На прошлой неделе в мемориальном доме-музее академика А.А. Ухтомского открылась выставка, посвященная 20-летию создания первого филиала Рыбинского музея-заповедника. О том, как это было, и о том, что связывает великого ученого-физиолога, энциклопедиста, создателя стройной концепции поведения человека, основателя мировой нейрофизиологии с нашим городом, рассказала заведующая мемориальным домом-музеем Наталия БИКТАШЕВА.
{image0} — Наталия Николаевна, о заслугах ученого было известно давно, а музей появился лишь в 1990 году?
— Еще в 1949 году, за год до своей кончины, известный рыбинский краевед, писатель, создатель Рыбинского научного общества Алексей Алексеевич Золотарев писал директору Рыбинского музея Н.Н. Раввину о необходимости создания «в доме автора доминанты уголка имени Ухтомского».
Идея создания музея А.А. Ухтомского была популярна у рыбинской интеллигенции, в 1947 году вопрос о создании дома-музея рассматривался на заседании исполкома. Решение поддержала область, документы отправили в Верховный Совет, но тогда почему-то ограничились переименованием улицы и установкой мемориальной доски.
— Что в то время было в доме?
— Коммунальные квартиры. Лишь в 1982 году в горком партии, исполком и Совет депутатов Рыбинска пришло письмо из Ленинградского института естествознания и техники АН и Ленинградского отделения ВООПИиК с запросом о состояния дома и парка князей Ухтомских…
— Сейчас то, что находится около дома, можно назвать разве что сквером…
— Дом был окружен яблоневым садом, при нем были хозяйственные постройки, цветники, кустарники. Согласно архивным документам земельный участок был площадью 400 кв. саженей, то есть 16 соток.
— Известно, что Алексей Алексеевич Ухтомский родился в местечке Вослома Арефинского уезда, там жили его родители. Что связывало его с рыбинским домом?
— В Восломе была родовая усадьба, в которой родился будущий академик. А этот дом его дед купил в 1867 году у рыбинских мещан Доброхотовых. Дом находился на окраине города, совсем рядом были леса, на берегу Черемухи простирались пастбища, неслучайно улица, на которой стоял дом, называлась Выгонной.
Алеше было год и три месяца, когда его тетушка княжна Анна Николаевна упросила брата отпустить его погостить в Рыбинск. Ее мать и отец к тому времени умерли, она жила одна и полностью посвятила себя воспитанию племянника.
Здесь Алеша провел детство, закончил три класса мужской гимназии, после чего родители распорядились отправить его в кадетский корпус графа Аракчеева в Нижнем Новгороде. В фондах музея сохранились письма, которые он писал оттуда тетушке, подписывая: «От кадета Алеши Ухтомского». Умирая, Анна Николаевна оставила дом в наследство племяннику.
— Дом не конфисковали, когда экспроприировали экспроприаторов?
— В конце 1919 года А.А. Золотарев написал А.А. Ухтомскому в Петроград, что дом хотят разобрать на дрова для нужд домкомхоза. Домовой комитет описал имущество, все книги и вещи собрали в одной комнате. Через некоторое время Ухтомский в письме поблагодарил друга «за братскую помощь» – дом удалось спасти, для чего Золотарев обратился к Бухарину.
Осенью 1920 года был еще один обыск, часть книг изъяли. Узнав об этом, Ухтомский выехал в Рыбинск, заручившись двумя письмами о том, что его имущество не является буржуазным. Одно из ходатайств подписал Луначарский. В Рыбинске Алексея Алексеевича арестовали, перевели в ярославский политический изолятор, а потом в Москву, на Лубянку. Золотарев подключил Горького, Луначарского, но, как Ухтомский написал в воспоминаниях, только «маленькая бумажка от Петроградского Совета, бывшая в кармане, спасла от расстрела».
— Какая «маленькая бумажка»?
— Ухтомский был одним из первых организаторов рабфаков, он всегда внимательно относился к нуждам студентов, и они избрали его депутатом Петроградского Совета. Это и помогло ему. В конце января 1921 года депутата освободили, дом и вещи вернули. Позже были еще две попытки разобрать дом на дрова, в 1931 и в 1934 году, были обыски. Но, вернувшись из Москвы, Ухтомский передал дом Надежде Ивановне Бобровской, бывшей монахине Софийского монастыря, которая последние годы жизни ухаживала за тетей Анной. Впоследствии Бобровская перехала в Ленинград вести хозяйство ученого, а в доме поселились ее родственники.
— И в таком виде просуществовал до 80-х годов прошлого века. Что было дальше?
— В Рыбинск из Ленинграда приехал ученик А.А. Ухтомского, известный ученый Федор Петрович Некрылов, он и предложил создать дом-музей. Идею поддержало местное отделение ВООППиК, председателем которого тогда был Николай Александрович Лосев. Мы создали инициативную группу, в которую вошли 22 человека. Группу возглавила Любовь Романовна Варущенко, ее заместителем стала Людмила Михайловна Марасинова. Мы будировали общественное мнение, выступали в школах, в первичных отделениях общества. Вся работа велась на общественных началах, рыбинские архитекторы Ольга Протасова и Валерий Семенов создали проект будущего музея. Проект представили в недавно построенном общественно-культурном центре. Нас поддержали академики из Ленинградского института физиологии им. А.А. Ухтомского, которые провели в Рыбинске выездное заседание ученого совета, нанесли визит в партийные органы.
21 мая 1986 года на имя председателя ВООПИиК Николая Александровича Лосева пришло письмо от начальника ЖКУ №6 о том, что дом 45 по улице Ухтомского полностью расселен и стоит пустой. В связи с тем, что дом является памятником истории и культуры, начальник предлагает обеспечить его охрану.
— Брошенные дома тогда быстро разбирали на кирпичи или на дрова…
— Дом оказался под угрозой разрухи. Евгений Балагуров повесил на него табличку, что дом является памятником и охраняется государством. На помощь пришли учителя из школы №19 – директор Владимир Викторович Журавлев и преподаватель биологии Николай Васильевич Суслов, который организовал в школе общество доминанты и изучал с ребятами наследие Ухтомского.
— Как к вашей идее отнеслись жители Рыбинска?
— Очень хорошо. При открытии музея народ стоял до самой площади. Нас поддержали не только горожане, но и власти. Открывали музей председатель Совета депутатов Валентин Борисович Мелехин и председатель горисполкома Анатолий Иванович Лисицын.
— Прежде чем открыть музей, надо было его чем-то наполнить. В расселенном доме, наверное, оставались лишь голые стены…
— Конечно. После того как было принято решение организовать филиал музея, мы начали собирать вещи. Искали их у знакомых и потомков людей, живших в доме или знавших Ухтомского. Некоторые вещи нашли в Москве и Санкт-Петербурге.
— В доме много подлинных вещей, принадлежавших семье Ухтомских?
— Есть, но не все. Например, буфет, зеркало, икона раньше находились в этом доме. В фондах музея хранится кровать Ухтомских. Кабинет привезли из петербургского дома ученого. Интерьер гостиной создавали по описаниям людей, бывавших в доме при академике. Некрылов подарил очень много фотографий. Во многом при создании экспозиции нам помогли акты, составленные при обысках – они содержали описи конфискованного имущества.
— Это первый музей, созданный в России после перестройки?
— Более того, это первое здание, которое после длительного периода было освящено. Обряд совершал иеромонах Никон из Сергиева посада. Необходимые для освящения предметы пришлось искать в фондах музея.
