С войной покончили мы счеты…

Рассказ жительницы Рыбинска об отце-фронтовике свидетельствует о благородстве воинов-освободителей, спасших мир от фашистской напасти.

Моего папу, Торопова Федора Ивановича, призвали в армию в октябре 1938 года. Сначала он был курсантом гаубичного артиллерийского полка в городе Клинцы Брянской области. Потом служил в городе Моршанске Тамбовской области. Ему немного осталось до конца службы, когда началась война.
С 15 июля 1941 года папа уже на фронте. Участвовал в обороне Москвы. Летом 42-го был ранен. Три месяца провел в госпитале. Потом в его фронтовой биографии были Курская дуга, Западный фронт, 3-й Белорусский фронт. Закончил войну в Восточной Пруссии, в Кенигсберге. О войне и послевоенной жизни рассказывал как-то уж обыденно. Но эта обыденность подкупает своей правдивостью.
Вот что папа вспоминал о войне…
«Начинал я войну начальником радиостанции артиллерийского полка, а закончил в штабе стрелковой дивизии. К тому времени Кенигсберг был уже захвачен нашими войсками. Все улицы и дома в центре города лежали в развалинах. Мы, штабисты, искали место, где остановиться на ночь. Решили разместиться в пригороде.
Нашли имение, не тронутое обстрелом. Поместье большое. В центре стоял господский дом, вокруг него добротные хозяйственные постройки.
Хозяева, пожилая немецкая пара, показали нам дом. В одной из комнат на комоде стояла фотография в траурной рамке. На ней – молодой человек в форме немецкого офицера. Рядом – гербовая бумага. Переводчик прочитал текст: «В России отдал жизнь за фюрера Ваш сын».
Хозяин сказал, что сын погиб в начале войны. И добавил, что многие семьи в имениях, хуторах и городах Восточной Пруссии получили такие же известия.
— Мы с женой гордимся своим сыном, — закончил он тихо.
Мы расположились на ночь в господском доме. Утром проснулись от громкого крика, плача. Старуха не рыдала даже, а выла. На чердаке повесился хозяин. На нем был генеральский мундир германской армии времен Первой мировой войны. Вся грудь в крестах. Со смертью сына смирился старый вояка, а поражения Германии в этой войне не смог пережить…»
А вот послевоенный рассказ папы…
«В 1990 году я отдыхал в санатории в Калининградской области недалеко от тех мест, где воевал. Поехал в Калининград – бывший Кенигсберг. Город был отстроен заново. Бродил по улицам. Вспоминал войну. Устал. Решил отдохнуть. Зашел в кафе.
Столики почти все были заняты. У окна сидел пожилой мужчина. Рядом с ним было свободное место. Спросив разрешения, я сел за столик к нему.
Он радостно приветствовал меня. Говорил с акцентом. «Из Прибалтики, наверное», — решил я. Разговорились. Оказалось, он немец. Воевал в этих краях. И вот решил съездить по местам былых боев.
Передо мной сидел враг. Я разозлился. Сказал ему, что тоже воевал здесь, что столько наших солдат здесь погибло, что немцы – захватчики.
— Правильно мы били вас, гадов! — бросил ему в лицо гневные слова.
Немец опешил. Потом стал оправдываться. Рассказал, что был ранен. Попал в плен. После плена вернулся в Германию.
Разговаривать мы начинали на повышенных тонах. Посетители в кафе стали оглядываться на нас. Подошел официант. Посмотрел на него, на меня. Я заказал водки и что-нибудь закусить.
Мы сидели напротив друг друга. Молчали. Наконец, немец предложил: «Давай выпьем водки-шнапса». Выпили по одной. Потом еще. И как-то меня отпустило. Мы оба остались живы. У обоих оказались хорошие семьи, есть дети, даже внуки.
«За тебя, камрад!» — расстались мы мирно.
Умер папа в 2000 году. Он прожил долгую жизнь. Но война навсегда осталась в его памяти.
С каждым годом День Победы становился для него, пожалуй, самым главным праздником, ярким, светлым, радостным.
С Днем Победы, папа!

Наталья Мялкина