере сносную температуру.
«Замороженный» артист, тем не менее, на следующий день дал великолепный концерт. Местная публика со знанием дела отметила «поразительно мощный голос, одинаковый по красоте и силе во всех регистрах, и великолепную школу. Даже отвратительная акустика зала не отражалась на исполнении г. Мозжухина, и его голос все время звучал прекрасно».
Как раз перед Новым годом случился инцидент в «интересном» заведении Кононовой на Спасской ул. Там буйствовал некий пьяный офицер И-в в окружении двух денщиков. Когда дело дошло до угроз: «Всех пер-р-рестреляю, всем кровь пущу», в заведение пригласили постового городового Чижова. Увидев городового, офицер вытащил револьвер, направил в сторону постового и выстрелил. Патроны оказались холостыми. Да и Чижов не сплоховал, выхватил шашку и вышиб из рук бретера его оружие. А затем уже передал его начальству.
«Рыбинское общество взаимного вспоможения частному служебному труду» перед каждым Новым годом устраивало для учащихся в залах рыбинской биржи «грандиозную елку» и детский вечер. «Особо для мальчиков и особо для девочек по жребию по 50 коп. за отдельную плату» был обещан специальный «подарок с елки». Входная плата для детей – 30 коп., для учащихся – 34 коп., для членов Общества с правом ввести бесплатно супругу – 80 коп., для гостей – 1 рубль.
Поездки по железной дороге в то время были так же небезопасны, как и ныне, разве что только по другой причине – из-за несовершенства технического состояния путей и техники. Один пассажир, отправившийся в далекое путешествие под Новый год, написал что-то вроде завещания. Характер этого завещания, скорее, фельетонный и пародийный, чем юридический. Это дореволюционный вариант «Иронии судьбы..»: и пар присутствует, и даже пункт назначения тот же:
МОНОЛОГ ЖЕЛ.-ДОР. ПАССАЖИРА
Прощай, жена и дети, прощай, старушка-мать !
Спешу в минуты эти к груди вас всех прижать !
Прощайте, дорогие приятели-друзья!..
Ах, с вами уж другие пить будут, а не я !
Прощайте, кредиторы, и по моим следам
Не направляйте взоры: вам денег не отдам.
Прощай, приют домашний, где жил я столько лет,
И мой покой всегдашний, мой тихий кабинет !
Моя библиотека из четырех шкафов,
Домашняя аптека и пара славных псов.
Страдаю я жестоко, главой повис на грудь:
Сейчас по воле рока в опасный еду путь!
Как тягостно прощанье ! Что прочно на земле?
Родные! Завещанье найдете вы в столе!
В последний раз я вытер слезу тоски теперь,
Прощайте! Еду в Питер через Клин и Тверь !
(С.М.)
