Нет, это не производственная мастерская, где выпускается линия штампованных лиц с одинаковыми улыбками, цветом глаз и платьями. Это обычная жилая комната, где в руках мастера из тряпочек, ниток и пуговиц рождается единственная и неповторимая кукла, оживает с помощью воображения ее создателя, его кропотливого труда и усидчивости. Каждая кукла — уникальна, со своим характером и стилем. Вот сидит бабка Прасковья, как будто выпрыгнула прямо из сказки, рядом – белая ангелица с носом Кристины Орбакайте, маленький принц Ивашка, как и полагается, бледный и утонченный, с печальным взглядом, повсюду нарядные феечки. Ими любуются, украшают интерьеры, коллекционируют.
Хозяйка этих кукол, а также их автор, скромничает и просит называть себя Прасковья Лукошкова. Такой творческий псевдоним совсем не соответствует мастеру — моя собеседница современная и приятная женщина, психолог по образованию.
— Интерес к рукоделию у меня от бабушки, — рассказывает мастер, — в детстве играла с мешком тряпочек и катушками ниток, вырезала в лоскутке две дырки — это и были мои первые платья для пупсов. А увлечение куклами, именно тряпичными, появилось лет десять назад после посещения музея льна в городе Мышкине. Вначале стала шить безликие обережные куклы, которые раньше давали с собой в дорогу или дарили с какой-то целью.
Прасковья Лукошкова показывает куклу на счастье, у которой обязательно должна быть длинная коса, мужскую куклу Спиридона Солнцеворота, который держит в руках колесо, чтобы повернуть его и изменить сложившуюся неблагополучную ситуацию.
— Народная кукла очень интересна, — продолжает мастерица, — так я узнала, что матери дарили дочерям на замужество куклу, а когда приезжали их навестить, проверяли состояние подарка. Если кукла выглядит хорошо, значит, дочке в доме мужа живется прекрасно, если же на кукле следы слез – значит, несладко девушке. Я тоже такую куклу сшила подруге. А вот кукла-перевертыш – с одной стороны голова девки, а перевернешь, вывернешь подол наизнанку, открывается другая голова — бабки. Такие игровые куклы давали детям, чтобы привить им понятие молодости и старости.
Потом появились куклы с лицами. По словам Прасковьи Лукошковой, образ приходит в голову по разным причинам. Победную куклу Скарлетт О’Хара она сшила на окончание университета. Терапевтическую куклу Земфиру сделала для психологических занятий, чтобы ребенок мог от лица девочки с плеером рассказать о своих проблемах. После передачи про подростков-эмо появилась кукла, у которой за черной длинной челкой скрывается ранимая душа.Она сшита в стиле американской тряпичной куклы Реггеди Энн и получила имя Реггеди Эмо.
— Бывают и надуманные образы, — рассказывает мастер, — например, фея тенистого леса родилась после поездки в Суздаль на День огурца, где собирается много хенд-мейдеров (авторы ручных работ – прим.ред.), тогда мне захотелось попробовать новую технологию – «тыквоголовку», когда голова сшита из лоскутов и напоминает тыковку. А идея сшить королевскую пару с конем на палке родилась в очереди в кассу, заметила на стенде с открытками короля и королеву на коне, и запомнился соответствующий стих.
Текстильные куклы, сшитые по упрощенной форме, без четкого анатомического соответствия, называют примитивными или тильдами. Несмотря на кажущуюся простоту, они притягивают взгляд, умиляют, а техника изготовления бывает не такой уж и легкой. Нужно уделить огромное внимание деталям, создающим определенный образ. Так, даже девушка-ангел, сшитая Прасковьей Лукошковой, не просто кукла в белых одеждах и с крылышками за плечами: она начитанна и интеллигентна, в очках и с книжкой в руках.
— У этого веселого десятилетнего мальчишки – последнее лето детства, — про каждую куклу мастер рассказывает, как про человека, — еще нет уроков, и у него все хорошо, он перепачкан, а к руке родители привязали ключ, чтобы не потерял. А мудрой бабке Прасковье 90 лет, она все в жизни повидала и знает, что «все пройдет, пройдет и это».
Кстати, голова для этой куклы появилась за три года до нее самой. Иногда образ приходит не сразу, а вынашивается годами.
— Вот лежит кукла, которая затевалась невестой, но мне не понравилось ее лицо, а у меня пока нет новых идей, — смеется Прасковья Лукошкова. — Возможно, она так и пролежит всю свою кукольную жизнь раздетой. Вообще у меня много недоделанных проектов и голых заготовок. Иногда я просто пробую новую технологию, но целого образа и характера еще в голове не складывается.
А технологий на самом деле немало. Одни головы клеят из папье-маше, другие набивают, третьи вырезают из поролона. Волосы то из ниток, то из шерсти для валяния, то просто из рваных тряпочек. Глазами могут стать пуговицы, стежки черной ниткой, краска. Само тело шьется по выкройке, набивается и тонируется в чае или корице. На одежду идут остатки от лоскутных одеял или поношенная одежда. Нужен был мастерице жакет для куклы, а в запасах ничего подходящего не нашла. Недолго думая, она открыла свой шкаф, посмотрела на пиджак, который уже давно висит, взяла ножницы и отрезала рукав. То птичье перо на улице подберет или пуговицу поднимет — все в свою коллекцию складывает, пригодится.
В руках Прасковьи Лукошковой побывала текстильная кукла, которой больше 70 лет, но она так дорога своей пожилой хозяйке-француженке, что та попросила ее реконструировать.
— Нос у куклы оторвала собака, и голова была так испорчена, что ее не удалось реконструировать, пришлось полностью переделать. Было очень страшно браться за нее, так как чувствовала ответственность. Во-первых, она старинная, во-вторых, дорога хозяйке. Но было очень интересно посмотреть на старые технологии.
А недавно Прасковья Лукошкова абсолютно безвозмездно реанимировала двух обычных фабричных кукол для детского сада. Куклы настолько морально устарели, что уже не привлекали внимание детей. После мастерской замарашки преобразились и стали вполне себе современными.
Куклы Прасковьи Лукошковой не занимают места в торговых витринах. Мастер говорит, что шьет для себя, друзей, не стремясь попасть в магазины. А жаль.
